– Самое время, Бэзил. Сорок семь лет на троне, да? Я устал, и давно ждал, чтобы ты объявил о замене, – король прошел к тому месту, где стояли бутылки с прекрасным портвейном, который он любил больше всех вин. – Ты не услышишь от меня никаких возражений. Этот спектакль и так слишком затянулся. Не хочешь выпить, Бэзил?

– Нет.

Президент, не желая садиться, расхаживал по комнате.

– Тогда я выпью и за тебя.

Фредерик налил янтарной жидкости из хрустального графина, взглянул на собеседника и налил еще. Великому королю всего человечества не надо было спрашивать разрешения.

Тот факт, что Бэзил и другие лидеры Ганзы ищут ему замену, для короля давно не являлся секретом. Он не наивен, чтобы думать, что президент не планирует события далеко вперед, не взирая на то, держит он это в тайне или нет. Через шпионскую сеть, Фредерик давно знал о первом предполагаемом преемнике – принце Адаме. Неудавшийся кандидат оказался слишком строптивым и неподходящим для целей Ганзы. Фредерик уже много лет с нетерпением ждал момента, когда сможет передать корону своему преемнику. Честно говоря, он был удивлен, что Бэзил так долго тянул с этим объявлением.

Он сделал большой глоток из кубка.

– Я с нетерпением жду отставки. Я устал оттого, что день и ночь все следят за каждым моим движением.

Удивленный Бэзил обвел руками роскошную обстановку Дворца Шепота.

– Не понимаю тебя, Фредерик. У тебя есть все, что только можно пожелать. Откуда эти фантазии об отставке? В них нет никакого смысла.

– Мы слишком разные, Бэзил. Ты никогда даже не думал оставить работу, а я жажду, чтобы настал конец всему… этому.

Бэзил сел.

– Фредерик, если я когда-нибудь выйду в отставку и расслаблюсь, то не пройдет и полгода, как я брошусь с утеса вниз головой.

– В этом я ни на минуту не сомневаюсь, дружище, – согласился король.

Президент и король начали работать на Ганзу примерно в одно и тоже время: под руководством своего предшественника Бэзил быстро поднимался по служебной лестнице, в то время как молодой принц-актер проходил тщательную подготовку и обучение, но Фредерик был постоянно на глазах публики. Он правил Землей и ее колониями почти полвека, и всему есть предела. Король опять приложился к бокалу.

– Бэзил, я ужасно устал от всех этих церемоний, от размахивания флагами и ликующей толпы, которая аплодирует каждому движению. Мне достаточно спуститься по лестнице или встать на балконе, чтобы в сердцах поданных родился восторг.

– Несмотря на все это, большинство людей позавидовало бы тебе, – спокойным голосом заметил президент.

– Ну и давай, выбери одного из них и отдай ему мою работу, – король опустился на золоченый стул.

Отделку стула производили вручную, сотни разных рабочих придавали ему те формы и вид, которые давно уже надоели Фредерику. Он тяжело вздохнул.

Фредерик вспомнил то время, когда он впервые надел мантию и стал новым Великим королем. Руководители Ганзы полностью сконструировали его прошлое, создали личность, при этом убрав все следы его прошлой жизни.

В то время, обрадовавшись комфорту и попав в капкан власти, Фредерик рассматривал это как выгодную сделку.

Но со временем устаешь даже от самого лучшего.

Мало помалу, Фредерик пришел к мысли, что он был хорошим королем. Он не был самозванцем, и не походил на героя книги «Принц и нищий», потому что «настоящего» короля Фредерика никогда и не существовало. Он сам создал этого персонажа и сыграл его роль, и сыграл вполне прилично.

Его предшественник, король Бартоломео, был добрым болтливым стариком, с которым Фредерик прекрасно уживался. Бартоломео был его наставником, как настоящий король для наследника, и до того, как старик ушел в отставку, они довольно откровенно обсуждали свое положение. В те времена Фредерику с трудом верилось, что старый король готов без всяких споров отдать мантию правителя, но сейчас Фредерик прекрасно понимал Бартоломео.

Ганза тщательно разыграла смерть Бартоломео и издала заключение придворного медика, в котором говорилось, что он «мирно скончался во время сна».

После этого предыдущий король получил новое лицо, новые документы, и отправился на Реллекер, чтобы прожить в комфорте и блаженном спокойствии еще пару десятков лет, а может и больше. Да, он отказался от Дворца Шепота и от трона, но он приобрел намного больше.

Бэзил откинулся на спинку стула и посмотрел на старого друга.

– Не беспокойся, Фредерик, после твоей отставки мы обо всем позаботимся.

– Ты обещал, Бэзил. И я тебе доверяю.

– Не так уж много людей в последнее время говорят мне такие слова, Фредерик, – усмехнулся президент. – Спасибо.

Король, притворившись, что не видит неодобрительного взгляда президента, налил себе еще один стакан портвейна.

С годами, наблюдая за хитрыми манипуляциями Ганзы, Фредерика начали грызть сомнения. Но он не ставил под сомнения приказы Бэзила и послушно выполнял все, что просила Ганза. Что-либо здесь изменить было не в его силах.

Опускался ли когда-нибудь настоящий великий король до такого унижения? Население всех человеческих поселений смотрело на него, как на Бога. И он, человек, которого вынудили присвоить себе имя Фредерик, был выбран на эту роль только потому, что обладал соответствующим строением тела, естественным обаянием, прекрасным тембром голоса… и определенной степенью податливости. Однако это был счастливый случай.

Если бы он не попал в поле зрения наблюдательной камеры, совершенно не подозревая о том, не прошел бы жесткий отсев, он бы прожил ничем не примечательную жизнь. У него бы была семья, сыновья и дочери. Он был бы не против жить в маленьком домике, там, где его никто бы не трогал, даже если бы это означало, что он не оставит следа ни во вселенной, ни в мире, ни даже в квартале, в котором проживает. Но разве это так важно?

– Делай так, как ты считаешь нужным, Бэзил, – сказал он. – Но пожалуйста, не затягивай с этим.

Он жалел того, кто будет его преемником, и одновременно завидовал ему.

Во Дворце Шепота располагались сотни, тысячи залов, комнат, коридоров, каморок. Учитывая, что огромное количество помещений было опечатано или имело ограниченный доступ, люди и не догадывались, сколь мало им было разрешено увидеть.

Попав в новую и странную ситуацию, Раймонд и не подозревал, как много всего он может для себя открыть, несмотря на то, что Бэзил Венсеслас и компьютеризированный наставник ОКС держали его в жестких рамках.

Каждый раз, когда мальчик отправлялся исследовать новые помещения, он поражался роскоши, с которой сталкивался, и тем удобствам, которыми он мог пользоваться каждый божий день. Каждый раз, когда Раймонд начинал чувствовать, что его уже больше ничем удивить нельзя, он наталкивался на какую-нибудь совершенно фантастическую вещь. Он с трудом мог освоить все эти новинки.