или отсутствием добрососедских отношений, а занимались расследованиями… Специальный же комитет является органом Генеральной Ассамблеи, назначенным в качестве посредника и умиротворителя…» Далее австралийская делегация подчеркнула, что заключения комитета основаны «либо на предположениях наблюдателей, не имевших доступа в три из четырех заинтересованных стран, или на показаниях свидетелей, представленных только Грецией».

Действительно, например, в той же 3-й главе доклада заявлялось, что «1 марта 1948 г. еще при дневном свете, с расстояния приблизительно в 3000 метров, наблюдатели увидели, как трое вооруженных партизан перешли границу из Греции в Югославию». Или вот такое место из дополнительного доклада: «Наблюдатели часто с достаточно близкого расстояния видели, как лица, возможно, являвшиеся партизанами, переходили границу в том и другом направлении».

Подобные «факты» и составляли основу выводов комитета о «вмешательстве» соседних стран. Таким образом, не имея никаких доказательств оказания ими помощи греческим партизанам, комитет вынужден был ограничиться голословным утверждением, что он «вполне убежден», будто бы такая помощь оказывается.

Итак, Специальный комитет по существу подменил выполнение возложенной на него задачи поисками очередных «доказательств» помощи греческим партизанам со стороны соседних стран. Именно так и охарактеризовал его деятельность глава советской делегации Л. Я. Вышинский. Выступая 25 сентября 1948 г. на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи, он заявил: «…Безуспешными оказались усилия Балканской комиссии, незаконно учрежденной на прошлой сессии Генеральной Ассамблеи и предназначенной для того, чтобы облегчить подавление народно-освободительной борьбы в Греции, с одной стороны, и подкрепить искусственные обвинения, выдвинутые греческими монархо-фашистами против северных соседей Греции — с другой. Такая комиссия с подобного рода заданиями не могла стяжать лавров ни для себя, ни для ООН в целом».

С разоблачением деятельности Специального комитета, а также американо-английского вмешательства во внутренние дела Греции выступили представители Югославии и Белоруссии. «Режим Греции, навязанный извне, — говорил югославский делегат, — может существовать лишь постольку, поскольку есть силы, которые продолжают поддерживать его. Отсюда постоянные „просьбы“ к представителям этих внешних сил продолжать оставаться в стране».

На заключительном пленарном заседании Генеральной Ассамблеи вновь выступил представитель СССР А. Я. Вышинский. Он подчеркнул, что «провал в работе Специального комитета легко объяснить: он превысил свои полномочия, предоставленные ему резолюцией Генеральной Ассамблеи 109 (11) от 21.Х 1947 г.»

Советская делегация представила проект резолюции, в котором отмечалось, что положение в Греции характеризуется дальнейшим обострением борьбы между греческим народом и антидемократическими силами, что является результатом усилившегося иностранного вмешательства во внутренние дела Греции. Проект содержал рекомендацию отозвать из Греции все иностранные войска и иностранный военный персонал, а также прекратить деятельность Специального комитета, поскольку она привела лишь к дальнейшему обострению положения на греческих северных границах.

Однако проамериканское большинство отклонило эту резолюцию, одновременно утвердив проект, который санкционировал дальнейшую деятельность Специального комитета и возводил необоснованные обвинения на северных соседей Греции.

Так США обеспечили себе внешнеполитические условия для усиления вмешательства в греческие дела. Насколько пагубным был его характер, ясно показывает пример о. Крит. Именно американское вмешательство привело к распространению и на этот остров братоубийственной гражданской войны.

Население Крита имело давние боевые традиции борьбы за национальную независимость и социальный прогресс. Здесь десятилетия назад родилось демократическое движение венизелистов. Критяне первыми оказали организованное сопротивление фашистскому режиму Метаксаса в 1938 г. Наконец, население Крита как один человек поднялось на борьбу с гитлеровским нашествием весной 1941 г. Все годы немецко-фашистской оккупации нацисты чувствовали себя здесь как на вулкане. На Крите им не удалось ни сформировать «охранные батальоны», ни вообще найти предателей, которые согласились бы сотрудничать с врагом.

Все это имеет непосредственную связь с исследуемым периодом, так как показывает единодушие подавляющего большинства критян в борьбе за демократическую Грецию.

Данное обстоятельство еще весной 1947 г. отметила газета «Элефтери Эллада». Указав на то, что «здесь не было ни предателей, ни солдат охранных батальонов, чтобы сформировать банды», она подчеркивала: «Таким образом, на Крите отсутствовали предпосылки для развязывания реакцией гражданской войны».

Нельзя не отметить еще два важных фактора. Первый из них состоял в том, что на острове не было и английских интервенционистских войск, что избавило его население от провокаций и натравливания критян друг на друга. Это ли не доказательство пагубной роли, которую сыграло в остальной Греции британское вмешательство! Вторым существенным фактором были республиканские традиции Крита, в силу которых немногочисленные приверженцы монархии находились здесь в изоляции и не рисковали выступить открыто.

В течение 1945–1946 гг. на острове царило относительное спокойствие, обусловленное единодушной антипатией большинства населения к монархистам, задававшим тон в Афинах.

Положение начало меняться в январе 1947 г., когда сын вождя критских демократов Софоклис Венизелос вошел в состав кабинета Максимоса. Прикрываясь его именем, правительство начало практиковать отправку критских солдат в континентальные районы и их использование в военных операциях против партизан. Тогда же на Крите подняли голову противники левых. Почувствовав, что сила на ее стороне, местная буржуазия перешла в экономическое наступление против трудящихся. Это привело к дальнейшему ухудшению материального положения последних, терпевших и без того тяжелые лишения.

Рабочие, ремесленники и крестьяне ответили массовыми выступлениями в защиту своих жизненных интересов. Были созданы народный комитет борьбы, затем примирительная комиссия из представителей либералов, популистов и ЭАМ. В присутствии членов этих двух органов губернатор острова Дзифакис 3 марта 1947 г, по требованию участников состоявшейся в тот день массовой демонстрации дал письменное обязательство немедленно удовлетворить экономические требования трудящихся. Этот документ был тогда же размножен в тысячах экземпляров и распространен среди населения.

Дзифакису поверили, однако он, выехав в Афины якобы для того, чтобы отстаивать интересы критян, занялся там вербовкой подонков общества для создания «добровольческих» отрядов по подавлению левых сил на острове. Возвратившись, он приступил по примеру афипского правительства к репрессиям. Сотни членов левых организаций, в том числе 12 их руководящих деятелей, были арестованы.

В ответ на это группы левых напали на ряд полицейских участков и освободили часть арестованных. К ним присоединились вырвавшиеся из концлагерей демократически настроенные солдаты и офицеры, отбывавшие ссылку на Крите в районах Ретимни и Ласитиона с середины 1946 г. Они и до этого неоднократно выражали готовность разоружить охрану и уйти в горы. Но руководство ЭАМ на острове не давало им на то разрешения. В конце концов 50 ссыльных солдат и офицеров все же ушли из лагеря и влились в группу борцов г. Ираклион, возглавляемую Янисом Подиасом. Вместе они впоследствии и составили партизанское ядро на Крите.

Начало партизанского движения здесь относится к более позднему времени, так как группа Подиаса сначала лишь скрывалась в горах, а критские реакционеры еще не решались ее преследовать. Не имея достаточной поддержки на острове, они опасались обострения борьбы.

Но вскоре после этого