Айр-Незим все больше и больше приходил в возбуждение. Шапка сбилась с его головы, широкие рукава мели стол, из глаз, как говорится, вылетали драконы. «А ведь он это сделает, – мелькнуло в голове Нана. – Он еще, пожалуй, предъявит Андарзу поддельного Амая, с родословной и с биографией».

– Где Иммани? – спросил Нан.

Айр-Незим вздыбился и зашипел, как гусь.

Нан полез правой рукой за пазуху, вынул оттуда книжечку с переплетом из кожаных завязок, а из книжечки – аккуратно вырванный листок.

– Узнаете? – спросил Нан.

Айр-Незим узнал листок: это был тот самый недостающий листок из дневника несчастного Ахсая, и об этом листке консул уже интересовался месяц назад, когда покупал книжку, но тогда лукавый чиновник сказал: «так было». Айр-Незим опустил глаза на строчки и прочитал: «Шесть месяцев назад осуйский консул Айр-Незим отправил к белым ласам своего племянника на моем корабле: после этого ко мне явился Андарзов секретарь, Иммани, и стал уговаривать меня присвоить груз, а племянника убить. Дело в том, что Иммани завел блуд с женой этого племянника, и хочет жениться на вдове, чтобы выбраться в Осую. Я присвоил груз и продал, будто свой, но пожадничал и не убил племянника, а продал его вместе с грузом. Племянник сбежал от варваров, явился, хворая, в столицу и сегодня помер. Говорят, у него почернел рот, как у того человека, которого Иммани отравил в Чахаре. Теперь Айр-Незим готов съесть меня живьем, да и Иммани – тоже. Боюсь, как бы меня не нашли мертвым».

Запись была помечена вторым днем до праздника Пяти Желтоперок.

– Так где Иммани? – спросил Нан.

– Не знаю, – сказал Айр-Незим, – а большим пальцем правой руки молча ткнул в потолок.

– Это запирательство вам так не пройдет! – взвизгнул Нан и выскочил из комнаты, шумно задвинул дверь, остановился, – и тихо-тихо, как лиса, скользнул вверх по винтовой лестнице. Наверху в три стороны глядели три двери. Нан выбрал ту, которая помещалась над нижним гостевым залом, и вломился внутрь.

Ковер на полу был завернут в сторону, и из пола, для лучшей слышимости, кто-то вынул пару паркетин. С раскрытого окна свисало скрученное в веревку покрывало. Нан выглянул в окно, убедился, что клумба внизу умята, словно на нее сбросили мешок, и, не утруждая себя кисейным покрывалом, выпрыгнул вниз за беглецом.

* * *

Стоя на верхней ступеньке лестницы, Шаваш видел все: и как рыжеволосый варвар побил Иммани, и как Андарз в развевающихся алых одеждах поволок варвара в кабинет, и как Иммани тихонечко пополз в сторонку. Шаваш заметался: ему очень хотелось посмотреть, что произойдет между Андарзом, Шан’гаром и Наном, и очень хотелось посмотреть, что будет делать Иммани. Наконец его неприязнь к Иммани победила.

Шаваш видел, как Иммани полежал-полежал в галерее, встряхнулся, вытер занавесью лицо и поспешил к женским покоям.

Когда, спустя половинку стражи, госпожа Линна, закутанная в плащ паломницы, в сопровождении Иммани и вьючной лошади покинула главные ворота, Шаваш тихонько последовал за ними.

Беглецы доехали все до той же харчевни, «Золотой Трилистник», и скрылись внутри, вероятно, чтобы переодеться.

Шаваш наблюдал за домом не больше четверти стражи, когда из боковой калитки выскользнула изящная женщина в синей юбке и белом покрывале, накинутом поверх головы, и заспешила, не оборачиваясь, по улице. За плечом женщина тащила два немаленьких узла. Она уже почти скрылась за поворотом, когда Шаваш вдруг сообразил, что мимо него в женской одежде прошел Иммани. А где же Линна?!

Шаваш побежал за Иммани. Они миновали Четвертый Округ, прошли вдоль дворцовой стены, пересекли Левую Реку и оказались у ворот осуйского квартала. Иммани шел, стуча каблучками и покачивая бедрами, – ни дать ни взять – баба!

Ворота осуйского квартала были уже открыты после недавних беспорядков, и двое грустных граждан с пиками учитывали глазами прохожих. Иммани дождался, пока они занялись обширным возом с капустой, и простучал каблучками по другую сторону воза. Шаваш последовал за ним.

Иммани спустился к реке и вскоре оказался у большого забора, за которым начинались причалы и склады. Над забором, невдалеке, торчала четырехгранная башенка с маяком и осуйским флагом на плоской верхней площадке. Иммани раздвинул доски забора и ввинтился внутрь.

Шаваш подошел к забору и стал смотреть. Сразу за забором начинался склад. Иммани отпер низенькую железную дверь и прошел в помещение. Дверь закрылась. Шаваш завертел головой и, обнаружив в двух шагах от забора высокий и зеленый тополь, вскарабкался на самую верхушку. Шаваш боялся, что Иммани выйдет не из той двери, в которую вошел.

Тополь оказался удивительно удачным местом: Шавашу открылся вид на весь осуйский квартал, от лодок и грузовых кораблей, похожих на стручки гороха, до аккуратных западных стен. Около реки теснились склады и дома состоятельных граждан. Шаваш узнал дом консула Айр-Незима по пестрому флагу на крыше главного зала.

Шавашу был хорошо виден парадный двор, с шестью резными столбиками для привязи: у одного из столбиков, нагнув красивую шею, тыкался в овес рыжий конь с белой попоной. Шаваш не очень хорошо различал коней, но про попону мог поклясться, что это та самая попона, которую он чистил королю Аннару Рогачу.

Иммани вышел оттуда же, откуда вошел, тщательно запер дверь на ключ и ключ привесил к поясу. Узлов с ним не было, и он опять переоделся в мужские штаны и серую куртку с отделанными дешевым мехом рукавами. Он настороженно огляделся, и Шавашу сверху показалось, что синяк в том месте, где бровь Иммани повстречалась с кулаком Шан’гара, вырос втрое против прежнего.

Вообще даже с верхушки тополя было ясно, что синяки Иммани будут возбуждать всеобщее любопытство. Из этого Шаваш заключил, что Иммани теперь не пойдет далеко, и с тополя слезать не стал.

Господин Иммани попетлял портовыми задами и прошел в служебные ворота дома осуйского консула, над которыми развевался красивый, синий с золотыми хвостами флаг.

Шаваш остался на своем тополе. Ах, если бы его глаза могли снять с Айр-Незимова дома крышу! Но увы, Шаваш, конечно, не мог разглядеть, что делается под крышей и к кому в этом огромном доме явился Иммани. Зато что-то подсказывало Шавашу, что, буде Иммани явился к самому консулу, – консул немедленно постарается спровадить гостя, чей высокий, рыжий с белой попоной конь стоял в дворе у резного столба.

Не прошло и четверти стражи: Шаваш вздрогнул и вытянул шею. С широкого крыльца консульского дома спускались двое: Айр-Незим, в черном с серебром платье, и король Аннар Рогач. За королем несли подарки.

Айр-Незим поклонился гостю у ворот и поспешно вернулся внутрь. Прошла еще половинка стражи – Шаваш убедился, что Иммани не собирается покидать дом осуйского консула. Он осторожно слез с тополя, раздвинул доски в заборе и подкрался к пустому и запертому складу. Шаваш пошнырял глазками туда и сюда, вытащил из-за пазухи инструмент из числа тех, изготовление которых карается двумя годами тюрьмы, и стал ковыряться в замке. Через пять минут Шаваш убедился, что имперская отмычка не подходит к осуйскому замку. Шаваш решил попробовать в другом месте.