Они одолели его: повергли наземь, разорвали на нем одежду в поисках клейма, поставленного Артемидой, — знака Темных Охотников.

Зарек, ослабленный голодом и ранами от предыдущих боев, сопротивлялся как мог.

— На нем нет клейма Артемиды! — воскликнул кто-то из даймонов.

— Как нет? Не может быть! — Танат шагнул к нему, чтобы взглянуть на тело Зарека своими глазами.

В этот миг Зарек вырвался из рук врагов и взмахнул над головой Таната мечом.

Танат быстро шагнул назад и загородился женщиной.

Зарек не успел отдернуть руку, его меч пронзил женское тело.

Женщина не рассыпалась прахом, и Зарек понял: она — это не даймон! Она была живая!

С ужасом он наблюдал, как ее прекрасное лицо искажается болью, как глаза наполняются слезами. Как он хотел бы ей помочь!

Никогда в жизни Зарек не причинял и не хотел причинять вреда женщинам. Даже той, чья клевета его погубила.

Теперь самого себя он ненавидел еще сильнее, чем Артемиду, — за то, что не успел отдернуть меч, за то, что вместо Таната убил невиновную.

Один из аполлитов вскрикнул.

Бросился к женщине, подхватил ее на руки. В его объятиях она испустила дух.

Аполлит поднял голову. Глаза его, устремленные на Зарека, сверкали гневом и ненавистью.

Зарек узнал его лицо — лицо нового, нынешнего Таната!

Увидев это, он попытался вырваться из рук Сими. Но она крепко держала его.

Картины прошлого продолжали разворачиваться перед ним.

Схватив Зарека за горло, Танат прижал его к стене.

— Есть клеймо или нет, ты умрешь, если отрубить тебе голову!

Зарек, подавленный чувством вины, не сопротивлялся. Он хотел лишь одного — чтобы все это поскорее закончилось.

Но в этот миг за спиной у Таната, словно из ниоткуда, возник Ашерон.

— Отпусти его!

Даймоны и аполлиты в ужасе бросились кто куда. Остался лишь один, склонившийся над мертвым телом своей возлюбленной.

Танат медленно повернулся к Эшу:

— А что, если не отпущу?

Ашерон метнул в него молнию. Танат мгновенно выпустил Зарека; тот рухнул на пол, задыхаясь и хватая воздух открытым ртом.

— Как видишь, выбора у тебя не было, — заметил Ашерон.

Танат бросился на него.

Серебристые глаза Эша налились багрянцем. Стали темно-красными, темнее крови. В глубинах их, казалось, бушевало пламя.

Он не двинулся. Даже не шевельнул рукой. Но непобедимый убийца, занеся над ним меч… вдруг рассыпался в прах.

Теперь на него бросился единственный оставшийся аполлит. Ашерон схватил его за руку, развернул и прижал спиной к себе. Аполлит пытался вырваться, но Ашерон удерживал его без усилий, как ребенка.

— Тише, Калликс! — прошептал он ему на ухо. — Усни…

Аполлит обмяк в его руках.

Ашерон уложил его на пол.

Зарек смотрел на все это, не веря своим глазам. Он не понимал, откуда Эш знает имя аполлита. Не понимал и того, как ему удалось с такой легкостью убить Таната.

Все это казалось каким-то причудливым сном.

Эш присел с ним рядом.

— Как ты?

— Почему Артемида хочет истребить нас? — не отвечая на его вопрос, прорычал Зарек.

— О чем ты? — нахмурился Эш.

— Так мне сказали спати. Она собрала армию против нас. Я…

Эш поднял руку, и слова застыли в горле Зарека, словно что-то парализовало его голосовые связки.

Ашерон задумался, глядя на Зарека. Он, казалось, в чем-то сомневался. Зарек мог поклясться, что атлантиец проник в его сознание и что-то там ищет.

Наконец он вздохнул.

— Ты видел слишком много. Посмотри на меня, Зарек.

Зареку оставалось лишь повиноваться.

Глаза Эша вновь приобрели обычный вид и цвет, напоминающий расплавленное серебро. Затем все вокруг затуманилось, померкло. Воздух стал тяжелым и горячим.

Последнее, что слышал Зарек, были слова Эша:

— Сими, отнеси его домой. Ему нужно отдохнуть.

В этот миг Сими отпустила Зарека.

Он стоял неподвижно, снова и снова перебирая в памяти все детали забытого прошлого.

До глубины души потрясенный тем, что увидел. Тем, что узнал.

— Как ты мне все это показала? — спросил он.

Демонесса только пожала плечами.

Это уже начинало раздражать. Какого черта Эш приказал ей с ним не разговаривать?

— Астрид, пожалуйста, спроси ты.

Астрид повторила вопрос Зарека.

Сими посмотрела на него, словно на дурачка.

— Вот глупый! Из человеческого мозга ничего не исчезает. То, что он забыл, акри просто переложил из одного места в другое. — И она выразительно пробежала пальцами по голове Зарёка. — А я нашла, где лежит этот забытый кусок, посмотрела сама, а потом и ему показала. Очень просто!

Зарек, отупевший от всего, что узнал, перевел взгляд на Астрид.

— Кто такой Ашерон? — спросил он.

— Не знаю, — ответила она.

Зарек отступил на шаг. Теперь он пытался припомнить то, что произошло в Нью-Орлеане.

— В Нью-Орлеане он тоже что-то сделал с моей памятью, верно?

Сими принялась что-то насвистывать, оглядывая подземелье.

— Сими, в Нью-Орлеане Ашерон сделал то же самое? — повторила Астрид.

— Акри так делает, только когда иначе поступить нельзя. В Нью-Орлеане случилось кое-что плохое. Такое, о чем лучше не знать ни Охотникам, ни олимпийским богам.

Зарек стиснул зубы.

— А именно?

Астрид повторила вопрос.

— Я же сказала: лучше не знать. Ни ему, ни тебе.

Зареку хотелось придушить юную демонессу. Но после того, что он только что увидел, он счел за благо не сердить Ашерона.

— Почему Ашерон скрывается?

Сими сердито зашипела. В гневе она забыла приказ Ашерона и ответила Зареку:

— Акри никогда ни от кого не скрывается! Зачем это ему? Если кто-нибудь обидит акри, я его съем!

— Он человек? — не обращая на нее внимания, обратился Зарек к Астрид.

Та тяжело вздохнула.

— Честно говоря, понятия не имею. Я пыталась расспрашивать об Ашероне сестер, но они отмалчиваются или уходят от ответа. Такое впечатление, что он их пугает, а ведь Судьбы не боятся ничего во вселенной! И другие олимпийцы тоже стараются не говорить об Ашероне. В самом деле, все это очень странно.