что-то. Тем более, что я никому не сообщил свой точный маршрут — все подумали, что я отправляюсь на соседний Гмон-Ян, как самое очевидное место для путешествий Сеяного.

— Ты же слукавил про другую планету? — спросил Энтон. — Или ты серьёзно намерен после нашего путешествия свалить со Скрадо.

— Как пойдёт, Энтон, — ответил я. — Как пойдёт.

И этим же вечером мы отправились в путь.

* * *

План был, на первый взгляд, достаточно простой и очевидный. Энтон решил прикинуться торговцами. Мы отправились в Атморск, колонию Грани на Южном берегу. Оттуда — на остров Малая Грань, в Торговую Гавань — крупный порт, через который Грань торговала со всеми остальными человеческими и гномскими государствами.

Энтон уже успел зарегистрироваться купеческим предпринимателем и зафрахтовать торговую шхуну «Академик Гамаюнов» — небольшой, но быстроходный двадцатиметровый корабль, бронированный, с двумя пулемётами на носу и корме — чтобы было чем грозить пиратам. Ходил он под флагом Рурляндии, и как пояснил мне Энтон, это была обычная схема для провозки грузов через два океана. Капитан — Шон Куцев, смуглый, похожий на среднеазиата, и двое моряков, один старше, один младше — обоих звали красивым именем Антоний.

В трюме лежал груз — небольшой по размеру, но очень ценный. Десять центнеров черного чая производства Цамунц и две коробки по сто планшетов, произведённых в Грани. По легенде мы должны были проплыть Великий Центральный Каньон, войти в Малый Океан и отгрузить всё в толнийском перевалочном порту Канну на его северном берегу. Оттуда, если верить карте в моём смартфоне (который, разумеется, я взял — ещё и в количестве пяти скопированных штук) — было всего пятьсот километров по топям до точки, указанной Ингой. Немного настораживало, что местность эта называлась «Проклятым болотом», и точных топографических карт не было до сих пор.

Ну, я был готов импровизировать. Самое страшное, к чему я был не вполне готов и чему я уже окончательно разучился — всё это время мне предстояло быть обычным человеком. Станиславом Олтовым, младший сыном префекта Накакава — благо, все документы я подготовил.

Более того, перед тем, как зайти на корабль, я сделал то, к чему был до этого максимально не готов — я взглянул в зеркало и изменил внешность. Подтянул веки, сделав разрез глаз чуть более острым, уменьшил подбородок и отрастил чёрную щетину.

— Добро пожаловать, господин Станислав, — приветствовал меня капитан. — Я уж не знаю, что за тёмными делами вы занимаетесь и какую контрабанду везёте — мне не привыкать.

Свежевыправленное лицо ныло, болело, но я сухо кивнул и пожал руку, отправившись в каюту.

К вечеру первого дня мы пересекли границу Грани и владений дворца Теодоры. Этого момента я опасался больше всего — именно в этот момент меня могли засечь. Всё, что выдавало во мне Сеяного — десяток амулетов с Алгоритмами на все случаи жизни, распиханных по карманах и кораблю, но все они были надёжно защищены, и их я готовился применить только в самом крайнем случае.

Мы сидели с Энтоном мучительные десяток секунд — никакой явной границы не было, и мы только примерно знали, где она проходит.

— Что, пронесло? — первым озвучил Энтон.

— Похоже на то. Плывём дальше?

— Предлагаю откупорить! — откуда-то из-под сиденья выудилась поллитровая бутылочка чего-то вроде сангрии.

Я уже давно не пил алкоголя и был даже рад такому.

К тому же, у меня начиналась ломка. Настоящая, жестокая и беспощадная ломка Трудоголика-Сеяного. В голове крутились переживания по десятку проектов, которые я продолжал вести — строительство Дворца и города, расстановка геомаркеров, контроль за переселением, адаптация новых сотрудников, перемещение «Единорога»…

Я абсолютно не умел бездельничать и отдыхать. Не хотел, не желал этого делать. Желание принести всем пользу и наладить сломанное — это то, что делало меня счастливым, и последние недели я прожил абсолютно в своей стихии. Более того, я разучился спать, окончательно привыкнув к восстановительному алгоритму. Но спать надо было — иначе я бы просто не смог восстановиться.

— Стереги меня, дружище, — попросил я Энтона, закрывая дверь каюты.

— Не боись. Пока всё идёт по плану.

В итоге, я уснул первый раз за месяц только спустя пару часов бессонницы и только благодаря выпитому алкоголю. Мне приснилась любимая кофейня на Рубинштейна.

Конечно, я набрал много тетрадей, делал разные заметки по поводу планов, моей новой системы Алгоритмов и прочим работам. Иногда доставал свой местный планшет — смартфон свой старался не включать, хоть и была возможность зарядиться — мало ли чего. Вечерами резался с капитаном и Энтоном в карты и какие-то странные настольные игрушки, похожие на трёхсторонние шахматы с бОльшим числом фигурок. Слушал истории Шона — он был большим фантазёром и рассказывал, что его знакомые летали на соседние планеты, хотя ничего подобного в Грани, конечно же, не было.

К вечеру третьего дня мы приблизились к устью Великого Центрального Каньона — гигантской протоки, соединяющей Малый и Великий океаны. Погода была идеальная — лёгкое волнение, переменная облачность, отчего не так сильно пекло — какой-никакой, а Экватор. Впереди высились две скалы — ближе к нам южная, высотой в пару километров, а на горизонте — вторая, северная, ещё выше. Я знал, что устье и обе эти скалы контролируются Толнией, хотя вокруг по обе стороны раскинулась кочевая империя скра Бод-Бод, а да земель самой республики странных англоязычных японцев были ещё долгие дни пути.

— Сейчас будет досмотр, — сообщил капитан. — А затем заправка горючем и каботажем.

Мы шли против течения, дизельный двигатель гудел как не в себя. Мы миновали буйки, и увидели, как к нам движется паровой катер Толнии.

— Стоп, телл ёл неймс энд гет лэди во инспекшын! — с жутким картавым акцентом через рупор у нас спросили имена и сказали приготовиться к досмотру.

— Сиди в каюте, — приказал Энтон. — Я разберусь.

Я долго вслушивался в перепалку капитана и Энтона, слышал, как паровой катер подходит совсем близко, почувствовал гарь его топки, услышал шаги. Затем в комнату заглянул