не давало ему покоя.

— Ну, не отравили, — Элиас старался сгладить углы, — просто ты выбрал не тот стол… Эффект не спадёт до тех пор, пока ты не переспишь с кем-нибудь.

— А если я не буду ни с кем спать? — Мицуки нервно сглотнул. Сильное вожделение перерастало в дискомфорт. Вместе с ним рос и стыд.

— У тебя начнётся сильная ломка и ты даже на ноги встать не сможешь… — Элиас таки нашёл заветный непрозрачный сосуд в кармане. Он зубами открыл плотно прилегающую крышечку, — Сам не заметишь, как кинешься на кого-нибудь и воспользуешься его телом. Или… Будешь всячески унижаться, лишь бы тебя удовлетворили.

Хиросэ замолк, поняв своё безвыходное положение. Он злился на Николая, ведь тот совсем ничего не рассказал о тонкостях этого вечера.

Зато, теперь, жнец осознал, как Демин хотел опозорить его, если не обесчестить. План успешно удался. Какое унижение — предстать в беззащитном и развратном виде перед малознакомым человеком.

— Тебе нужно выпить это, — Элиас приблизил бутылочку к губам юноши.

Мицуки с неверием покосился на него. Всё же, принимать что-то из рук человека, лицо которого закрыто маской — так себе поступок. Совершит он преступление, а Хиросэ потом даже найти его не сможет.

Элиас тяжело вздохнул, понимая чувства жнеца. Он решительно снял маску:

— Теперь ты видишь меня. Мне нет смысла делать с тобой что-то из ряда вон выходящее.

Мицуки на мгновение застыл. Юноша ожидал увидеть какого-то красивого незнакомца за ней. Как хорошо, что его ожидания наконец-то оправдались.

Глубокие зелёные глаза смотрели с решимостью и желанием помочь. Такая доброта, тепло и искренность подкупили Хиросэ.

Неужели… Наконец-то появился тот, кто не требовал ничего за свою помощь? Кто был готов помочь просто так. Даже не потому, что это какая-то традиция или его пункт в списке добрых дел, чтобы очистить карму.

При ярком свете жнец заметил родинку над розовыми губами спасителя. Через мгновение взгляд пал к устам. Они маняще поблёскивали, будто бы обладали собственным вкусом. Это точно что-то сладкое. Наверное, даже похожее на свежий персик.

Эмоции переполнили юношеское сердце. Руки сами потянулись к новому другу. Мицуки отпустил ситуацию, вместе с контролем и здравым смыслом. Ладони прикоснулись к гладким белым щекам, притягивая лицо изумлённого Элиаса.

Их губы слились в жарком поцелуе.

Жнец ошибся… Вкус далёк от персика. Он гораздо лучше и мягче. Ни с чем несравнимый и до боли желанный. Хиросэ даже поймал себя на мысли:

— А что, если я всё решил ещё в зале? И хотел поцеловать его…

По телу разошлась странная обжигающая волна. В особенности она задела голову Хиросэ. В ушах раздался режущий звон. Юноша резко открыл глаз и никого перед собой не обнаружил.

Он, тяжело дыша, прикоснулся пальцами к своим губам. На языке чувствовался ненавязчивый привкус карамельного сиропа. Мицуки помнил этот вкус. Его уже один раз угощал Шани на одной из прогулок.

Хиросэ заметил краем глаза парня в красном и вопросительно посмотрел на него.

Элиас, что всё это время сидел рядом, крутил между пальцами пустой флакончик. На его колене лежала маска.

Мицуки пощупал собственные щёки. Ни намёка на боль или слабый дискомфорт, хотя, он точно помнил, что брал в рот впервые. Юноша опустил недоумевающий взгляд вниз — от возбуждения не оставалось и следа. Однако, какое-то неприятное чувство в животе не давало покоя. Оно выражалось в лёгком покалывании.

— Между нами ничего не было, — мягко заговорил Элиас, слабо подтянув уголки губ, — я напоил тебя этой настойкой. Она быстро прогнала все фантазии через тебя и тем самым нейтрализовала секс-магию.

Хиросэ густо покраснел и со скрежетом отвернул голову, медленно закрыв смущённое лицо рукой. Желудок краснел вместе с ним, создавая дополнительный дискомфорт и стыд.

— Ты не виноват, — Элиас убрал пустую бутылочку в карман шорт, — ни в чём. Над тобой жестоко пошутили. Нечего себя корить.

— Мои мысли…. Отвратительны… — парень не мог взглянуть на собеседника.

Его пугали собственные фантазии, которые каким-то образом, нарисовали пошлый образ Элиаса.

— Это было бы отвратительно, занимай они твою голову постоянно и без магического воздействия, — смело аргументировал Эли, — помню, как по неосторожности я тоже попал под влияние этих чар…

Сердце Хиросэ наполнялось благодарностью за то, что спаситель не растерялся и сразу попытался отвлечь юношу. Всяко лучше, чем если бы они сидели и продолжали молчать.

— Однако, рядом со мной не было того, кто бы помог мне, — парень стиснул зубы, как только эта история вновь всплыла в его памяти, — поэтому я использовал магию переноса… Я просто перебрасывал собственные ощущения на пару дней в будущее. А потом мне, методом проб и ошибок, удалось создать средство, снимающее эффект секс-магии. Оно жутко горькое, поэтому без чар не обошлось.

— И сколько приходилось перебрасывать? — Мицуки через силу посмотрел на Элиаса. Его собеседник всё так же красив. Однако, теперь это лицо не вызывало внутри жнеца грязные желания и помыслы.

Юношу немного насторожило то, что его спаситель пользовался такой силой. Он полагал, что та была доступна исключительно Вещему Духу. Но, оказалось, это не так.

— Три года.

— Ты, должно быть, очень умный, раз тебе удалось сделать его так быстро, — Хиросэ расслабился, как только тема начала постепенно съезжать в другое русло. Он намеревался поскорее забыть о собственном стыде, — выглядишь очень молодо, а уже какие-то элексиры варишь… Да и магией владеешь…

— Ну, я же колдун, это само собой разумеющееся, — Элиас скромно улыбнулся, а его щёки порозовели, — нас подобным вещам с детства учили. Грех не применить накопленные знания на практике.

— Сколько тебе лет? — юноша совсем запутался, от чего решил прояснить самый главный момент.

— А сколько дашь? — ухмыльнулся Элиас.

— Ну… Я думаю, тебе восемнадцать, но ты молодо выглядишь, — предположил Мицуки.

— Почти попал, — после небольшой паузы, кивнул парень, — а тебе?

— Семнадцать, — Хиросэ сложил руки на животе, — я Мрачный Жнец.

— Вот оно что, а я-то думаю, почему у тебя аура такая спокойная, — хихикнул Элиас, — мне нравится.

— Ты раньше не встречался с такими, как я? — Мицуки слабо перебирал пальцами мягкую ткань платья.

— Нет, но, мне приятно, что ты не такой жнец, как описывают, — юноша опёрся затылком о стену, подняв глаза к потолку, — более милый… У тебя приятный голос и, за весь наш разговор ты ни разу не упомянул о работе.

Хиросэ смутился и замолк, тщательно обдумывая ответ. Он не хотел разочаровывать Элиаса правдой. Парень не видел ничего страшного в том, чтобы чего-то недосказать. Судьба мира или его собственная жизнь от этого не зависели, так что, почему бы и