Декер плотней запахнулся в пальто: отопление в «Резиденс Инн» было явно не лучшим в мире. Тепло от радиаторов здесь как будто протискивалось на определенное расстояние, а там обреченно махало рукой: дальше заботьтесь сами, дорогие гости.

Уж по чему скучать не приходилось, так это по зимам в Огайо. На Восточном побережье тоже бывают холода, куда ж без них. Но здесь на пути у ветра не вставало ничто, и он своим стылым дыханием безжалостно продувал все здешние равнины.

Тем не менее это был его родной город в родном штате. Здесь он, Декер, играл за «Бакайз», а затем, пусть и недолго, за «Кливленд Браунз». Он был и оставался плоть от плоти Среднего Запада – по жизни ни низок ни высок, на мир смотрел глазами реалиста. Про таких говорят: «Джинсы да пиво местного розлива». В «Феррари» он бы не сел не только из-за нехватки средств, но и по убеждениям. А поступать всегда и во всем стремился правильно. Помогал по мере сил нуждающимся.

И без устали выслеживал убийц.

Вот оно, кредо и резюме Амоса Декера.

Вытянув руки из карманов, он потер виски и крепко зажмурился. Ощущение было странное, как будто где-то в глубине души занимается острая тревога. Декер не без труда поднялся, прошел в ванную и, пустив из крана шумную струю, в попытке успокоиться выпил несколько пригоршней воды.

Вернулся и снова лег.

Где-то внутри пузырями взбухали вулканические массы памяти, норовя обрушиться и поглотить его, бессильного избавить собственный разум от мучений.

Тяжело вздрогнув, Декер откинулся на спинку кровати и судорожно, глубоко вздохнул, словно перемогая тошноту. Удивительно: эта нехитрая физическая манипуляция сработала на успокоение; тревога унялась.

«Может, йогой заняться? Стойка буквой „зю“ по утрам весьма способствует».

Поглядев в окно, он решил, что проголодался. И для похода на уме было только одно место.

Декер сел в машину и поехал в «Американ Гриль».

Внятного ответа на вопрос, почему Рэйчел Кац до сих пор владеет этим заведением, по-прежнему не было. Но не верилось, что это из-за сентиментальной памяти о бизнес-дебюте ее мужа.

По прибытии Декер уселся за столик и подробно изучил меню. В семь вечера зал был заполнен примерно на три четверти. Контингент составляли в основном «синие воротнички», в том числе и супружеские пары, некоторые с детьми. Стайка подростков уписывала гамбургеры с крылышками. На большом экране – вечный спортивный канал (сейчас обсуждение грядущего воскресного футбола).

Напротив окна виднелся банк – тот самый, в котором работал Дон Ричардс. По другую сторону от «Гриля» стоял многоквартирный дом; Декер одно время в нем жил, когда по окончании своей футбольной карьеры вернулся в Берлингтон.

Декер окинул взглядом интерьер. Под потолком висели большие модели самолетов, кораблей и автомобилей; на стенах фотографии старых кинозвезд в рамках, с юморными афоризмами между ними. Припыленные искусственные растения по углам. По центру зала «шведский стол». Белый верх, черный низ у официантов.

За распашными дверями располагалась кухня. Туалеты справа для мужчин, слева для женщин. На входе гостей встречали хостесы. Компьютер для регистрации заказов у дверей в служебное помещение, там же кучковался персонал. Барная стойка в самом конце ресторана, с несколькими настенными экранами. Ковер тускло-зеленого цвета, против грязи и пятен. Столы из тяжелого дерева. По периметру столешницы на небольшую компанию. Везде витал запах жареного, пива и десертов.

Типичная американская жральня во всей своей красе.

На такой не озолотишься. И тем не менее она функционировала, хотя у Кац были проекты куда более гламурные, достойные траты времени и инвесторских денег.

Декер заказал еду: «рубен»[30] с картошкой фри и пинту пива «Микелоб» для запивки. Прежде чем приступить, он еще раз виновато огляделся: не выпорхнет ли вдруг откуда-нибудь Джеймисон («стой, куда! ты что делаешь!»).

Сэндвич оказался очень даже ничего: в меру сочный и не крошащийся по всему столу. Картошечка поджаристая, хрусткая. Пивко холодное, в полость заливается любо-дорого.

Он посмотрел на стол, за который видел Эрла Ланкастера с его «пассией». Честно сказать, не ожидал, что их с Мэри разговор на стадионе отзовется таким резонансом; просто здорово, что они дали себе еще один шанс.

Но блаженная эта мысль отступила, стоило на несколько мгновений задуматься, какими могут быть следующие несколько лет их жизни в новых зреющих обстоятельствах.

Мозг – самый тонкий и уникальный орган, каким лишь обладает человек. Декер сознавал это лучше, чем кто-либо. Когда выходит из строя он, это не сравнимо ни с каким другим срывом в теле. Если отказывает сердце, то с ним и ты сам оказываешься на глубине двух метров. Уходишь в надежде, что тебя за твои дела будут вспоминать с грустью и нежностью.

А вот если отказывает мозг, то ты, исчезая, задерживаешься овощем на попечении тех, кто о тебе заботится. И именно это будет последним впечатлением о тебе со стороны твоих близких, хотя на самом деле это был уже не ты; во всяком случае, с минуты своего отключения.

Из этих своих размышлений Декер вышел как раз в тот момент, когда поднимал глаза. И при этом через окошко двери, ведущей на кухню, заметил наблюдающего за ним – всего лишь один быстрый взгляд, а затем тот человек исчез. Единственное, что Декер реально успел разглядеть, это темные волосы и пронизывающие глаза.

Декер-коп моментально насторожился. Почти всю свою сознательную жизнь он провел в полиции. Читая людские лица, отделяя плохое от хорошего, испуг от попытки что-либо скрыть. Это не тот навык, которому можно научить кого-то другого. Со временем он становится поистине инстинктивным. Миллион мелочей, обработанных вместе ради мига, когда рождается что-то близкое к полезному умозаключению.

И сейчас эти коповские антеннки чутко дрожали.

Непринужденным движением Декер вынул из кармана мобильник, выключил вспышку и, якобы возясь с экранчиком, сделал ряд снимков официантов, порхающих по залу. Среди прочих он узнал ту, что обслуживала его здесь в прошлый раз. За ней еще следовал молодой человек по имени Дэниел, постигающий ремесло официанта.

Положив трубку на стол, Декер бросил взгляд на двойные двери кухни и вроде как снова заметил там кого-то у окна.

Интересно, снова он?

Декер помахал молодой женщине, которая обслуживала столик.

Дэниел ушел на кухню.

Та подошла:

– Вам еще что-нибудь?

– Нет, спасибо. Еда была отменной.

– Тогда счет?

– Что-то вы сегодня суетитесь не на шутку.

– Да, иногда бывает, летаем как пчелки.