— Я собираюсь трахать твою задницу, пока ты не закричишь, — предупреждаю я ее. — Я собираюсь кончить во все твои дырочки. Я собираюсь… охренеть, Сирша, что ты…

Мой член подергивается, когда я смотрю, как она скользит вниз по дилдо, ее набухшие складки растягиваются вокруг него. Я почти могу почувствовать, каково это, быть этим пластиковым членом прямо сейчас, как ее призрачная киска на моем собственном пульсирующем стволе, и это сводит с ума. Я более возбужден и чувствителен, чем когда-либо в своей жизни, отчаянно хочу кончить. Когда Сирша начинает оседлывать фаллоимитатор и прижимает пулю к своему клитору, постанывая, держа свою киску открытой, чтобы я мог видеть все это целиком, я почти уверен, что кончу, и ничто не коснется моего члена. С меня капает предварительная сперма, как будто это настоящая сперма, мой член влажно шлепает по моему прессу, когда он подергивается и покачивается, и когда Сирша ахает и стонет, изо всех сил насаживаясь на фаллоимитатор передо мной, прижимая вибратор к своему клитору, я чувствую, что схожу с ума от желания.

— Я собираюсь кончить, — выдыхает она. — О, черт, Коннор, я…черт, я кончаю, Коннор!

Она выкрикивает мое имя, пока скачет на дилдо к своему первому оргазму, ее глаза злобно блестят, пока я наблюдаю. Когда она отходит от него, то медленно соскальзывает, позволяя мне увидеть каждый дюйм блестящего влажного силикона. Она откладывает вибратор в сторону и снова приближается ко мне.

— Это было великолепно, — шепчет она, не сводя с меня глаз. — Хочешь почувствовать, насколько влажна моя киска сейчас, Коннор? После того, как я кончила, ммм?

Я свирепо смотрю на нее.

— А ты что думаешь? — Огрызаюсь я, и Сирша ухмыляется.

— С таким языком, я думаю, я найду ему лучшее применение. Разве ты не говорил мне это однажды? — Она ухмыляется, а затем тянется к рычагу сбоку от кресла, отодвигая его назад. — Я собиралась позволить тебе просто побаловать мою киску твоим членом, Коннор, но теперь, я думаю, ты заставишь меня кончить другим способом.

— Это не наказание, — говорю я ей с ухмылкой, и она усмехается.

— Как и многое из того, что ты делал со мной. Мне это слишком понравилось. Но к твоему бедному отчаявшемуся члену вообще никто не прикоснется, пока я буду кататься на твоем лице до очередного оргазма, и это само по себе наказание. — Она наклоняется, легко целуя меня. — Делай хорошую работу, и, может быть, я позволю тебе пойти дальше.

Сирша сидит верхом на моем лице, и она абсолютно права. Это самая горько-сладкая чертова пытка, которую я когда-либо испытывал. Ее киска подобна раю, она влажная, когда она нависает над моим ртом, ее вкус такой чертовски сладкий. Мне нравится вылизывать ее, и я хотел бы, чтобы мои руки были свободны, чтобы я мог сжимать ее задницу, пока я ее ем, трогать пальцами ее тугой, мокрый вход, но также чтобы я мог поглаживать свой собственный гребаный член.

Я уже почти перешел грань удовольствия, у меня блядь такой болезненный стояк. Ощущение влажной киски Сирши на моем лице, трение о мой рот и ее стон, когда я начинаю посасывать ее клитор, заводят меня еще больше. Я чувствую, как моя сперма пропитывает мой пресс, стекает к яйцам, до такой степени, что я почти сомневаюсь, действительно ли я кончил, и я просто так возбужден, что у меня все еще стоит. Я вкладываю все силы в то, чтобы лизать и сосать ее клитор, сосредоточившись на том, чтобы доставить ей удовольствие в меру своих возможностей. Она хватается за спинку стула, оседлав мое лицо, пока я пожираю ее идеальную киску, пока не чувствую, как напрягается все ее тело, а бедра сжимаются вокруг моей головы.

— Да! — Кричит она. — О, черт возьми, да, Коннор, я снова кончаю, я кончаю, о, черт возьми…

Ее возбуждение разливается по моим губам, покрывая мой язык, и я жадно глотаю его, облизывая и посасывая ее киску, пока она извивается у меня на лице. Она вздрагивает и подергивается, а затем медленно соскальзывает, снова поднимает стул, чтобы я встал вертикально, и садится верхом на мой член.

— Это было чертовски хорошо, — стонет Сирша. — Я думаю, ты заслуживаешь награды…

Она слегка наклоняется, проводя своей мокрой киской по моему члену. Я беспомощно стону, дергаясь в оковах, а затем она обхватывает рукой мой ствол, наклоняя мой член так, что головка прижимается к ее влажным, набухшим складочкам. На одну блаженную секунду мне кажется, что она собирается опуститься на меня и, наконец, позволить мне кончить. Она горячая, влажная и тугая, сжимает мою ноющую, сверхчувствительную головку члена. Я чувствую себя на самом краю, ее бедра скользят вниз, когда она продвигается на первый дюйм внутрь себя. Мои глаза закатываются, пальцы ног поджимаются от немыслимого удовольствия. А затем она соскальзывает, оставляя мой член безумно подергиваться, кончик пропитан ее возбуждением.

— Блядь! — Я громко ругаюсь, стону. — Блядь, Сирша, пожалуйста, мне так нужно кончить.

— О? — Она улыбается мне, а затем наклоняется вперед.

Я не понимаю, что она делает, пока не чувствую, как мои запястья освобождаются от наручников. Мой член снова дергается, каждая мысль в моем мозгу уходит, когда первобытная, болезненная потребность берет верх.

— Помни свое стоп-слово, — рычу я на нее. Затем я в мгновение ока поднимаю руку, запуская ее в густые рыжие волосы и заставляя ее опуститься на колени, а другой рукой хватаю свой член, притягивая ее голову вперед и прижимая набухший кончик к ее губам.

— Соси, блядь, Сирша, — рычу я. — И проглоти каждую чертову каплю.

Она стонет, ее глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими, и я вижу по их выражению, что именно этого она и хотела, чтобы я сделал. Думаю, это хорошо, потому что я не собирался ждать ни секунды дольше. Мои лодыжки еще даже не свободны, но мне, блядь, все равно, когда я хватаю ее за затылок, вдавливая каждый дюйм своего члена в ее горло, пока я жестко трахаю ее лицо, мои бедра прижимаются к ее рту.

— Блядь, возьми это все, — ворчу я, чувствуя, как сжимаются мои яйца. — О боже, я собираюсь, блядь, кончить.

Я запрокидываю голову, с моих губ срывается животный звук, когда я чувствую, как мой член врывается в горло Сирши в сильнейшем оргазме за всю мою жизнь, удовольствие неописуемо, когда я толкаюсь в нее, чувствуя, как она сосет, глотает и задыхается от моей длины.

Когда я наконец отпускаю ее волосы, она поднимается, кашляя и задыхаясь, но выглядит довольной.

— Это раз, — поддразнивает она, протягивая руку, чтобы развязать мне лодыжки. — Сколько раз ты