Топлива у меня хватало, были дополнительные баки, всё же разведчик, поэтому я дождался второй волны. За это время единственный оставшийся гидроплан японцев, после перезарядки пулемётов и пополнения топлива так же начал взлетать, оставляя пенисты след на воде. Не знаю, что он собирался противопоставить строю из восьми бомбардировщиков, однако истребительного прикрытия не было, я сделал ошибку взяв в первый вылет все истребители, не использовав их по очереди, вот и осталась вторая волна без прикрытия. В воздухе только я и второй разведчик, там лётнаб вёл съёмку. Два гидроплана, что занимались спасением лётчиков с воды, отсутствовали. Один полетел к берегу доставить поднятого с воды сбитого лётчика, а второй сопровождал подбитый бомбардировщик. Что-то у него и со вторым мотором проблемы возникли, похоже, приводняться придётся. Блин, первый налёт и такие потери, два самолёта. И не факт что все вернувшиеся с задания техники выпустят в небо. Некоторые наверняка так же имеют повреждения и требуют ремонта. Взять хотя бы ту же обшивку.

Вдали уже показались точки бомбардировщиков второй волны. Пока только восемь машин, две, что поломались при посадке, пока вводили в строй, работы там много, но обещали сделать в ближайшее время. Один бомбардировщик точно сегодня. Нам эти машины были очень нужны, поэтому лётчики и командование корпусом поторапливало техников. Японец уже взлетел, и второй наблюдатель стал пикировать на него. Обе машины были схожи, пулемёты у стрелка сзади, поэтому лётчик повёл машину сверху, обогнав японца, и резко снизился, давая лётнабу возможность открыть огонь. Меря вынужденная чтобы не подставиться под огонь стрелка с японца. Вот так лётчик, пользуясь своей большей скоростью, вырвался вперёд, и лётнаб фактически в упор расстрелял беззащитную жертву. Отвернуть японец не мог, скорость небольшая была, только-только от воды оторвался, чуть тронешь рукоятку штурвала и завалишься на крыло, а вода вот она, снизу блестит на ярком солнце. В общем, пули рвали обшивку и рикошетили от двигателя. Японцу так и не дали взлететь, надрывно ревущей мотор, что тянул гидросамолёт в воздух, зачихал, выбросил столб дыма и, клюнув носом, самолёт противника, успевший подняться на двадцать метров, с левым разворотом рухнул в воды восточно-китайского моря. Последний гидросамолёт японской эскадры, развалившись и оставив на поверхности моря мелкие обломки, скрылся под водой. Мотор потянул своей массой на дно. Лишь один выживший барахтался в воде. Видимо кто-то из экипажа выжил. А наш самолёт стал кругами набирать высоту.

Японцы, разозлённые гибелью последнего гидросамолёта, обрушили на нашего разведчика шквал снарядов. Летчик, видя рвущуюся вокруг шрапнель счёл лучшим прервать набор высоты и со снижением уйти за дальность стрельбы зениток японцев. Это он молодец, я сам в стороне держался, чтобы по мне не стреляли. К этому времени подошла вторая волна бомбардировщиков и, встав на боевой курс, пошли на строй броненосцев японского флота. Сами японцы смогли выставить аж одиннадцать броненосцев. Тут были и английские, те что они передали во время Русско-Японской войны, подставляя нас, и наши трофеи, ну и из японских, на которых они воевали с нами. Из тех, что уцелели. Один броненосец мы утопили, второй вышел из строя, чудом никого не таранив, и находился далеко в стороне, сбросив ход. Там к нему подошёл один из бронепалубных крейсеров. Похоже, попаданием бомбы были убиты все офицеры и полностью разрешена рубка. Управление боевым кораблём было нарушено. Это не наша цель, корабль выведен из строя и, похоже, надолго, а цель, которая нас интересовала, это остальные девять броненосцев. У одного был пожар на полубаке, но строй тот не покинул, экипаж боролся с повреждениями и огнём. Японцы ещё не поняли что такие вот плотные строи при фактическом отсутствии зенитного или авиационного прикрытия опасно, прежде всего, им самим. Так и оказалось, наши бомбардировщики накатывались на строй броненосцев и посыпали на них пятисотки. Пять соток на ведущем бомбардировщике, и семь пятисоток на остальных. В этот раз зенитный огонь строй с курса не сбил, молодцы, выждали и сбросили бомбы. Три пятисотки и две сотки фактически разнесли флагман японцев, на борту которого находился главнокомандующий флотом Камимура. Детонация пороховых погребов на борту не оставили ни кораблю ни команде ни единого шанса. Ещё одна пятисотка, попала в нос броненосца английской постройки. Детонация боеприпаса полностью разрушила носовую часть, повредив взрывной волной переборки, и тот стал тянуть. Тяжело, долго, но корабль шёл ко дну.

Бомбардировщики, собравшись в строй, потянули на аэродром, ну и мы следом за ними. Лившись трёх броненосцев, броненосного и бронепалубного крейсеров, были повреждены ещё один броненосец и бронепалубный крейсер, однако флот был силён. С гибелью командующего, уверен, что он погиб, да и флаг на этом броненосце адмиральский развивался, дальнейшие планы японцев мне становились неизвестными. Если Камимуру я ещё мог попробовать просчитать, то что будет делать его приемник пока не понятно. Нужно прикинуть. Судя по адмиральским флагам ещё на трёх боевых кораблях, адмиралов в составе флота хватало, так что пока мы перезаряжаемся, кто-то из них возьмёт командование на себя. Сами японцы упорные, скорее всего планы они не поменяют, ещё бы, такая пощёчина, да ещё после недавней победоносной победы. Как поступят японцы? Чем дольше они будут под бомбами моих летунов, тем больше будут нести потерь. Вывод очевиден, нужно как можно быстрее подойти к порту и огнём броненосцев поддержать высадку десанта. Как только авианосец и полевой аэродром будут захвачены, чаша весов склониться на сторону японского флота и армии. Это понимали японцы и это прекрасно понимали мы.

Вернувшись в порт и совершив посадку, я велел технику моего гидроплана как можно быстрее заправить самолёт. Бочки стояли у берега, так что пока техник осматривал самолёт, два его помощника готовились заправлять машину. Эрих поспешил к нашему месту жительства, ему нужно оставить снятые пленки и забрать новые, а я в штаб флота. Пока идёт заправка, успею пообщаться с командующим флота. Эссен был на месте, в штабе царила деловитая суета, чувствовалось, что офицеры были на душевном подъёме. Видимо были хорошо ознакомлены с последними потерями японцев.

Первым делом я отругал летунов, оба командира, и Васильев и Ларин были тут, сейчас вылетали на бомбёжку и прикрытие бомбардировщиков вторые смены, вот оба командира, что участвовали в первом вылете и находились тут. Я хорошо пропесочил обоих, правда, Васильеву так же вынес благодарность за прикрытие, но это после того как описал их ошибки, буквально тыкая носом. Ничего, с опытом придёт и умение. Потом Эссен и Кондратенко доложились, генерал тоже прибыл в штаб флотских. Эссен сообщил, какие потери у японцев, как будто я сам не знал, подтвердил, что через полчаса морские бомбардировщики смогут подняться в небо и что рейдовая группа заканчивает подготовку к выходу, их задача преследовать разбитые суда и корабли японцев. Пока до этого далеко, хотя сама группа стояла под парами, вскоре они покинут бухту. Вот генерал порадовал. Одна гаубичная батарея уже на позициях и готова открыть огонь по противнику, вторая пока только перемещается, хотя капониры уже были отрыты. Через два часа два орудия этой батареи будут готовы открыть огонь, через шесть часов будут доставлены на холм ещё два и батарея сможет стрелять уже в полном составе.