профессиональный сенсор, иначе зачем со мной ходил бы разведчик?

Маленькая месть пилигриму вызвала на его лице ехидную, но довольную мину.

К счастью, в отряде были не мы одни.

— Что-то не так, — заметила Тиара. — Они останавливаются.

Передовой отряд застыл в нерешительности перед небольшой развилкой. Я сверился с картой — оба пути хоть и делились, шли в одном направлении и встречались вновь через две трети километра. Разница была лишь в том, что путь слева содержал в своем чреве возможную тушу глазастика, а правый тоннель я не заметил, так как в нём не нашлось воды.

— Пойду узнаю, что там, — бросил я друзьям. — Заодно расскажу о возможном глазастике.

— Стоит ли? — усомнился Терми, но я только махнул рукой.

— До бехолдера я успею дважды нагнать наших и вернуться назад. Да и вообще, не стоит так сильно растягиваться. Я же говорил, что смогу усмирить подконтрольного покоем.

— Бехи за раз могут брать под контроль до пяти разумных и раз в пять больше монстров, — хмуро просветила нас Тиара. — А если у них высокий уровень, то и больше.

— Какие же вы все трусишки. Вдруг это детёныш? — предположила Фил.

— Они плохо размножаются и очень серьезно относятся к потомству, так что если это бех, то как минимум охотник, — уверенно заявила Тиара.

— Как на счет уязвимых точек? Слабости в поведении? — ухватился пилигрим.

— Я еще ни одного не убила, — пожала плечами пиромантка — Бехи имунны к большинству видов магии.

— Как будто тебе мало их психологического портрета, брат. В некоторых случаях подобное уязвимо к подобному, — ответил я, намекая пилигриму на самую очевидную слабость чудовища. Все способное чувствовать по умолчанию уязвимо к пустоте. Впрочем, очень надеюсь, что до этого не дойдет.

Для Грейси это было идеальное место — воля храмовника уступала разве что воле старой подруги Неми, а набор его классовых навыков антимагии делал из бехолдера просто парящую жирную тушу, пусть и высокого уровня. Оставалось только долго и нудно нарезать прочную шкуру чудовища, уворачиваясь от укусов.

Но воин ловко орудуя щитом не оставлял чудовищу ни малейшего шанса. Под прикрытием пары бойцов, Селисы и моего дистанционного исцеления из тумана и облачных владений, сильнейший воин рейда нанес финальный удар монстру, озаряясь янтарным сиянием нового уровня.

В лучах света он казался легендарным гладиатором, одолевшим мифического монстра. Хоть я и был на почтительном расстоянии как подстраховка на самый крайний случай, даже отсюда чувствовалась сила воина.

Но уже через мгновение сходство пропало. Грейси наклонился над тушей поверженного врага, приложил руку и отправил в свой инвентарь лут.

Этого двухсот десятого по уровню парня мы встретили во втором тоннеле. Его я тоже смог обнаружить заранее, как и он нас, натравив четверых огромных пауков. В отличии от ветряных, эти внешне больше походили на тарантулов-переростков и плевались зеленой слизью.

Их я совсем не заметил — пауки спустились сверху, куда я даже не подумал пытаться поднять туман.

К счастью, эти были всего лишь сотками, и количество в нашем лице победило качество совместными усилиями. По задумке разумного монстра, подчиненные твари должны были ударить нам в тыл, но в страхе перед контролем разума мы совершенно случайно создали идеальную контр стратегию действиям бехолдера, и пауки оказались зажаты между двумя группами бойцов.

С поддержкой стрелков и обкаста, защищенный от псионического контроля храмовник закономерно победил того, кто ему просто ничего не мог сделать.

Я подошел ближе, изучая тушу мёртвого чудовища.

Бехолдер походил на летающий шар с огромным глазом и внушительной пастью, а также множеством жгутиков или скорее тонких щупалец. Конкретно этот был с красноватой кожей, хотя рисунок на карте был выполнен в других цветах. Да и глаз монстра оказался иным — вместо пылающего янтарным светом ока Саурона на меня смотрел обычный человеческий глаз с горизонтальным зрачком козы. Разве что красных прожилок полопавшихся капилляров в нем было так много, что местами он казался почти алым. Но все же в пределах некоей нормы.

Примерно так же выглядели и две дюжины глаз на тонких щупальцах, заменявших существу волосы.

Такому не нужно и магией разума обладать, чтобы одним своим видом опорожнить кишечник будущей жертвы.

В паутине стали попадаться жертвы. Мумифицированные гуманоиды не позволяли определить расу. Пауки создали в запутанной сети ходов свой маленький склеп высушенных тел. Путь тоже стал заметно сложнее — появились провалы, а всякая растительность исчезла окончательно. Даже мох, и тот не нашел этом месте ничего примечательно для основания колонии. А ведь тут было достаточно сыро. Хотя и прохладно, пожалуй.

С врагом нам пришлось столкнуться еще трижды. Огромные арахниды, плюющиеся кислотой и паутиной нам показались не самым плохим противником. В ближнем бою твари быстро выводили бойцов из строя, но если в отряде есть хороший лекарь, любой нелетальный урон перестает быть проблемой. А я был не единственным целителем, так что пауки легко сворачивались кверху лапками.

Куда больше проблем доставил плевок кислотой — он уносил за раз практически весь запас хп и навешивал жуткий периодический урон. Енис с таким справиться уже не мог — здоровье убывало быстрее, чем восполнялось магией. Но здесь в полной красе раскрылась молитва пробуждения.

Жутко звучит, но невыносимая боль от расстворения плоти в кислоте, практически агония, шла только в плюс навыку. Чем больше страданий — тем лучше эффект, потому молитва срабатывала как хилл, мгновенно восполняющий полностью весь запас здоровья жертвы.

Один раз нам встретилась неведомая тварь со сложновыговариваемым именем.

Большой жирный монстр с суровым двухсотым уровнем, показался по началу серьёзной проблемой. Но не смотря на обилие здоровья, и этот противник довольно легко пал в бою.

Вот только этим все не окончилось. Две части туши монстра, разделившись пополам, продолжили начатое уже в двух телах. Затем в четырех, в восьми… и так пока останки чудовища не стали столь мелкими, что попросту давились ногой.

Нет, ни на одной из стадий это не было опасным. Но времени на чудовище было затрачено непозволительно много. Глупо, но сказывалась усталость. Я перестал понимать, какой сейчас цикл — здесь отсутствовал корнецвет.

По личным ощущениям со времени того, как мы покинули рейд, прошли уже почти сутки.

О привале, к счастью, никто не говорил. Место к этому слабо располагало, и все хотели, как можно скорее попасть под защиту своих. Еще немного, и мы окажемся в открытой у