– Среднего роду я, – на автомате ответил юноша.

– Много добра несешь, может, сыщется у тебя съестной припас? – неуверенно спросил мужик и тут же добавил: – Ты не подумай, мне не надо. У меня рана гноем пошла, помру – к гадалке не ходи. Нам ребятню накормить.

Мужик кивнул на остановившиеся группы неподалеку. Пест оглядел группу, и тут до него дошло, что на всю толпу видно всего четыре мужика. Остальные женщины, подростки и дворовые. Младенцев нет, как и стариков.

– Есть, но там припаса на пару ртов… – задумчиво пробормотал Пест. Еще раз глянув на мертвого младенца и обведя взглядом людей, он уже четко и громко добавил: – Я ведун по праву. Врачевать умею и природы даром, и силой своей.

Мужчина еще раз оглядел юношу и задумчиво произнес:

– А не молод ты?

– А ты не на года смотри, ты по делу суди! В сумках утварь лечебная да припасу чуток, – Пест кивнул на поле, куда уходила дорога. – Надобно на поле утварь утащить да место справить под ведовское дело. Сделаем – припас ваш. Каши куль сухой, да мяса вяленого сверток. Уговор?

Пест протягивает руку мужику. Тот недоверчиво глядит на раскрытую ладонь, оглядывается на остальных и в итоге жмет руку Песту.

– Уговор!

* * *

Руки Песта развязали горловину мешка. Недолго покопавшись, из мешка появился мешочек пшеницы и небольшой сверток с вяленым мясом.

– Ты круто кашу не вари. Жиденько, так, чтобы как водица была. Это чтобы с голода детворе животы не скрутило. Сразу круто нельзя, – начал поучать Пест мужиков, которые помогли дотащить мешки и соорудить небольшой навес из жердей и елового лапника. – Мясо, чтобы жевать не думали – вари его до утра. Так и навар для каши сытный будет, и кишок в узел не скрутит.

– Ученые, – кивнул один из мужиков.

– Ну, коли ученые… – пожал плечами Пест и затянул шнуровку на мешке.

– Ты вот что скажи, – начал тот самый мужик с замотанной головой. – Сколько за рану мою возьмешь?

– А что с тебя взять? – хмыкнул Пест, укладывая мешки. – Штаны да рубаха. Вон и топор справный – один на четырех мужиков.

Пест повязал повязку на глаза и протянул руку к лицу мужчины.

– Худо, глаз у тебя вытек и гноя много. – Мужчина напрягся после слов Песта. – Глаз нынче новый не отращу, больно силы много глаз берет, а рану затянем.

Пест повернулся к остальным трем мужикам.

– Вы бы харчи ставили, детвору кормили. Мне только воды надобно поболее, – юноша протянул кожаную флягу мужчинам и кивнул на раненого. – Этого утром вертаю.

Мужики удалились скорым шагом, а Пест уложил на лапник мужика и начал разматывать повязку.

– Если ты ведун справный да помереть не дашь – живота долг за мной будет. Я все, что хошь…

– Звать тебя как?

– Колмор.

– Помощь мне нужна будет, Колмор. Сюда народ погонят со всего севера. Сам знаешь, тварь северная никого не щадит.

– Все, что скажешь…

– То, что скажу – и дурак сделает. Ты так сделай, чтобы с голодухи никто не преставился, чтобы в кулаки никто не шел. Нам на этом поле сидеть, пока северную тварь на островах не выбьют. А сколько то времени займет – никто не ведает. Может и так стать, что зимовать тут придется, – юный целитель размотал рану и, дунув пару раз черным дымом на руки, аккуратно начал ощупывать разбухшую рану на лице мужчины. Начиналась она со лба, а заканчивалась на подбородке. Рана была глубокая и местами рассекала кожу до костей. Края раны ярко-красные, местами виднелись сгустки гноя.

– Ссс… – зашипел мужик, когда Пест начал поддавливать края раны. На секунду Пест отвернулся и вытащил из мешка пузыречек с белым порошком. Пальцы ухватили буквально щепотку. – Рот открой, язык вверх подыми… Так… А теперь закрой и не вздумай глотать.

– Спать охота, ведун… мочи нет… глаза закрываются… – начал бормотать после этого мужик.

– Спи спокойно, а я дело делать буду, – попытался успокоить Пест мужика, и когда тот стал дышать размеренно и ровно, со спокойной душой принялся выдавливать гной и дуть на него магией смерти.

* * *

Скрипя колесами, по дороге волочилась старая телега. В телеге, укутанные плащами, сидели мальчишки и несколько женщин. Старенькая, исхудавшая кляча тащила по грязи телегу из последних сил. Иногда она останавливалась и всхрапывала, отказываясь тащить телегу дальше. Тогда мужикам, шедшим рядом с телегой, приходилось тащить ее за вожжи и хлестать.

Дождь моросил второй день. Вещи не успевали сохнуть, и люди шли в мокрой одежде. Все чаще и чаще слышался утробный надрывный кашель. Дорога превратилась в месиво из грязи, но, несмотря ни на что, группа людей в 40 душ продолжала идти вперед.

Впереди толпы шла старуха, которая опиралась на корявую ветку. Рядом с ней шел хмурый седой мужик. Всю дорогу старуха, не уставая, бормотала наставления мужику.

– На поле том ведун живет. Ведун силы не великой, но больно умелый. Такой и ногу отрастит, и лихоманку вылечит, и духа уговорит…

– Дорого берет? – сразу поинтересовался мужик.

– Ломаный грош, но только ежели по правде жил и греха за тобой нет. А ежели грех за тобой какой – монету не возьмет. Он за лечение тебя проклянет так, что о своем грехе до конца дней своих поминать будешь.

– Больно круто, – начал бормотать мужик.

– Круто аль нет, но я за ваше село знаю. Правду всегда вперед ставили, и ежели кто помощи просил – ни разу не отказали. Не чую я греха за людом с села вашего. Потому мы последние серебрушки на гроши и меняли.

– А детвора как?

– Малый не в ответе до восьми зим за дело свое, посему спроса с детворы нет. Дело делать родовое они еще не умеют, стало быть, и платы с них тоже нет, – проскрипела в ответ старушка, обходя очередную огромную лужу. – На том поле уже почти шесть сотен душ, а еды нет. Голодом сидят, а ведун тот хоть и мастак по теням бродить – много не утащит. Через день, как силы соберет, за припасом ходит. Когда дадут, когда за свою монету купит, а когда и палками гнать его пробуют.

– Это за что палками?

– За то, что правду в глаза говорит. На земле той благородный есть. Тот ведун к благородному ходил, за еду для люда говорил. В укор тому ставил, что амбары полные, а народ кормить не хочет. Продать просил припаса. Хоть овса конского. А тот благородный увязать ведуна вздумал и высечь.

– А он?

– Не так прост тот ведун. По теням ходить мастак. В собственную тень шмыг, только и видели его дружинники баронские.

– А чьих будет тот ведун? Откуда родом?

– Звать того ведуна Пестом, роду он Среднего, село его кличут Ведовским, и село то на востоке. Земли те зовутся Болотами восточными. С ведуном тем ведьма. От него ни на шаг, след в след. А ежели тот ведун ушел далеко, то в ту же ночь сквозь Тьму идет за ним. Как найдет – молча под бок ляжет, и снова за ним след в след.