Он не раз порывался рассказать Еве о том, что Ольга в его руках. Иногда ему казалось, что Ева догадывалась, так как некоторые ее высказывания будто намекали на это. Но все-таки прямого разговора между ними не происходило. А догадки ровным счетом могли ничего не стоить.

Слова Ольги попадали в цель. Сомнения Андрея усилились. Он не любил себя, когда начинал сомневаться. Он всегда в молодости действовал решительно и безоглядно. А теперь, наверно, стареть начинал, стал придавать значение сомнениям. Ольге удалось нажать еще на одну больную мозоль:

— Ты же смелый человек, неужели ты так сильно не доверяешь Еве и боишься, что она не способна справиться сама?

Он помрачнел. Конечно, все было не так, как говорила Ольга. Он доверял Еве, даже больше, чем можно доверять женщине. Но никогда раньше не думал о том, способна ли Ева справиться с этой проблемой сама. Сложный вопрос, потому что Думилёва была непредсказуемой, а Дорчаков последнее время заметно охладел к Нарлинской. С одной стороны, как мужчину, это радовало Андрея, но с другой стороны, это был настораживающий сигнал. Теперь, правда, Антона больше нет, от него уже ничего не зависит. И Еве проще снова натянуть на себя одеяло. Однако на вопрос Ольги Андрей ответить затруднялся.

И потому, что это ставило его в тупик, он опять стал злиться. Вдобавок, показалось, что сильно разоткровенничался. Чего делать не стоило. Чем больше разговоров, тем больше возникает колебаний.

Неплохо бы полосонуть по ее шее ножичком. Ан, нет, лучше без крови, затянуть вокруг шеи шнурок. Можно прямо сейчас. Впрочем, лучше в машине, чтобы сразу отвезти и закопать. Мысли, крамольные мысли. Долбят мозг, разъедают.

Он нервно отбрасывал их. Как жаль, как жаль, что сейчас он не мог их осуществить! А так хочется отдать команду охранникам и увидеть масленые глаза Флинта, который непременно спросил бы:

— Попользоваться сначала можно? Душа истомилась.

И Андрей, как обычно, ответил бы:

— Поступай, как знаешь. Главное, дело не сорви!

И тогда Флинт отвел бы душу.

Ватюшков яростно заскрипел зубами.

Под лопаткой у Ольги кольнуло, стало трудно дышать, точно горло на самом деле перехватило тонким ремешком.

В это время, несколькими минутами раньше, в подъезд дома вошел высокий худой парень. Поднялся на площадку выше этажом и подождал напарника. Знаком показал ему немного задержаться здесь, а сам сунул руки в карманы куртки с капюшоном и шумно пошел вверх по лестнице. Шел, как ходят жители подъезда. Беспечно и рассеянно. Подходя к площадке нужного этажа, увидел около одной из квартир охранника Ватюшкова. Продолжал идти как ни в чем не бывало.

Охранник настороженно завел руку за спину, где за поясом был пистолет. Оценивающе окинул парня. Тот вытащил руки из карманов, как бы показывал, что безоружен. Охранник успокоился, расслабляясь. Их взгляды столкнулись. И в эту секунду из правого рукава парня скользнул нож, и пальцы крепко зажали рукоять.

Охранник не успел ничего сообразить, как лицо парня стремительно приблизилось к нему, и глубоко в живот вошел нож. Ноги охранника подогнулись, и он повалился на парня.

Тот выдернул у него из-за спины пистолет и осторожно опустил тело на пол. Снизу подоспел напарник. Худой вытер нож об одежду охранника и спрятал. Поднял ствол и кивком головы показал на дверь.

Напарник тоже выдернул из кармана пистолет. Прислонился ухом к двери, прислушался, медленно надавил на полотно, дверь подалась. Толкнул сильнее и ворвался внутрь. Метнул глазами по прихожей, увидел в кухне двоих человек. Не раздумывая, нажал на спусковой крючок.

Флинт успел вскочить с места и получил пулю в грудь, Сильвер лишь привстал, пуля вошла ему в голову.

Ватюшков в комнате услыхал выстрелы в прихожей. Звериное чутье подсказало, за дверью — смерть. В голове пронеслось — полиция. Сделал шаг к Ольге и выхватил пистолет. Обхватил ее рукой за горло, сильно вдавил в висок ствол.

Напарник худого парня распахнул дверь в комнату.

Андрей, как щитом прикрылся Ольгой:

— Стоять, а то разнесу ее башку в драбадан!

Высокий парень отодвинул напарника и вошел в комнату, направляя ствол на Ватюшкова. Тот изумленно выдохнул:

— Это ты, щенок! — и в этом восклицании было дикое разочарование и недовольство собой, потому что ошибся, ожидая увидеть полицию.

Перепуганная Ольга тоже узнала парня. Это был Роман Рисемский.

Андрей властно крикнул:

— Дорогу, щенок, иначе ей конец!

У Романа задрожали ноздри, он молча усмехнулся. Его напарник зло сплюнул, следя за каждым движением Андрея:

— Ты думаешь, нам эта лягушка нужна? Ей все равно конец! Стреляй!

Услыхав, как он произнес слово лягушка, с ударением на первый слог, Ольга смекнула, кто, будучи в маске, угрожал ей, когда двое, ворвались к ней в квартиру за кинжалом. Следовательно, вторым был Роман. Тогда на них, кроме масок, были нахлобучены огромные бесформенные куртки, в которых эти двое оставались неузнаваемыми.

Ватюшков не двигался, видя, что попал, как кур во щи.

Ольга действительно не нужна была Роману, мало того, он неприятно удивился, увидав ее здесь. Напарнику Романа ничего не стоило пальнуть сначала в Ольгу, а потом и в Андрея или наоборот. Принципиального значения это не имело. Роман, вероятно, мог проделать то же самое.

Андрей осознавал, что не успеет разрядить обойму в Романа и в его подельника! Их пули войдут в него раньше. Но противостояние затягиваться не могло. Они пришли сюда, чтобы убить его. А он теперь, чтобы вырваться отсюда и замести следы, должен был убить их. Соотношение сил явно не в его пользу. Однако у него богатый уголовный опыт, который давал ему много очков вперед. А эти двое — слюнявые щенки.

Мозг Андрея лихорадочно работал, просчитывая ходы. Ошибку, когда он решил что за дверью полиция и предпринял неправильные действия, следовало исправить.

Напряжение нарастало. Достаточно одного неверного движения и эти двое разрядят в него свои обоймы. Он пригибался, прятал голову за Ольгу, и усиленно искал единственный правильный ход. Как кнутом хлестнула догадка. Андрей спросил:

— Ты пришил Дорчакова?

— Я! — нервно дернулся Роман.

Надо было протянуть время, чтобы в голове возник спасительный ход. Андрей снова справился:

— Пришел по мою душу?

— Настал твой черед! — сказал Роман и нервно пробежал глазами по лицу Ольги. — Ева моя!

— Ты ей не нужен! — заиграл желваками на скулах Андрей, больно вдавливая ствол в висок Ольги.

— Ты этого не знаешь! Ты вообще ничего не знаешь! — вздрогнул ноздрями Роман и мотнул головой.

Ватюшков попытался зацепиться за соломинку, надеясь на новый аргумент, возникший в голове: