– Но зачем мне уделять внимание каждому дереву, если все они – просто деревья? Немного разные по форме, но суть то одна – дерево и дерево. Кора, листья, корни.

– А за тем, что когда ты познаешь один лес так хорошо, как самого себя, то полюбишь каждое его дерево, каждую травинку, и тебя перестанут манить другие леса! Ведь с каждым разом возвращаясь в тот первый, ты будешь узнавать в нём самого себя…

Ньютон с иронией оглядел сосны, покачивающие на ветру тонкими лапами. Тем временем Аня продолжала:

– Ты увидишь, что лес живой, что он знает тебя не хуже, чем ты его. Он будет чувствовать тебя так же хорошо, как ты замечать его изменения – случайно сломанную ветку на ели, или новую сеть паутины под дубом. Понимаешь о чём я?

Ньютон внимательно посмотрел на Аню и после долгой паузы признался:

– Я очень, очень, очень пытаюсь понять. Честное слово. Это очень красиво звучит, но я не понимаю, зачем изучать так дотошно какое-то место, особенно в мире снов. Ведь, в конце концов, это просто место, просто локация.

– Нет, Ньютон! – Аня нетерпеливо замотала головой. – Нет и ещё раз – нет! Место не может быть просто местом. И неважно о реальности мы говорим, или о мире снов. В любом месте, где мы бываем, остаётся частичка нас самих…

Ньютон вдруг вспомнил чувство потери, которое охватило его по возвращению из Эдема пару дней назад.

– … и только когда ты научишься это понимать, тебе не захочется стремиться куда-то вдаль, чтобы заполнить то, что пусто внутри.

– Ну, тут ты ошибаешься, – он попытался улыбнуться. – Ничего я не стараюсь заполнить. Меня тянут несовершённые открытия, знания, да и только.

– Да все знания мира – они же под носом! Только смотри и улавливай! И это я в прямом смысле. К примеру, можно узнать всё о том, как устроены взаимоотношения людей, прямо на детской площадке, в песочнице! А изучив один лес, узнаешь всё о круговороте жизни и смерти. Всё самое важное всегда там, где мы есть, – Аня отчаянно постучала себя чуть выше груди. – Оно внутри нас, и оно же отражается в том, что вокруг! Нужно только не пробегать глазами страницу, а вчитываться в каждое слово. Одного значимого места или одной хорошей книги достаточно, чтобы познать абсолютно всё на свете.

Ньютон задумчиво оглядел невысокие каменные утёсы, укрытые зелёной тиной в тех места, где их ласкала вода.

– Ты говоришь о местах так, будто они живые, – произнёс он.

– Так и есть.

– А мне кажется, места безжизненны, – Ньютон посмотрел на Аню. – Вот, к примеру, если нас не станет, то всё вокруг останется прежним. Потому места сами по себе не имеют ни прошлого, ни будущего. У них нет памяти. Они всегда были и будут. Даже если оно изменится со временем, само место этого не почувствует, оно ведь неодушевлённое. Ну, то есть, человек живой, пока у него есть прошлое, о котором он может рассказать. И ты говоришь что места, где мы бывали, хранят частичку нас… А я считаю, что это не так. Потому что ничегошеньки место не скажет другому человеку обо мне, если он придёт сюда. Он никогда не узнает, что я здесь был. Потому что оно – не живое. Само по себе оно ничего не может рассказать.

– Ошибаешься, ох, как ошибаешься, Ньютон, – Аня устало покачала головой и ловко вытащила из чехла на поясе охотничий нож. – И сейчас я тебе это докажу.

– Ты чего? – опешил он. – Мы же просто дискутируем…

Аня молча подошла к большому плоскому камню, возле которого замер Ньютон, присела и поманила его рукой.

– Смотри.

Она перехватила нож поудобнее и с усилием выцарапала на камне своё имя.

– А теперь ты.

Ньютон принял из её рук нож, и, чуть помешкав, ниже нацарапал «Ньютон». Получилось не так красиво, как у Ани, и времени заняло больше, ведь он по привычке проделывал это одной рукой, пока Аня косилась на него чуть грустным и понимающим взглядом. Но он этого не замечал, только чувствовал ровное дыхание девушки совсем рядом, пока выводил кривые буквы. Занятие ему понравилось, и когда он поднялся и оценивающе посмотрел на камень, то остался доволен.

«Аня

Ньютон»

– Теперь ты понимаешь? – тихо спросила Аня, забрав у него нож.

– Кажется, – восторженно ответил он и засмеялся, осознавая собственную глупость. – До этого я как-то не додумался. Нечестный ход. Но, всё равно, прости, что спорил.

– Представь, что здесь были бы не наши имена, а другие, – произнесла Аня. – Вроде: Саша и Майя. И ты бы пришёл и увидел это здесь. Чтобы ты подумал?

– Что здесь были двое. Парень и девушка. Что они, наверное, смотрели вдаль, или изучали берег с бабочками, – глаза Ньютона вспыхнули внезапным пониманием. – Подумаю, что они о чём-то спорили, а может и не спорили… – его голос стал тише, серьёзнее, когда лицо Ани оказалось перед его лицом. – А может, не спорили… – он смотрел на её губы, между которыми возникла щелочка, а затем в глаза, лишь слегка скрытые ресницами. – Может, они просто смотрели друг на друга и…

Его непреодолимо потянуло к ней, и он уже ничего не успел подумать, как руки сами скользнули по Аниной талии, и как её нежные прикосновения легли ему на грудь, и как они соприкоснулись губами. Сперва едва ощутимо, но с каждым поцелуем их тела будто сплетались всё крепче, стараясь почувствовать тепло и дыхание друг друга. Сердце Ньютона забилось, и всё тело налилось неведомым ему раньше волнующим напряжением, которое не просто завладевало им, но и словно выталкивало его душу и разум куда-то в невесомость. На мгновение ему стало по-настоящему страшно, и он слегка отпрянул от девушки и посмотрел на неё, боясь проснуться и потерять её как никогда прежде. Но Аня, её разрумяненное лицо, приоткрытые влажные губы, глаза оставались перед ним, и девушка смотрела на него таким взглядом, словно и её одолевало то же самое чувство и тот же страх. Ньютон запустил руку ей в волосы, притянул к себе и стал жадно вдыхать её мягкий запах лесных трав, и нежно целуя в шею.

С Аниных плеч упал рюкзак, затем они и сами опустились на нагретый солнцем камень, не отпуская друг друга ни на секунду.

* * *

Они лежали на разбросанных одеждах в уютном молчании, нарушаемом лишь шёпотом деревьев и звуком волн, и долго просто смотрели друг на друга, не смыкая глаз.

– Я всё ещё здесь, – словно не веря в реальность происходящего, произнёс Ньютон и провёл по Аниному шраму на виске, а затем подался вперёд и нежно поцеловал его.

Аня улыбнулась. В её глазах блестело заходящее солнце.

– Ты настоящая. Я чувствую тебя, – сказал Ньютон и крепко обнял её, ощущая тепло тела и ровные удары сердца всем своим существом.

– Сочту это за комплимент, – Аня чмокнула его в щёку, положила голову ему на плечо, устало прикрывая глаза.

– Витя, привет, эт я! – раздался в телефонной трубке голос старосты.