До безопасных стёкол, рассыпающихся на маленькие кусочки, пока не додумались или, скорее, технологически сделать не способны. Почти обычное оконное стекло, острые осколки которого могут серьёзно покалечить.

– Садитесь. – Игорь показал на сиденье и достал из багажника аптечку.

Заодно вынул недовольно муркнувшего Феликса и сунул ей в руки. Станет помогать или нет, хуже не будет. А это всё ж не смертельная рана. Подумаешь, порезы. Зато зашивать не придётся, и шрамы портить внешность не станут.

– Займись тем парнем у заставы, – приказала Юлия однорукому, поглаживая топчущегося на коленях кота.

Поликарп подозвал одного из охранников, так и стоявших вокруг с оружием на изготовку, и отдал распоряжение. Трое умчались назад с бешеной скоростью. Если попутно сожгут ту самую деревню, Игорь не виноват, идея напрашивалась. Но это сомнительно. При подставе человек давно смылся. А если всё правда, то ждали конкретно их. Грабить вооружённый отряд в одиночку или вдвоём – глупейшее занятие. Стрелять в местных хозяев – втройне чревато. Всю степь перевернут и узнают, кто и зачем. Разве кровник, но тот бы не стал наугад. Ему нужны конкретные люди. И по женщинам и детям, кстати, местные не стреляют без очень веской причины. Именно из-за непременного ответа. Мужчины сводят счёты – нормально. А остальных трогать – репутацию портить. Свои же не поймут и будут смотреть брезгливо. На войне – другое дело. Там всякое случается, и целые кочевья под корень вырезают. Но кровники так себя не ведут.

– Ну чего ты… С меня большой кусок мяса. – Юлия продолжала гладить кота.

Феликс фыркнул, но на землю не спрыгнул. Покрутился на женских коленях и лёг, треща маленьким трактором.

– Ещё хочешь что-то добавить? – Это уже Игорю.

– Я не очень в курсе предыстории, – ответил он, вынимая очередной осколок пинцетом и возюкая по ранке йодом, – но, судя по услышанному, господин Василий не поставил в известность родственников. Знать о поездке на ранчо не могли, не так ли?

– Так, – подтвердила она, не улавливая, куда он гнёт.

– Уехал на лошади, вернуться должен был тоже на ней в сопровождении пары человек. И вдруг толпа. Какой дурак станет нападать? Значит, чётко знали о приезде. Со станции телефонировали, но подготовить засаду так быстро… Как бы не с нашей…

– Ты хочешь сказать, – неприятно прищурившись, возмутился Поликарп, – кто-то из моих людей куплен?

– Скорее из его, – кивнул на телохранителей. – Твои собраны в последний момент и толком ничего не знали.

Все трое посмотрели на перешёптывающихся у трупа гладиаторов.

– Или некто, – пробормотала Юлия, – с кем Василий поделился до отъезда. Но я спрашивала – утверждал, не было такого.

– Зачем вы ему вообще были нужны?

– Доказать невиновность, естественно. У Акакия не было официальных детей, и майорат неизбежно переходит Василию. Кто заинтересован в устранении? По закону убийца ничего не получит. А если проводить государственное расследование, слухи неизбежны при любом повороте. Ему требовались гарантии невиновности.

И как это возможно? Свидетельствовать в его пользу Юлия может до посинения. Кто поверит, да и на каком основании? Что-то он не улавливает в очередной раз, упуская факт, для всех очевидный.

– И если Ингвар прав, – произнёс Поликарп, – и стреляли в тебя, не ясно, кому это было нужно.

– Скоро выясним. – Она смотрела на возвращающихся всадников.

– Если позволят. Теперь поручителя нет. Один навечно замолчавший труп.

– Я не намерена отступать. – В голосе госпожи сквозила зимняя стужа, способная заморозить в одно мгновение мамонта. – Особенно теперь.

– Не могли взять живым? – зарычал Поликарп на подъехавших охранников, привёзших тело, перекинутое через седло небольшого конька степной породы.

Таких у них с собой не имелось, значит, нашли верхового стрелка.

– Мы его не убивали, – возразил один из них. – Вполне мог и уйти, а то просто спрятаться. Схорон в лесочке был, сразу не найти. Нырнул бы – и без собак не поймать. А ночью ушёл бы.

– И?..

– Что-то странное, – сказал тот с недоумением, сгружая тело. – Его убили, Зевс свидетель, но как! Вот, посмотрите.

Видок у трупа был ещё тот. Пол-лица разворочено, и на правой руке кисти нет. Оторвало напрочь.

– И вот ещё, – продемонстрировал чёрные пластмассовые кусочки с остатками пальцев.

– Госпожа? – Поликарп напряжённо посмотрел на Юлию.

– Кто-то точно знал обо мне и всё предусмотрел, – сказала она странным тоном, без малейшей брезгливости изучая остатки головы. – Челюсть, язык в клочья, мозг задет. Ингвар, – резко потребовала хозяйка, – ты ничего не хочешь сказать?

Тот перестал пялиться на кровавые ошмётки и глянул на Юлию, еле заметно мотнув головой в сторону слушателей.

– Привяжите оба тела к лошадям, может, этого всё-таки опознают, – приказала она, отходя в сторону, давая возможность заняться делом.

Поликарп двинулся следом.

«Ну что ж, – подумал Игорь, – придётся подбирать слова».

– Не могу быть полностью уверенным, – тихо сообщил он Юлии, сглотнув противную кислоту в глотке, – но пластмасса очень похожа на уоки-токи. Такие маленькие радиостанции. Нажал кнопку – и говори с человеком, который находится в миле-двух. Только вместо обычной начинки вложили убойное. Он подносит к голове, нажимает, собираясь доложить, и получается взрыв. После выполнения задания вместо награды – смерть. Заранее приговорили независимо от результата. Причём запихать взрывчатку внутрь, чтобы он не заметил, тоже надо уметь. Это уровень, – глянул на стоящих рядом людей, – серьёзной разведки. Саму взрывчатку и у вас, и у нас наверняка так просто не достать. В вашей, – подчеркнул тоном, – армии такие вещи никто не видел. Там радиостанция на трёх повозках да десяток человек. Это купить легко и просто невозможно. – В тоне содержался вопрос.

Прямо он потребовать ответа не мог бы и наедине, однако пахло крайне неприятно. В очередной раз куда-то влип.

– Уже лучше, – кивнула Юлия, переглянувшись со своим начальником охраны. – Никандр.

– Да не станет он пачкаться! – возмутился Поликарп.

– Подобные контакты в любом случае отследить проще.

«Или сложнее», – подумал Игорь. И без его откровений догадаться, что дело нечисто, не сложно. Подрывник должен был хорошо на эту тему поразмыслить. Наверняка имеет железную легенду, и доказать ничего нельзя. Хотя, опять же, что ему известно о методах здешних Ипатиев? Не очень-то удивительно, если абсолютно не скрывают принадлежности к соответствующим кругам, взять-то их нельзя. Требуется санкция свыше, и резолюция зависит не от тяжести преступления или надёжности доказательств, а от нужности конкретного человека в данный момент и связей наверху. Или от трений между спецслужбами.