При этом германская служба контрразведки, благодаря анализу раскрытых случаев шпионажа, заблаговременно выявила, что лондонский Центр голлистской разведки планирует и готовит развертывание во Франции в больших масштабах тайного фронта против Германии. Но если успехи этой службы до лета 1941 года были весьма скромными, то все же рано или поздно абверу следовало ожидать многочисленной засылки крупных голлистских шпионских групп, проведения диверсий и создания движения Сопротивления. Из этих соображений службу IIIf в оккупированных западных областях значительно усилили, а также ускорили создание сети нелегалов, направленной на выявление ожидаемого тайного наступления врага.

Офицеры III отдела в этот период были самыми занятыми немецкими военнослужащими во Франции. Тем не менее еще до лета 1941 года они могли спокойно все планировать и реализовывать. Еще не царила лихорадочная нервозность, которая проявилась позднее, когда начались ежедневные диверсии и нападения.

В течение этого первого года оккупации адмирал Канарис посещал подразделения абвера во Франции всего лишь несколько раз. В последующие годы он появлялся в Париже гораздо чаще. Тогда он постоянно заслушивал подробные отчеты руководителей групп и помощника отделения IIIf о работе и неудачах, об их тревогах и пожеланиях. В большинстве случаев в заключение он наносил визит главнокомандующему на Западе, фельдмаршалу фон Рундштедту, и командующему войсками во Франции, генералу Отто фон Штюльпнагелю, чтобы с ними обсудить важнейшие результаты работы абвера и одновременно узнать, какие у них имеются пожелания и претензии.

Командующий во Франции, как начальник администрации, которому на оккупированной территории по принципиальным вопросам подчинялись и французские полицейские власти, интересовался всеми проблемами, касавшимися поддержания порядка и безопасности. Потому он принимал живое участие в делах, связанных с контрразведкой. Фельдмаршал фон Рундштедт, как главнокомандующий армиями, дислоцированными на оккупированных в Западной Европе территориях, напротив, в тот период в первую очередь интересовался военными событиями в Великобритании. Он желал получать непрерывно и по возможности подробную информацию о численности и структуре британских вооруженных сил, о производительности военной британской промышленности, так же как и о вероятных замыслах и планах английского правительства, направленных против Германии.

Эти вопросы и пожелания ставили перед занимавшимися ими сотрудниками военной разведки, так называемого I отдела, крайне сложные задачи. Британские службы безопасности создали настолько отличную систему контроля, что доверенным лицам, во время войны нелегально внедрявшимся в Великобританию, практически было невозможно долгое время действовать незамеченными.

Адмирал Канарис хорошо понимал потребности в разведданных главнокомандующего войсками на Западе и командующего войсками во Франции. Поэтому он придавал большое значение тому, чтобы главное управление абвера по Франции прилагало все силы для возможно исчерпывающего информирования этих двух главных штабов. Примечательно, что, приезжая, он всегда осведомлялся у обоих командующих, удовлетворительны ли достижения руководящих сотрудников абвера в Париже. Офицеры, не оправдавшие его ожиданий, быстро освобождались от должности и исключались из абвера.

Один подобный случай произошел в Париже летом 1941 года. Канарис приказал начальникам групп доложить о происшествиях в зонах своей ответственности в присутствии всех помощников главного управления абвера по Франции. Капитан – лейтенант Лангендорф, начальник группы III отдела абвера, в своем докладе упомянул, что среди прочего несколько групп испанцев – республиканцев подставили под угрозу общую безопасность в некоторых департаментах оккупированных территорий. Наличной полевой полиции оказалось достаточно, чтобы взять под надежный контроль круг всех антигермански настроенных лиц да еще и испанцев. А вообще говоря, стоило бы подумать об интернировании всех испанцев – республиканцев в концентрационный лагерь.

Лангендорф был далек от того, чтобы предлагать это все всерьез. Но само упоминание концентрационного лагеря в этом контексте стало роковым. Канарис в видимом раздражении перебил докладчика. С трудом сдерживаясь, он высказал свое неудовольствие ходом мыслей капитан – лейтенанта, явно учитывая, что часть присутствовавших офицеров находятся в подчинении докладчика. Но тот, кто знал Канариса ближе, понимал, что звонок прозвенел. Некоторое время спустя капитан – лейтенант Лангендорф покинул абвер.

Насколько большое значение Канарис придавал тому, чтобы подчиненные ему офицеры и солдаты отдавали все свои силы поддержке обороноспособности страны, настолько жестко он следил за тем, чтобы сотрудники абвера не превышали своих полномочий и при проведении служебных операций строго держались в правовых и гуманных рамках. Невыносимой, даже бесчеловечной для него была сказанная капитан – лейтенантом Лангендорфом мысль отнять свободу у несчетного количества невиновных людей.

При каждом удобном случае адмирал письменно и устно повторял, что станет принимать строжайшие меры против тех сотрудников абвера, кто будет обходиться с арестованными ненадлежащим образом. Такая его позиция принесла свои плоды. Она стала общим достоянием офицерского корпуса абвера и сохранялась и тогда, когда Канарис уже не был шефом заграничной службы абвера. Отдаваемые им приказы оказались жизнеспособными. Еще зимой 1944/45 года я приводил личному составу подчиненных мне четырех отрядов фронтовой разведки (прежде абверкоммандо) письменные приказы адмирала об обращении с военнопленными.

ПЕРИОД С ИЮНЯ 1941–ГО ПО ЛЕТО 1942 ГОДА. ПОЛОЖЕНИЕ ВО ФРАНЦИИ ПОСЛЕ НАЧАЛА КАМПАНИИ В РОССИИ. ДЕЛО «ПОРТО». ВЫСТРЕЛЫ В ПАРИЖЕ ПО СОЛДАТАМ ВЕРМАХТА. РАССТРЕЛ ЗАЛОЖНИКОВ И АРЕСТ ПРОКОММУНИСТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ ТЕРРОРИСТОВ. ДЕЛО «ПОЛЯ» (RESEAU INTERALLIE). РАДИОПЕРЕХВАТ, ОПЕРАЦИЯ В ЮЖНОЙ ФРАНЦИИ

После начала кампании в России военные эшелоны покатили с Запада на восточный театр военных действий. Постепенно из обширных регионов во внутренней Франции стали исчезать германские войска. Французские коммунисты, которые до сих пор вели себя смирно, теперь все сильнее разворачивали подрывную деятельность, и ведущаяся из Лондона антигерманская пропаганда начала оказывать все большее воздействие. Во многих городах и деревнях Франции собирались группы, решившие работать против оккупационной власти. В течение нескольких недель положение здесь изменилось прямо на глазах. Так, стали непрерывными акты саботажа на железнодорожном транспорте и диверсии против воинских эшелонов.

Начался новый этап войны. Для абвера ситуация во Франции становилась все неблагоприятнее, а для разведок противника, к которым теперь принадлежала и советская, все более выгодной. То, что все с большей вероятностью следовало ожидать активизации тайной войны, мне было совершенно очевидно. Но и немецкая контрразведка не бездействовала. За год своей работы во Франции она завербовала множество ценных осведомителей и агентов. Предстояла великая битва между атакующими вражескими разведками и германским абвером. В чью же пользу она закончится? Дело «Порто» оказалось прямо в ее эпицентре.