– Ладно, тогда я могу съездить. Вы не против?

– Конечно. Расскажешь мне потом, как прошло?

– Как только узнаю что-нибудь новое – позвоню.

Кейт положила трубку и почувствовала себя не у дел. Где-то в глубине души, хотя ей и стыдно было признаться в этом даже себе самой, она сожалела о том, что Джейк не мог приехать, скажем, в следующие выходные. Она отмахнулась от этих мыслей и присоединилась к нему. У них получился величественный замок с четырьмя башнями и рвом, но вскоре на замок, а заодно и на них, обрушилась гигантская волна.

Они вернулись в дом, и Кейт достала полотенца, чтобы они могли вытереться и согреться. Солнце уже было низко и то и дело пряталось за тучи, отчего на улице заметно похолодало.

– Мам, это был самый лучший песчаный замок на свете. Дома у меня не получается построить такой большой, потому что там на пляже одни камни.

Глядя на Джейка, в первый раз за многие месяцы стоявшего у нее в гостиной, Кейт заметила, как сильно он вырос.

– Встань у косяка, вот тут, – сказала она и, взяв ручку, поставила на откосе отметку в том месте, докуда доходила его макушка.

Он отошел, и они оба посмотрели на черточки, которые наглядно показывали, насколько он вырос со времени последнего приезда.

– Ну и ну, ты скоро будешь выше меня, – сказала Кейт.

Джейк провел пальцем по отметкам. Время пролетело так быстро, и совсем скоро его детство закончится. Кейт испытала резкое желание извиниться перед сыном за то, что она так усложнила ему жизнь. За то…

– Мам, я весь мокрый, и у меня вся задница в песке, – сказал он, скорчив рожу. Кейт метнулась к сыну и заключила его в объятия. – А это за что? – спросил он. – По идее мне должно влететь за то, что я пошел на пляж в хорошей одежде.

– Все в порядке, – сказала Кейт. – Мне просто очень захотелось тебя обнять.

– Женщины, – протянул Джейк, закатив глаза.

– Пошли, разместим тебя на втором этаже, и я дам тебе сухую одежду, – сказала она.

Кейт привела Джейка в спальню, располагавшуюся по соседству с ее собственной. Он всегда жил в этой комнате, когда приезжал в гости. На кровати лежало разноцветное полосатое покрывало, а книжные полки были забиты детскими книжками, из которых – Кейт вдруг пришло в голову – он уже давно вырос. Из окна открывался вид на пляж. Он провел пальцем по изголовью кровати, проверяя пыль.

– Кэтрин, полировать мебель можно и почаще, – до жути похоже изобразил он Гленду.

– Тебе помочь разобрать вещи? – смеясь, спросила Кейт.

Джейк положил сумку в изножье кровати.

– У меня все схвачено, – сказал он, отгоняя мать.

– Ладно. У нас сегодня камберлендские сосиски с картошкой и фасолью. Я сниму с сосисок шкурку, – сказала она.

– Супер!

– А на десерт я купила то шоколадное мороженое с рыбками-ирисками.

– И приз в номинации «Лучшая мама» достается тебе, – сказал Джейк и закрыл дверь в комнату.

Кейт пошла вниз, чтобы начать готовить еду, окрыленная тем, что сын здесь, с ней. Единственным, что омрачало ее радость, была патрульная машина, припаркованная у дома. Из-за нее Кейт не могла перестать думать о деле и о том, что Тристан поедет в Джепсонский лес без нее.

И вот опять ей приходится разрываться между материнством и работой. Вечная борьба. Кейт постаралась отвлечься от этих мыслей и взялась за готовку.

На следующее утро Тристан встретился с группой полицейских и Викторией О’Грейди в Джепсонском лесу. Он на день одолжил у сестры машину, клятвенно пообещав вернуть автомобиль в целости. За последние несколько лет лес несколько уменьшился в размерах и теперь представлял собой всего лишь небольшой клочок земли, со всех сторон окруженный недавно возведенными домами.

Участок, который должны были осмотреть полицейские, находился как раз на границе леса, там, где в него упирались ограды частных владений. Около забора стоял полицейский фургон и несколько патрульных машин. На место прибыл мужчина с двумя поисковыми собаками и теперь стоял и разговаривал с офицером. Тристан взял стаканчик с чаем у фургона сопровождения и подошел к Виктории. У нее были красные, опухшие от слез глаза, одета она была в массивное оранжевое меховое пальто.

– Спасибо, что приехали, – сказала она. – Не могу поверить, что это происходит.

– Я ожидал увидеть двух здоровых свирепых овчарок, – сказал Тристан, когда они увидели, как владелец собак открыл фургон и оттуда выскочили два пушистых королевских спаниеля и начали с лаем носиться вокруг. Их длинные, разлетающиеся в стороны коричневые уши резко контрастировали с пушистыми белыми головами.

Виктория засмеялась. Собаки подбежали к ним и тут же перекатились на спину, подставляя животы для почесывания. Следом подошел хозяин и представился.

– Меня зовут Гарри Грант, – сказал добродушный седой мужчина; ему было лет под шестьдесят. – А это – Ким и Хлоя.

– Такие милые, – сказал Тристан, когда Ким, которая была покрупнее, принялась задорно жевать воротник его куртки.

– Их милые мордочки – это еще не все. Они просто невероятные. Обе способны учуять запах разлагающихся тканей.

– Но ведь Кейтлин пропала двадцать лет назад. Даже если она похоронена где-то здесь, разве от нее что-то осталось после стольких лет? – спросил Тристан.

– Я их испытывал в самых разных случаях. Ким сумела учуять разлагающуюся плоть, когда мы занимались делом восемнадцатилетней давности. В полиции были уверены, что мужчина убил свою дочь, закопал в саду, а вскоре переместил тело куда-то. Они учуяли, где изначально было закопано тело, даже учитывая, что его оттуда убрали и что прошло уже восемнадцать лет. Когда полицейские начали рыть, они нашли в земле зуб и фрагменты черепа, принадлежавшие маленькой девочке.

– А на какой глубине они могут унюхать запах? – спросила Виктория.

– До двух с половиной – трех метров, – сказал мужчина, в то время как Хлоя вытянулась на спине перед Викторией, подставляя розовое пузо.

Когда они допили чай, полицейские вместе с Тристаном пошли за Викторией к тому месту, куда они с Полом Адлером ездили на пикник.

Они молча двигались вдоль границы леса: Виктория в своем огромном оранжевом пальто, четверо офицеров полиции и Тристан. Гарри с собаками остался ждать у фургона до тех пор, пока Виктория не определит место, где им нужно будет искать.

Она неуверенно ступала по неровной земле, тишину нарушал лишь приглушенный шум, доносившийся до них с шоссе. Они дошли до окраины леса и вышли на усыпанную сосновыми иголками поляну. Осеннее солнце светило сквозь ветки, отчего вся поляна оказалась покрыта пятнистым узором.

– Это место так изменилось, – сказала Виктория. Тристан заметил, что она дрожит, несмотря на солнечную погоду и толстое пальто. – Когда-то здесь были километровые поля.