— Нет, я тебе говорила, что он пропал. Ты не дослушал историю. Через четыре года мы встретились. Юра нашел меня. У диких диггеров нас отбили светлые. Думали, что я не выживу, и поэтому оставили меня недалеко от нашего лагеря. А Юру забрали к себе. Теперь он тоже диггер, он вырос в этой бригаде и стал бригадиром. Иногда мы встречаемся, но редко. Последний раз виделись года полтора назад, — она ласково погладила брата по волосам.

Юргенд по-прежнему, как на чудо, не сводя глаз, смотрел на Радиста. Кудрявцева такое внимание смущало, и, чтобы разрядить обстановку, он спросил у диггера, кивнув на выход из конуры:

— А что там такое?

Юргенд даже не шелохнулся, и за него ответила Светлана:

— Они учат, вернее, повторяют Поэму Знаний. Вот такая здесь форма обучения… В условиях разобщенных поселений трудно сохранять знания и не впасть в дикость. Я тебе говорила, что так произошло с их бывшими собратьями. Поэтому старшие диггеры общины потрудились и создали эту поэму — своеобразную энциклопедию, включающую в себя основы наук: математики, физики, химии, биологии и других. Каждый диггер должен знать ее наизусть и передать своим детям. Вообще, надо сказать, это люди особые, они владеют «погружением» и «исключением».

— Чем владеют?..

— Видишь ли, диггеры не выходят на поверхность, а возможностей найти пропитание внизу не так уж много. Чтобы выжить в условиях вечного голода, они научились «исключению». Усилием воли они могут те или иные органы или части тела, а при сне и отдыхе — и все тело целиком, как бы исключать из организма, погружая в полуживое состояние, требующее минимальных затрат энергии и питательных веществ. Это им помогает: того, что ты съедаешь за день, диггеру может хватить дня на три, а то и на неделю. Ну а «погружение» — это, наоборот, максимальная активизация работы тех или иных органов, например мозга. Сейчас они все погружены в изучение Поэмы. Эти методики существовали еще в древности. До Последней Мировой на поверхности жили люди, которые владели ими. Их называли йогами.

Радист не был уверен, что понял объяснения Светланы, но решил не показывать свое невежество перед Юргендом, который по-прежнему не сводил с него глаз. Светлана тоже заметила застывшую маску на лице брата и с улыбкой сказала:

— Все, Юрик, давай закругляться. Присланный должен отдохнуть. Он еще слаб.

Юргенд послушно встал и оставил их вдвоем. Светлана, поправив занавеску на двери, неожиданно горячо прижалась к Радисту и прошептала:

— Я надеюсь, ты не совсем ослаб…

К своему удивлению Радист обнаружил, что это правда.

* * *

…Игорь смотрел на переливающийся неоновый гриб-светильник. Светлана лежала рядом, положив голову ему на плечо, а руку — на грудь. Она спала, сопя тихонько, как ребенок, теплый воздух из ее приоткрытого рта приятно щекотал Радисту щеку. Все было так же, как когда-то давным-давно на Пролетарской.

Но сколько всего произошло за это время! Отряд уновцев почти уничтожен. Перед глазами проплывали лица его товарищей: Дехтер, Лекарь, Бульбаш, Комиссар… А он все еще жив…

Муос, этот жестокий мир, который стал для него почти родным, стоит на грани захвата ленточниками. Неужели они пришли сюда зря и все эти жертвы напрасны? Правда, он уже не тот зашуганый ученик старого радиомеханика. Он — Радист. Он многое успел понять и пережить за это время. Он чудом спасался в самых безнадежных ситуациях. Ему помогал кто-то… Бог? Да, он поверил в него. «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюся зла, потому что ты со мною. Твой жезл и твой посох — они успокоят меня».

А раз ему помогает Бог, значит, он предназначен для чего-то! Но что он может сделать для этого несчастного народа? Может ли он сделать что-то хотя бы для Светланы? Спасти ее, увезти отсюда…

От своих мыслей Радист сжал кулаки и напрягся. Светлана проснулась, подумала, что он хочет уйти, крепче его обняла, открыла глаза, смешно сморщила нос и заявила:

— Не отпущу!

До сих пор с момента чудесного спасения Радиста из клетки у них не было возможности поговорить.

— Я тебя больше никуда и никогда не отпущу. Я от тебя ни на шаг не отступлю. Ты мой муж. А муж и жена должны быть вместе. Всегда, до самой смерти. И после смерти — тоже. Ты понимаешь меня?

— Понимаю…

Светлана вздохнула:

— Да разве ты можешь это понять? Знал бы ты, как мне без тебя было плохо! Я думала, сойду с ума. Хорошо хоть Майка нашлась…

— Что?!

— Да, нашлась! Представляешь, чудо какое! Я уже перестала надеяться, а мне сообщают, что она на Нейтральную сама добралась и ищет свою маму — это меня, значит. Ну, ее же на Нейтральной тогда запомнили, когда мы два раза проходили. Они там все такие нелюдимые, а вот Майке помогли в Лагеря добраться, все-таки есть у них добро в душе. Как увидела ее, сердце остановилось — вся такая исхудавшая, исцарапанная…

Онемевший Радист боялся перебить Светлану.

— Решила я ее с собой взять — ведь она привычная уже. А она, проказница такая, все убежать в туннели норовит. Ее не пускают. У диггеров с этим строго: никто из бригады не должен никуда отлучаться без разрешения бригадира. Ее уже ловили раза два или три. Она плачет, вырывается, а то и в истерику впадает. Думаю, это последствия стресса. Ничего удивительного: я, взрослая, пока от Немиги до Нейтральной дошла, чуть не поседела. А она ребенок, и столько дней непонятно где плутала… Но ничего, теперь мы будем все вместе…

— Где она? — не своим голосом перебил Светлану Радист.

— Хочешь увидеть? Пошли. Я теперь ее на всякий случай закрываю, когда одну оставляю.

Быстро одевшись, они вышли из комнаты. Диггеры спали — видимо, была ночь.

Радист и Светлана подошли к какому-то помещению с ветхой дверью. Дверь была подперта арматурой, Радист открыл ее. Здесь тоже висел гриб-светильник. Майка спала, но, услышав шум, открыла глаза. Она увидела вошедших и оторопела. Радист и Майка, не моргая, смотрели друг другу в глаза. Светлана, ничего не понимая, ласково обратилась к девочке:

— Майка, вот твой папа. Соскучилась?

— Мама, я боюсь его! Он меня хочет убить! Он сумасшедший!

— Что ты такое говоришь, глупенькая… — Светлана хотела подойти к Майке, но Радист отстранил ее и подошел к девочке сам. Майка пронзительно завизжала:

— Не-е-ет! Уйди!

Кудрявцев хотел схватить ее, но девчонка, ловко извернувшись, до крови прокусила ему руку. От неожиданной боли он отступил на шаг. Светлана схватила Игоря за плечи и испуганно потребовала:

— Игорь, не трогай ее! Да что с тобой такое?

Девочка, пользуясь моментом, проскользнула мимо Радиста и Светланы и побежала к выходу из основного помещения. Уже на выходе ее схватил Юргенд. Майка закричала:

— Защитите меня! Он сумасшедший! Он хочет меня убить!