– Так уж и всех?

– Конечно всех! Вот хочешь, я сейчас скажу, кто ты и в какой башне проживаешь? – Приняв мое задумчивое молчание за согласие, он продолжил: – Вот, например, того молчаливого оруженосца зовут Ксон. Ну а тебя – Михаил Македонский. Не ошибся?

– Ха-ха! – развеселился я. – Да ты, дядя, оракул?! Наверное, так и стоишь на дорогах, угадываешь имена путников и предсказываешь им счастливое будущее! Отличная работа! Только с чего ты решил, что тут должен пройти Витим?

Прежде чем ответить на вопрос, незнакомец проворчал:

– А ты и в самом деле странный. И говор твой уж очень… специфический. – Из чего следовало, что ему про нас Пнявый и Крэч рассказали все до последних примет. – Ну а про Витима, так просто уверен, что эта падаль пройдет именно здесь, другой дорогой он в данное время проскользнуть не сможет: на Синих полях байбьюки как раз затеяли брачные игры.

– И ты решил его тут дождаться? – уточнил я, не забывая внимательно поглядывать по сторонам и оглядываться.

– И обязательно дождусь! – с ненавистью процедил рыцарь сквозь зубы. Хотя потом, поднимая копье и отходя в сторону, добавил для меня довольно миролюбиво: – А ты со своим Молчуном можешь проходить.

Я приблизился к нему, оставляя пространство метров в пять, но дальше двигаться не стал.

– Во-первых, я не прохожу мимо незнакомых воинов, оставляя их у себя за спиной, так и не познакомившись. Хоть мы здесь и недавно, но осторожными быть умеем и многим премудростям уже здесь успели обучиться. Так что, может, представишься и хоть немного расскажешь о себе, раз нам о себе рассказывать нечего?

Рыцарь хмыкнул и насмешливо бросил:

– Ну а во-вторых?

– Во-вторых, оракул из тебя никудышный. И знаешь почему? По той причине, что ты будешь тут торчать до самой смерти, но своих трепетно ожидаемых друзей так и не дождешься.

– С чего бы это? – напрягся мужчина, словно приготовился к атаке.

– Слишком некрасиво Витим себя вел, – со вздохом пожаловался я. – С двумя подельниками попытался забрать у нас последние одеяла. За что и был наказан нами, а потом безжалостно съеден маленькими, противными шавками. Только костяки обглоданные и остались.

– А чем докажешь?

Я отогнул полу своей куртки и снял с пояса трофейный кинжал:

– Если ты так хорошо знаешь каждого, то, наверное, опознаешь его оружие?

Незнакомец почти бросил, а не прислонил свое копье к стене и сделал ко мне три шага, протягивая руки и осипшим голосом попросив:

– Покажи!..

Держа за рукоять и кончик ножен, я бросил оружие в руки рыцаря, и тот с печальными кивками его просто подержал. Доставать лезвие и любоваться им не стал.

– Это не его оружие, оно принадлежало моему другу, и я поклялся уничтожить его убийц! – Потом сделал шаг в мою сторону, протягивая кинжал рукоятью ко мне. – Теперь это оружие твое. По праву. Ну и… это… спасибо… Ты мне здорово помог. С тремя мне пришлось бы очень сложно. – Затем согнул руки в локтях и сжал кулаки в традиционном приветствии сразу двух миров. – Емельян меня зовут, я из замка Зуб.

Это, если вспоминать рассказы Крэча, было несколько с другой стороны от его башни. То есть если идти к башне 55/14 один кар по прямой и взять это за основную линию координат, то потом замок Зуб будет в получасе ходьбы по направлению на десять часов. По направлению на два часа через час ходьбы будет та самая башня 30/30, где и обретались бывшие сослуживцы Ксаны из управления сектора. Еще дальше по прямой в том же направлении и тот замок 18Ф300 находился, откуда грозились в скором времени перебить проштрафившихся дозорных. Хотя вражда подобных группировок всегда понятна: не любят крутые уголовники бывших работников правоохранительных органов. Пусть даже те с мелкой шушерой преступного мира и сотрудничали.

О замке Зуб Крэч рассказывал мало. Только и поделился, что с ними хорошие, добропорядочные соседские отношения и что проживает там человек пятнадцать. А почему так мало, да еще в замке, уточнить я не удосужился.

Теперь вот получалось, что облаченный в рыцарские доспехи воин стал нашим третьим знакомым на Дне. И, судя по его поведению и отношению к покойным бандитам, человек он вполне правильный, адекватный и даже открытый. Да еще и пылающий жаждой справедливого возмездия и обязательной мести. Сразу вот так его спрашивать в лоб, за что он угодил в принудительное войско, не следовало. Крэч обмолвился, что для этого вначале надо с человеком пуд соли съесть, а потом только интересоваться. Но просто пройтись вместе с ним большой отрезок пути – уже будет огромным плюсом в нашей сегодняшней разведке-вылазке.

Поэтому я предложил:

– Ну вот, раз мы познакомились и вполне хорошо друг к другу относимся, то, может, Емельян, станешь нашим попутчиком к замку пятьдесят пять дробь четырнадцать?

– А чего не проводить! Мне здесь делать больше нечего. Да и Крэч очень просил вам дорогу подсказать, если вдруг с вами встречусь.

– И сильно просил?

– О! Еще и угрожал, что обидится до смерти, если я вас в замок нашей общины переманю. Ха-ха! Вы ему невероятно понравились, выделил он и ваши умения и осторожность. А с его опытом – он только на два лутеня меньше здесь, чем я, – это много значит. Да и я вижу, что вы ребята совсем непростые.

Он подхватил копье и, нисколько не опасаясь за свою спину, двинулся впереди. Я пристроился с ним рядом, а Ксана так и двигалась сзади, разве что сократив интервал до пяти метров для лучшей слышимости разговора. А разговор у нас и в самом деле шел самый что ни на есть продуктивный и полезный.

Емельян знал гораздо больше Крэча, ибо побывал не только на этом, но и на нескольких иных уровнях. Знал о многих иных хищниках и даже в охотку поделился некоторыми методами борьбы с ними. Но меня больше заинтересовали географические, так сказать, понятия Дна. В этом вопросе наш попутчик тоже не ведал основных разгадок, но для моего понимания высветил очень много темных углов познания. Тем более что ему удалось встречаться во время своих дальних вылазок и с более сведущими, знающими старожилами.

Как я и подозревал, сто двадцать – это не то количество уровней, которое имелось в распределителе «гримерки» непосредственно в городах. По твердому убеждению Емельяна, между уровнями с «лазейками» имелось порой не то что три-четыре, а чаще и все шесть дополнительных уровней. И отсчет велся обратный, о чем на поверхности ничего не знали. То есть вначале шел первый, глубже второй и так далее, до сто двадцатого. Что уже поражало неимоверно.

Но и это показалось мелочью, когда воин авторитетно заявил:

– Никто и никогда еще не доходил до боковых границ Дна.

Такое могло быть в случае, если внутренности планеты были принизаны насквозь подобными кавернами по всему радиусу. В такое верилось с трудом.

– В голове не укладывается.

– И у меня тоже. Сам я далеко никуда не ходил, да и из наших соседей тоже… никто не вернулся. Но поговаривают, что иногда возвращались воины, которые вместе с большой группой старались стремительно дойти как можно дальше в одном направлении. Максимум лутень непрерывного пути. И там – все те же пещеры и все те же вездесущие тервели. Остальные твари варьируются от местности к местности. Те, кто возвращался из такого пути, оседал только на одном месте и больше никуда до своей смерти от старости не стремился. Ну, если уж сильно повезло, то находил десять груанов да сматывался на поверхность.