Таким образом, предводитель Якудзы был просто обязан убить Ясуку Кусаку и Анаши Кумару, если хотел сохранить лицо и удержать в неприкосновенности свой статус, свое место и свое положение.

Следовало считаться и с тем, что у Хари Годзиро было немало сильных конкурентов. Его собственные дети были еще малы, и среди них не было ни одного сына, а законы Якудзы не допускают наследования власти по женской линии. Следовательно, унижение Хари Годзиро и его последующее устранение привело бы к возвышению другого клана. Понятно, что этот клан непременно позаботится о том, чтобы историю с провалом кровной мести в отношении Ясуки Кусаки не удалось замять.

Где-нибудь в Европе или Америке Хари Годзиро мог бы разрешить коллизию такого рода силой – ведь сила была на его стороне. Но в Японии такие вещи не проходят. Если Хари Годзиро потеряет лицо, люди его клана и самураи его дома перестанут его уважать и с чистой совестью перейдут на сторону соперника.

Этого Хари Годзиро допустить не мог. А значит, он должен был позаботиться о том, чтобы Ясука Кусака и Анаши Кумару не сделали ни единого шага по земле Японии. Только так предводитель Якудзы из клана Годзиро мог спасти свое лицо и свою честь.

И была во всем этом только одна беда. Никто не знал, когда и каким путем господин Ясука Кусака собирается возвращаться в Японию. И собирается ли вообще.

Не прошло и недели со дня свадьбы Гири Ямагучи и Любы Добродеевой, как господин Ясука Кусака заскучал по родной Японии. Ему надоела Россия, где все большое, и даже дети из деревни Хлебаловка больше не радовали его. Наоборот, они отвлекали сэнсэя от работы с новым учеником Анаши Кумару.

А самое главное – дети начали разъезжаться из деревни. Близилось первое сентября.

И господин Кусака решил уехать тоже. Его ждали дела на родине. Он даже слышать ничего не хотел о поезде, памятуя, чем кончилась предыдущая поездка, а Гири Ямагучи ничего не хотел слышать о самолете. Это укрепило борца в решении вообще не ехать в Японию, а если ехать, то не сейчас.

– Когда ты станешь хилым и немощным и не сможешь даже встать с постели без посторонней помощи, не обвиняй в этом меня, – сказал тогда Ясука Кусака и стал собираться в дорогу.

Поскольку он, как и его новый ученик Анаши Кумару, находился в розыске, о легальном проникновении в самолет не могло быть и речи. Но для человека, который может взять штурмом тюрьму, самолет – не проблема.

Господин Кусаку без труда заставил проводницу на входе взглянуть на небо, и она смотрела в бездонную синь еще долго – пока напарница не окликнула ее:

– Эй, ты что там увидела?

– Летающую тарелку, – отшутилась та, и напарница тоже невольно посмотрела на небо.

Никакой тарелки там не было, а сэнсэй Кусаку с инопланетянином внутри себя уже находился в салоне.

Когда самолет получил разрешение на взлет, никто из членов экипажа не знал, что на его борту находятся двое посторонних. Зайцы сумели скрыть свое присутствие от стюардесс и избежали занесения в компьютерные списки.

Они не предъявляли своих документов на границе, не заполняли таможенной декларации и не показывали свой багаж для досмотра. Впрочем, у них вовсе и не было багажа.

В полете никто пассажиров не пересчитывал, и господин Кусака спокойно спал всю дорогу, а может быть, медитировал, поскольку медитация иногда бывает похожа на сон.

Анаши Кумару в это время листал журналы с голыми женщинами. Сэнсэй увидел эти журналы перед тем, как уснуть, и подумал, что новый ученик вряд ли будет лучше предыдущего.

Все молодые одинаковы. Избавить их от избытка гормонов может разве что кастрация, но евнухи, увы, плохие бойцы. Они даже хуже тех жеребцов, у которых женщины отнимают все силы, делая их слабыми и податливыми.

С этой мыслью сэнсэй Кусака погрузился в некое подобие нирваны, оставив нового ученика наедине с пикантными фотографиями.

Пробудился он незадолго до того, как «Боинг» зашел на посадку в Токийском аэропорту. Анаши Кумару давно уже не листал журналы. Он беспокоился, как пройти японскую таможню без документов. Проблема заключалась в том, что Ясука Кусака не желал просачиваться на родину незаметно, повторив ту же процедуру, что и в Шереметьево-2.

Наоборот, он собирался сойти на японскую землю торжественно, как победитель, и был уверен, что с Анаши Кумару не случится ничего плохого, если он последует примеру учителя.

Между тем Анаши Кумару полагал, что ничего хорошего из этого тоже не выйдет и есть реальная возможность, благополучно убежав из российской тюрьмы, угодить в тюрьму японскую.

Конечно, не исключено, что господин Кусака спасет своего нового ученика и от японской тюрьмы. Но гораздо выше вероятность погибнуть в камере от рук наймитов Хари Годзиро – раньше, чем придет спасение.

Так думал Анаши Кумару, не зная, что предводитель Якудзы уже много дней не покидает аэропорта, снимая номер люкс в отеле в непосредственной близости от летного поля. Не желая, чтобы убийца отца его прадеда сделал хотя бы один лишний шаг по японской земле, Хари Годзиро выставил усиленные посты во всех аэропортах и морских портах страны, но надеялся, что сэнсэй Кусака будет возвращаться все-таки через Токио. И тогда Годзиро сможет убить его лично, своею рукой, раз уж никто другой не способен это сделать.

Хари Годзиро был уверен, что сам он на это способен, ибо молод, а Ясука Кусака стар. Что касается боевого искусства, то предводитель Якудзы учился рукопашному бою у сэнсэев того же клана, к которому принадлежал господин Кусака. И был, между прочим, очень хорошим учеником.

Сэнсэй Кусака и его ученик Анаши Кумару вышли на летное поле бок о бок и, не доходя до таможни, наткнулись на стену из воинов Якудзы в черном. Они высыпали на летное поле как-то все сразу, едва наблюдатели дали сигнал, что Ясука-сан сходит по трапу самолета.

Сэнсэй, конечно, мог просочиться мимо них незаметно, но он не захотел этого делать. А люди в черном имели приказ задержать Кусаку любой ценой, но не причинять ему вреда, пока не появится сам господин Хари Годзиро.

Предводитель Якудзы прибыл буквально через минуту. Господин Кусака успел лишь сказать ученику:

– Видишь, это встречают меня. А ученик на это ответил:

– Да, и они собираются вас убить.

«И меня тоже», – подумал Анаши Кумару, но вслух не сказал, забыв, что это не имеет значения, ведь сэнсэй Кусака умеет читать мысли.

– Некоторые люди говорят, что я бессмертен, – заметил Ясука-сан, когда увидел господина Хари Годзиро, только что появившегося на летном поле.

«Но я – то нет», – опять подумал про себя Анаши Кумару, и эту мысль Ясука-сан тоже прочитал.

– Взять его! – негромко сказал Хари Годзиро своим бойцам и ткнул указующим перстом в сторону Анаши Кумару.