Вот смотри. Живут под одной крышей четыре человека. Не считая слуг, конечно. Из них двое – отец с сыном. Ну, какие тут могут быть интриги и козни? А вот, оказывается, – навалом. Особенно если мы вспомним, что трое из этих четверых – из другого мира залетели, а один и вовсе в одном теле вдвоем уживается!

Как раз в этот момент этот один из нас двоих, а именно – Саня, ужасно решительно заявляет, что ему очень нужно… То есть он решился… То есть прямо сейчас, и немедленно, он идет разговаривать с Вомбатом. Начистоту. И это все, прошу заметить, ровно за десятую долю секунды до того, как я собирался ему сообщить, что прямо сейчас, и немедленно, иду разговаривать со Светой. И тоже, прошу заметить, начистоту. Сошлись на компромиссе. Идем и туда, и туда. Каждый выясняет то, что его интересует, а второй обещает не вмешиваться. Хорошо бы еще – и не подслушивал…

Сюрпри-из! Комната Вомбата оказалась пуста! А дверь Светы накрепко заперта! Понял, придурок? Получил? Иди обратно, обтекай!

…Какого черта я из себя здесь изображаю? Может, оставить их всех в покое да свалить домой по-тихому? Пусть ВД разбирается со своим сыночком, пусть они катятся ко всем чертям, добывают себе ноги, руки, баки и прочие мужские причиндалы… Пускай Саня призывает к ответу подлого Вомбата, открывшего тайну загадочного Квадрата первому попавшемуся Диктатору… И пускай Света разберется наконец со своим Антоновым!.. Ну я-то здесь при чем?! Ага, ага. А ты тем временем вернешься обратно, дождешься коллегу Поплавского, забыл уж, как его зовут… сообщишь ему, что Светлана Вениаминовна Жукова, твоя бывшая одноклассница, внезапно потеряла сознание… Помнишь, ты ведь уже рисовал себе эту милую картинку: кома неизвестного происхождения. Далее – Нейроцентр. Хорошая светлая больница. Или домашняя сиделка. Будьте уверены, доктор Поплавский ничего тут не поделает. Если человек сам не хочет возвращаться, его отсюда никто не вытянет… Ну, и что? Так и будет ТАМ лежать… Света женщина молодая, крепкая, протянет долго. А ты ее будешь навещать. Раз в неделю. Держать за бесчувственную руку. Потом раз в месяц… Да, не забудь присовокупить сюда же непременную женитьбу на Машеньке! Счастливую и долгую жизнь… Трое ребятишек… Помнишь? Будет еще забавней, если ты иногда будешь покидать семейный очаг и навещать Свету ЗДЕСЬ! Не потеряй сережку! Шасть, шасть! Ну, как, Светило, не надоело еще с ВД в пятнашки играть? У него небось к тому времени уже и ноги отрастут. Может, еще кое-что… Зачем ты юродствуешь? Ты же любишь ее. И вытащишь отсюда, даже если будешь уверен, что в ТОМ, вашем, мире она тебе больше никогда не улыбнется… Вытащишь, потому что твердо знаешь: здесь Света погибнет. Ты это понимаешь? Я понимаю больше. Антонов не из тех людей (чуть было не обмолвился – существ. К чему бы это?), которые бросают свои дела на полдороге. И тем более этого не сделают те очень специальные друзья карлика Алексея Ивановича. Света им (Господи, конечно же, ИМ, как я сразу не понял!) позарез нужна!..

– …Булкин нам, конечно, позарез нужен. – Вомбат сел на кровати. Это я понял еще раньше из настойчивых объяснений их Контактера. Света в ИХ системе – нечто вроде материнской платы, извините за выражение. Она же гарантирует наличие нашей третьей составляющей – двойного придурка Двоечника. Неплохой каламбурчик сложился… Нам этого сынка никак отпускать нельзя. Да он от Булкина и сам никуда и не денется. Так и будет плестись за ней, не сводя телячьих влюбленных глаз. Опять же – папаша безногий… Все один к одному. И приведет он нас в нужную точку как миленький, и будет поддерживать устойчивое поле… Поле – чего? Я не знаю. То есть – не до конца понял. А вообще-то – это уже не наши материи. И меня не слишком интересует, какие. Мне обещано. Я выполняю… Еще бы Сиропчику как-то объяснить, что все ее страдания не напрасны. Не вдаваясь в подробности насчет материнской платы. Тяжело с женщинами, тяжело. Очень трудно разговаривать. Особенно когда в постели ничего не можешь. Какие-то суррогатные барахтанья не в счет. У нашего Сиропчика достаточно сарказма, чтобы оценить самый утонченный петтинг (джоггинг, блоттинт, свимминг, шоппинг?) по достоинству. И какого черта я такой мир придумал? Так и не пойму. Откуда вся эта немыслимая дрянь полезла? Особенно ее навалом здесь, в Городе. Лежишь так иногда и в качестве мысленных упражнений пытаешься определить, что является подспудной причиной какого-нибудь местного, особо изощренного уродства. За некоторые вещи бывает невыносимо стыдно. А несчастные гейши так просто душу мне рвут каждый раз, появляясь в покоях ВД, дабы усладить слух их сиятельства перед сном. И это ладно еще, считай, легко отделались… Могло быть и хуже. Ужас, какие мрачные бездны скрываются в наших душах… Все, братцы, хватит дурака валять. Идти пора. Надоело мне в этом дурном Городе…

…Надоело, надоело, надоело, надоело… Света вскочила с кровати и забегала по комнате. Видеть этот Город уже не могу! На каждом углу – какие-то дикие и злобные насмешки, ловушки и просто подлянки… Господи, а сегодняшний разговор… Лежу как полная дура. Пришел любимый человек. Я его ждала, томно раскинувшись на своей королевской постели, а он… Лапку погладил… И все! Да мне плевать десять тысяч раз на то, что это он не специально так придумал! Я ему говорю: а ты отдумай обратно! Смеется. Я спрашиваю: а зачем тогда все эти бицепсы-трицепсы, перед кем ты здесь выпендриваешься? А он отвечает: производственная необходимость… Я ждала моря страсти, а он, оказывается, просто поговорить зашел! Все. Все, мужики, у меня, кажется, крыша съезжает. Один хмырь бородатый утверждает, что он – Самойлов. И что, видите ли, явился специально за мной. Другой и того хлеще – воскресший Антонов. И тоже – по мою душу. А третий… Боже, за что мне такое? – безногий инвалид, мечтающий получить обратно свои конечности. И планы у него в этой связи на мой счет – самые обширные. Ой, мамочки, как домой хочется… Но с кем? Не с Самойловым же этим… Виталий утверждает, то есть как-то странно утверждает-намекает на какие-то специальные возможности вернуться в наш, привычный, мир вместе с ним… А, ну и что? Поверю. К чудесам быстро привыкается. Вчера, например, ВД разрешил поиграть с его пароделкой. Классное занятие, я вам доложу… Все небо облаками изрисовала, пока свет не выключили…

…Вчера она весь день ела черную икру и рисовала облаками по небу. А счастливый ВД весь день умильно на нее смотрел. Я ревную? К ВД? С ума сошел, да? О ВД, кстати, разговор у нас особый. Ну, во-первых, ты когда-нибудь задавался вопросом: как этот безногий чурбан – извини, Саня, я думал, что ты уже спишь – забирается в свой танк? При этом – совершенно точно, я специально следил! – слуги ему не помогают. А? Что, Сань? А раньше ты не мог этого сказать? Почему я как дурак здесь голову ломаю, а ты, оказывается, ответ давно знаешь? Что, что? Летает? Чуть-чуть? А, ну-ну. Примерно как те крокодилы: низенько-низенько? Обиделся… Сань, не обижайся, пожалуйста, это у меня скорее всего просто защитная реакция такая. У нас, понимаешь, в нашем мире, все немножечко не так… Никаких тебе – Вторых Диктаторов, надуванчиков и Синих Уродов. То есть и диктаторы, и уроды, конечно, есть, но – обыкновенные. Эй, Сань! Ну, правда, не сердись, я не со зла… Ты вот что мне лучше объясни. Я вот никак понять не могу: почему ваш ВД, ну то есть отец твой, так крепко власть держит? Как это у него получается? У безногого?.. Саня непонятным образом зашебуршился, засуетился, заерзал. И… Ничего. Эта область его воспоминаний, – в отличие от открытой и подробной картины всех его похождений – начиная с побега, включая все странствия и заканчивая полным перечнем всех подвигов Команды, – оказалась наглухо замурованной… Странно. Правда, Саня, странно? Может, напряжешься? Интересно же…