— Ты о чем?

— Пообещай, что ты запрешь дверь!

— Ладно, ладно! Что происходит?

Джон облегченно вздохнул.

— Помнишь, ты говорила, что бесплатно получила пачку жвачки. Ты одновременно не заполняла какую-нибудь анкету?

— Да, а ты откуда знаешь?

— Запри дверь, ясно?

— Ладно, вот я закрываю. Расскажи теперь, в чем дело?

— Скажи еще раз, где ты получила эту жвачку?

— У обычной рекламной тележки около вокзала Пиккадилли.

Внезапно все сошлось. Все жертвы жили на востоке и юге Манчестера, откуда железнодорожные пути вели на вокзал Пиккадилли.

— Он таким образом выбирал своих жертв. У него полно этих анкет в доме. Очевидно, он выбирал те, которые заполнили одинокие женщины. Есть вероятность, что и твоя анкета у него. — Джон не стал упоминать, что одна из ряда потенциальных жертв исчезла со стены. — Держи двери на замке, хорошо?

— Не волнуйся. Мне позвонить в полицию?

— Я попросил, чтобы направили машину для объезда улиц. Продиктуй мне свой адрес.

Джон повторил названный адрес вслух, желая убедиться, что он ничего не перепутал, повесил трубку, позвонил в Лонгсайт и приказал немедленно послать патрульный автомобиль по этому адресу.

Вернувшись в гостиную, он пощупал пульс у Шарлотты. Пульс был слабый. Джон схватил ее руку и начал сильно тереть.

— Шарлотта, побудь со мной, не уходи. Ты меня слышишь? Не уходи!

Завыла сирена.

Рыдания Джорджа едва заглушили ее. Джон повернулся к нему и прорычал:

— Заткнись, ублюдок!

Джордж закусил губу. Лицо блестело от слез. Джон услышал, как смолкла сирена. «Скорая помощь» остановилась у дома. Он вскочил и распахнул дверь. Два санитара торопливо шли по дорожке с чемоданчиками в руках.

— Пулевое ранение. Ее зовут Шарлотта. Она потеряла много крови.

Они вбежали в дом и опустились около нее на колени. Один разорвал пачку с бинтами, другой готовил кислородную маску.

— Она выживет? — спросил Джон.

— Да, если нам удастся сразу остановить кровь. Не мешайте, пожалуйста.

Джон попятился из комнаты и начал нервно ходить взад-вперед по коридору. Его мучило желание что-нибудь сделать. Увидев сигнал на автоответчике своего мобильного, он позвонил по определившемуся номеру и услышал голос сестры:

«Привет, Джон. Это твоя маленькая сестренка. Не подумай, что я напоминаю тебе об обещанной жвачке. Тем более что накануне Элис дала мне действительно очень хорошую. Не могу найти, где она продается. Она сказала, что взяла ее с рекламного лотка у вокзала Пиккадилли. Надеюсь, жвачка скоро поступит в продажу. Называется «Экстрим», с цитрусовым вкусом. Я решила, вдруг ты там будешь. Увидимся. Пока».

— О, нет, Господи, пожалуйста, нет, — взмолился Джон, набирая свой домашний номер. Ведь Элис тоже ездила в Манчестер поездом.

После пяти звонков включился автоответчик, но Джон уже мчался по улице.

Тусклое ноябрьское солнце скрылось за горизонтом, и в темнеющее небо со скрежетом и визгом взмывали ракеты фейерверка. Джон промчался по Фог-лейн, крича пешеходам, чтобы они ушли с дороги. На детской площадке детишки радостно возились с хлопушками. Джон резко свернул на Кингсуэй-стрит, зная, что оттуда до его дома всего несколько минут бега. Но плотная шеренга машин медленно двигалась в обоих направлениях, поэтому он сунулся перед ближайшим автомобилем, подняв руки. Когда он резко затормозил, водитель возмущенно крикнул:

— Придурок!

Джон нырнул в промежуток между следующими машинами, не обращая внимания за скрип и скрежет тормозов за своей спиной. Он знал, что, как только увидит слева поле для гольфа, до дома будет рукой подать.

Том сверился с анкетой и сообразил, что находится на нужной улице. Он поставил кейс у ног, достал из кармана пакетик с порошком и принял щепотку. Затем расслабил плечи, вдохнул и посмотрел на номер дома напротив. Немного прошел по улице и свернул на подъездную дорожку. Стоя у дверей, он еще раз взглянул на анкету, решив, что фамилия кажется ему смутно знакомой. Но постоянный шепот в голове мешал сосредоточиться, и Том так и не вспомнил, где слышал или видел эту фамилию. Он нажал кнопку звонка.

Горло горело, Джон чувствовал, что колени немеют, но подошвы его ботинок продолжали стучать по асфальту. Он добежал до конца дороги и бросился к дому. Входная дверь была заперта, в гостиной горел свет. Джон остановился, стараясь отдышаться и успокоиться. Трясущимися руками он вытащил ключи из кармана и не сразу попал ключом в замочную скважину. Дверь распахнулась. Тишина. Ему не хватало воздуха, но он не смел дышать, не смел позволить себе издать хоть малейший звук. Пара шагов, и он уже в гостиной.

Элис лежала на ковре у газового камина, рядом дрожал Панч.

Пытаясь отдышаться, Джон с трудом произнес:

— Ты в порядке?

Элис посмотрела на него так, будто он сошел с ума.

— Да. А что со мной могло случиться?

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь успокоить твою собаку. Сегодня ведь фейерверк, забыл? Шум, свист, взрывы.

Джон с трудом сглотнул и набрал полную грудь воздуха.

— Ты не поверишь… — Внезапно он нервно рассмеялся, вернулся к входной двери и плотно закрыл ее. Бросил через плечо:

— Если честно, то я думал, что ты в большой беде!

Через матовое стекло Том увидел смутную фигуру, которая приближалась к двери. Женскую фигуру. Дверь распахнулась.

— Добрый вечер, — улыбнулся Том. — Мисс Элли Спайсер?

Джон повесил куртку на перила лестницы и задержался в дверях гостиной, чтобы утереть пот со лба и снова убедиться, что Элис жива и здорова. Немного успокоившись и качая головой, он проговорил:

— Господи, это было ужасно. — Затем направился по коридору на кухню. Элис двинулась за ним. Несчастный, трясущийся Панч брел следом.

— Джон Спайсер, ты объяснишь мне, в чем дело?

Джон стянул рубашку и вытер ею тело.

— Позже объясню. Мне необходимо вернуться в дом Тома.

— Дом Тома? Что случилось?

Джон сунул руку в корзину для грязного белья и выудил оттуда рубашку, в которой играл в регби.

— Убийства… Похоже, это работа Тома Бенуэлла.

— Тома? Того самого, с кем ты играл в одной команде? Но почему? Зачем ему убивать людей?

Не желая рассказывать Элис о том безумии, которому он стал свидетелем, Джон лишь покачал головой:

— Не знаю, но я ведь только что был в его доме. Там всякие вещи… все выглядит довольно убедительно.

— Какие вещи?