Фрида так дрожала от волнения, что коробок со спичками, лежавший на круглом основании подсвечника, упал на мою кровать. Она взяла его трясущимися руками.

– Давай лучше поищем его.

– Да, мисс.

Я выбежала из комнаты, Фрида следовала за мной, высоко поднимая подсвечник.

Мы вошли в комнату Фрица, кровать его была пуста.

– Он не мог уйти далеко.

– Мисс, – сказала Фрида, – на лестнице в башню сильный сквозняк. Не могу понять...

– Сквозняк! Значит, где-то открыто окно.

Я бросилась к лестнице на башню. Я сразу же поняла, что это могло означать. При закрытой двери сквозняка не должно быть. Значит – окно открыто.

Меня охватил страх. Фриц встает с постели, идет в башенную комнату, к окну – к тому окну, из которого давным-давно выбросилась бедная Гирда. История с Гирдой захватила воображение Фрица. Я надеялась, что переборола нездоровый страх детей перед призраками, но могла ли я знать, что происходит в их подсознании и, если Фриц ходит во сне...

Я взбежала по лестнице, дверь была открыта. Сомнений не было, сквозняк шел через открытое окно в башне.

Фрида шла за мной по пятам со свечой. В воздухе стоял легкий туман. При свете свечи я увидела комнату с раскрытым окном, окном, из которого выбросилась Гирда.

Подбежав к окну, я высунулась наружу. Я могла лишь различить неясные контуры гористого склона. Вдруг я почувствовала чье-то присутствие за моей спиной, чье-то теплое дыхание, коснувшееся моей шеи. И в ту же минуту в голову пришла мысль – кто-то хочет выбросить меня из окна.

Неожиданно раздался крик, и отблеск пламени осветил комнату. Я увидела Фриду, съежившуюся от страха у стены. В ее руке не было больше свечи, и она с ужасом смотрела на огонь, охвативший бархатную скатерть на столе. Забыв о только что пережитых минутах страха, я схватила коврик и стала сбивать им языки пламени.

Появилась со свечой фрау Грабен, под ночным колпаком на ее голове торчали железные бигуди.

– Майн готт! – вскричала она. – Что случилось?

Я продолжала бить ковриком по тлеющим остаткам скатерти. Горло перехватило, и минуту я была не состоянии разговаривать. Придя в себя, я объяснила.

– Фрида уронила свечу... и мне показалось, что комнате кто-то был. Ты не заметила никого, Фрида?

Она покачала головой.

– Я уронила свечу... Пламя охватило спички... загорелся целый коробок...

– Откуда вы шли, фрау Грабен? Вам встретился кто-нибудь? Вам должен был кто-то попасться.

– На лестнице никого не было.

– Должно быть, это привидение, – закричала Фрида.

– Вы дрожите как лист, – сказала мне фрау Грабен. Но как вы попали сюда?

– Фриц! – вспомнила я. – Я забыла о Фрице. Я искала его. Он снова ходит во сне.

– Но его здесь нет.

Я с ужасом посмотрела на окно.

– Мы должны все обыскать, все-все, – закричала я в панике.

– Пойдемте, – сказала фрау Грабен. – Фрида, затуши как следует эту ткань. И убедись, что она потухла.

Мы спустились по лестнице в комнату Фрица. Дверь ее была открыта, и, к моей великой радости, он был постели.

– Фриц, – закричала я, наклонившись над ребенком. У тебя все в порядке?

– Здравствуйте, мисс Трант, – отозвался он сонным голосом.

Я поцеловала его, и он счастливо улыбнулся. Я потрогала его руку – она была теплой. Я помнила, какими ледяным были его руки и ноги в ту, другую ночь, когда я нашла его в той же ситуации.

– Я ходил взглянуть на лошадь, – пробормотал он. Она вся сверкала и на ней сидел человек с золотой короной на голове.

– Тебе это приснилось, Фриц.

– Да, – пробормотал он, закрывая глаза.

– Нам, пожалуй, тоже лучше пойти поспать, – сказала фрау Грабен.

Она проводила меня в мою спальню.

– Вы пережили прескверное потрясение, мисс, – сказала фрау Грабен. – Мне не хотелось говорить об этом в присутствии Фриды. Она была близка к истерике. Вы говорите, кто-то стоял сзади вас?

– Да.

– А Фрида никого не видела?

– Не могу понять. Но все случилось мгновенно. Она уронила свечу, и спички загорелись. Я думаю, это спасло меня.

– Люди скажут, это было привидение, и поэтому мы держали эту комнату запертой. Люди говорили, бывало, что, если войти туда и высунуться из окна, пути назад нет – разобьешься.

– Какая чепуха. Там был кто-то, сзади меня.

– Вы уверены? Ведь Фрида никого не видела.

– Так вы считаете, я все выдумала?

– Не знаю, что сказать, но считаю, вам надо забыть об этом. Я принесу капельку ликера, он поможет, вам уснуть. Запритесь в комнате для безопасности. А утром, хорошенько выспавшись, поразмыслите, что произошло на самом деле.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась с горячим ликером. Потом фрау Грабен удалилась. Я закрыла дверь на засов и, к своему изумлению, моментально уснула. Видимо, ликер фрау Грабен действительно оказался весьма крепким напитком.

Я проснулась утром с тяжелой головой. Умывшись и торопливо одевшись, я задумалась над страшным событием прошлой ночи. В свете дня он более не представлялся фантастичным.

Я переживала трудное время и могла легко вообразить, Что кто-то стоял за моей спиной и выбросил бы меня из окна, не урони Фрида свечу. Такое предположение представлялось мне наиболее логичным. В моей памяти было свежо воспоминание о смерти дочери хозяина гостиницы, несчастной девушки, выбросившейся из окна и разбившейся насмерть. Неужели я становлюсь такой впечатлительной? Это совсем не похоже на меня, это так, но вполне возможно.

Я сказала себе, что следует успокоиться и вести себя как ни в чем не бывало. В таком настроении я вошла в классную комнату и застала там только Фрица и Лизель. По их словам, Дагоберт еще не вставал.

– Он лентяй, – сказал Фриц.

– Нет, он не лентяй, – заспорила Лизель, как всегда принимая сторону Дагоберта. – Он просто заспался сегодня.

Я решила пойти и разбудить его.

– Мы завтракали, – съябедничала Лизель, – и Фриц вел себя плохо.

– Неправда, – не согласился Фриц.

– Да, правда, он оставил половину молока.

– Я всегда выпиваю половину стакана. Ты же знаешь, Дагоберт пьет его.

– Он допивает за тебя.

– Нет, он просто любит молоко.

Они продолжали спорить, а я пошла к Дагоберту. Он лежал, вытянувшись во весь рост на спине. Я нагнулась над ним и ужаснулась.

– Дагоберт, проснись! Проснись, Дагоберт!