Гаррисон задумался на секунду, а потом кивнул, соглашаясь со мной:

— Мнит себя богом.

— Ну, я таких богов не знаю.

Мы молча смотрели друг на друга, а потом Гаррисон снова принялся изучать взрывное устройство.

— Мне кажется, тут четыре спусковых детонатора. Во-первых, детектор движений. Во-вторых, провода, обмотанные вокруг вас, один из них подключен к детонатору. То есть если мы попытаемся разрезать жилет или снять его через голову…

— А еще два?

— Я не уверен. Нужно проверить под блузкой, нет ли подводящих проводов. Простите… хм… на вас есть бюстгальтер?

— Ха, моя фигура ввела вас в заблуждение и создала ложное впечатление, что мне нужен бюстгальтер?!

На мгновение взгляд Гаррисона смягчился, и он еле заметно улыбнулся. Затем расстегнул мои брюки и осторожно вытащил заправленную в них блузку, двигаясь по кругу.

— Попытайтесь не двигаться. Блузка облегающая, но, думаю, места для маневра достаточно.

Его руки скользнули под блузку, и пальцы побежали наверх по животу. Дойдя до груди, он остановился, и я почувствовала еще один провод, которого не заметила раньше. Сердце екнуло, и я начала задыхаться.

— Господи…

— Дышите нормально.

Он ободряюще посмотрел на меня:

— Мне нужно найти еще один.

Я кивнула и закрыла глаза, пока его руки шарили по моему телу под другой грудью, где остановились, обнаружив второй провод. Тогда Гаррисон вытащил руки из-под блузки.

— Могут возникнуть проблемы?

Гаррисон достал из чемоданчика зажим и проволоку.

— Только если я ошибусь.

Его рука снова скользнула под блузку, и он стал аккуратно прикреплять зажим на подводящий провод.

— Я видела его глаза, Гаррисон.

Он продолжил работать.

— Портрет Габриеля — это фальшивка. Такого человека не существует. Это маскировка.

Гаррисон закончил с одним проводом, и его рука переместилась ко второй груди.

— Габриель заручился поддержкой своих жертв, чтобы они предоставили нам описание, а потом убил их.

— Филипп, — сказал Гаррисон, не поднимая головы.

Я кивнула.

— Должно быть, он проделал то же самое во Франции.

Эти слова почему-то несколько секунд висели в воздухе, оставляя неприятный осадок, хотя я и не понимала почему. Я услышала, как второй зажим защелкнулся на проводе, потом Гаррисон вынул руку из-под блузки и взял миниатюрные кусачки. Абсурдность заключалась в том, что благодаря бомбе я снова ощутила на своей груди нежные волоски на мужской руке, и от этого хотелось то ли разрыдаться, то ли рассмеяться, сама не знаю.

Гаррисон взял провод кусачками, и я почувствовала прикосновение холодной стали над теплом его ладони.

— Если я ошибусь, никто из нас об этом уже не узнает.

Он посмотрел на меня, я кивнула и прошептала:

— Режь!

Мускулы его руки сократились, и кусачки беззвучно разрезали провод. Гаррисон закрыл глаза, возможно, чтобы помолиться, а потом глубоко вздохнул с благодарностью, что все обошлось.

— Вы в порядке?

Я кивнула.

Он вытащил руку из-под блузки и мрачно уставился на детектор движений.

— Стойте спокойно, — тихо сказал он, приближаясь, чтобы изучить сенсор.

И тут слова, которые я оставила висеть в воздухе, снова показались на поверхности и потребовали к себе внимания.

— Что я сказала о Франции?

Гаррисон оторвал взгляд от бомбы, но не слышал ни слова.

— Я немного занят.

Я быстро вспомнила.

— Габриель заручился поддержкой своих жертв, а потом убивал после того, как они давали нам описание.

Гаррисон с неохотой отвлекся от бомбы.

— И почему это так важно?

Я задумалась, но ведь я читала отчет всего лишь один раз, и сейчас казалось, что это было в прошлой жизни.

— Важно то…

Но детали ускользали от меня, я не успевала ухватить мысль за хвостик.

— Черт.

И внезапно ответ замаячил прямо передо мной, словно речь шла о простой игре.

— Важно то, что этого не произошло.

Гаррисон вопросительно посмотрел на меня.

— Чего не произошло?

— Тот пациент, который дал французской полиции описание Габриеля, выжил. Его не убили.

— Ну, ему просто повезло.

Но Гаррисон не успел еще закончить фразу, как посмотрел на меня и покачал головой. Нет, слово «везение» не подходит, оно неприменимо, когда имеешь дело с Габриелем.

— Вы тоже не верите в это?

— Нет. Он выжил не просто так, на то была причина.

— Но какая?

— Самая простая всегда самая лучшая.

— Если ее видишь…

Гаррисон задумался, но смысл ускользал от него.

Я задала наводящий вопрос:

— Зачем Габриель отрезал голову Филиппу?

Гаррисон нахмурился, вспомнив труп в мусорном бачке.

— Чтобы напугать нас до смерти.

— Но он и так нас напугал. Еще зачем?

— Чтобы нельзя было опознать тело.

— Но зачем? Что он хотел скрыть от нас?

Гаррисон покачал головой.

— У меня в кармане блузки лежит фотография. Ты можешь залезть под жилет и достать ее?

Гаррисон аккуратно просунул руку под жилет и вытащил снимок из кармана. Затем, сантиметр за сантиметром, вытащил руку, держа фотографию, которую я забрала из квартиры Филиппа.

Я взяла ее и посмотрела на глаза Филиппа. Нет не то, слишком мелко.

— Бесполезно.

Я еще пару секунд разглядывала снимок. Филипп стоял перед большим белым зданием. Над входом что-то написано по-французски. Машины, пешеходы и…

— Что вы ищете?

— Вот это.

Я протянула Гаррисону фотографию и показала на расплывчатый объект на заднем плане. Гаррисон внимательно рассмотрел его.

— «Скорая помощь».

— Посмотри на надпись над входом. Что это, по-твоему?

— Думаю, больница.

— А зачем фотографироваться на память на фоне больницы?

— Неза… — И тут он понял. — Господи.

— Вот где он расправился со своей первой жертвой.

— Те убийства в госпитале.

Я кивнула.