Это сведения о передвижениях вражеских войск по шоссейным, фунтовым и железным дорогам, о характере перевозимых фашистами грузов, о их мероприятиях на оккупированной территории. И разведчики гордились тем, что их данные, пройдя многие инстанции, в конечном итоге давали нашему командованию более полное представление о противнике.

Партизаны нашего соединения вели активную борьбу с вражеской агентурой. Разведчики здесь тоже хорошо себя показали. Сошлюсь лишь на некоторые примеры.

Все наши отряды поддерживали тесную связь с местным населением. Мы знали, кто как себя ведет в той или иной деревне, кто оказывает сопротивление оккупантам. Если кто-то переметнулся на сторону фашистов и чем-то способствует выполнению их распоряжений, об этом мы быстро узнавали. Но нельзя было забывать и о том, что враг хитер, мог тонко сработать против партизан.

Во второй половине 1942 года разведчики доложили мне, что в лесничестве Быково, что в десяти километрах от Давид-Городка, проживает один довольно странный человек. Вроде общительный, приветливый по отношению к партизанам, все готов отдать им, оказать любую услугу. Но люди о нем были почему-то плохого мнения. Появился в этих местах недавно, жесток к местному населению. Главное, что в районе этого лесничества не раз пропадали подпольщики, партизаны. Ушли и исчезли бесследно.

Я дал команду нашим товарищам навести точную справку об этом леснике. С помощью подпольщиков в Давид-Городке и Пинске, наших людей во вражеских комендатурах удалось узнать о многом. Оказывается, лесник — заклятый враг советской власти. Много черных дел было за ним. В 1927 году он убежал из Советского Союза в Польшу и служил объездчиком у князя Радзивилла, но это был не тихий скромный слуга помещика. Одновременно он работал на польскую и немецкую разведки. Напали фашисты на Польшу, и предатель поспешил в Германию. Он поступил на службу в немецкую армию, получил офицерский чин. Фашисты перебрасывали его в разного рода горячие точки, чтобы выявлять подпольщиков, наносить удары по национально-освободительному движению.

Совершив нападение на нашу страну, фашисты не забыли, что в их разведке есть человек, хорошо знающий местность в западных районах Белоруссии. Вместе с радиостанцией предателя забросили на территорию Пинской области. Он осел в лесничестве. Жил тихо, смирно. Вроде никого не трогал. Ходил в ближайшие деревни, искал себе друзей среди некоторых нестойких, увлекающихся алкоголем или чем-то обиженных советской властью людишек. Старался заигрывать и с активистами, честными крестьянами. Лесник незаметно создал сеть немецкой агентуры, с помощью которой убрал многих советских патриотов. Как только ему становилось известно, что в какой-то деревне появлялся подпольщик, коммунист, он сразу же докладывал об этом оккупантам. А те быстро прибывали на место, арестовывали и затем расстреливали. И сам предатель лично, с маской на лице, расстрелял около ста человек. Также, скрываясь под маской, а иногда прибегая к гриму, он был проводником карательных экспедиций.

Предатель был не один. С ним в доме жила женщина, вроде женщина обычная, незаметная, иногда и поругивала мужа за то, что скуповат, неохотно дает лес крестьянам. Все, дескать, из-за его честности, ревностного служения хозяевам, а вообще-то он человек добрый, если его попросить, он даст лес любому.

Все эти сведения мы узнали не сразу, от многих людей, сопоставлением и анализом различных фактов, А когда все ясно установили, пришлось поудивляться. Действительно, здорово сработали фашисты из СД.

Нужно было принимать срочные меры. Решили ликвидацию фашистского агента поручить разведчикам отряда имени Кирова. Связались с местными активистами, а они нам сказали: дело это не простое. Предатель редко кого пускает к себе в дом. Только хорошо знакомых, тех, кому доверяет.

Послали наших троих связных, молодых ребят из Синкевичей, которых «лесник» знал. Отправились они к нему на двух подводах, якобы просить лесу, захватили с собой бутыль первача.

Неохотно, но все же пустил предатель к себе этих ребят — Колю Кулакевича, Митю Петрова и Ваню Шпоньку. Расположились хлопцы за столом, бутыль поставили и повели разговор.

— Нам бы лесу, — сказал Кулакевич. — Решили ремонтировать избу.

«Лесник» помялся, было. А жена его сразу вмешалась.

— А почему же нет? Рубите. Муж мой — добрый человек.

— Да я не против, — подтвердил «лесник», — я вас знаю. Рубите сколько угодно, только так, чтобы немцы не видели.

Выпили, слово за слово, разговор о том, о сем. И вдруг лесник говорит:

— Боятся теперь немцы партизан. В лес не показываются. Я хотел бы с ними связаться. Кое-чем помочь, не скажете, как до них добраться?

— А это нетрудно, — весело произнес Кулакевич. — Давайте я вас сведу к ним.

— Так просто? И ты знаешь, где они?

— Конечно! Я — ближайший человек у них! — При этом Коля выхватил пистолет и выстрелил в грудь предателя.

Но ребята не все предусмотрели. Жена у «лесника» была довольно энергичной и изворотливой. Как только раздался выстрел, она вскочила и заперлась в соседней комнате. Стали взламывать дверь. Но пока это делали, женщина ушла через подземный ход, который вел на опушку леса. Конечно, она поспешила к немцам. Пришлось ребятам ночью со своими семьями уходить в отряд. Так из-за неосторожности, неопытности наших хлопцев мы лишились их как связных и разведчиков. А эти люди в условиях партизанской войны зачастую намного ценнее, чем любой, самый лучший боец.

Еще случай. Служил в Микашевичах и комендатуре переводчиком один поляк. Фашистов ненавидел и партизанам помогал охотно, сообщал им ценнейшие данные. С его помощью было разоблачено около десяти вражеских лазутчиков, уже засланных и отряды соединения. А за все время действий соединении в тылу врага были разоблачены и обезврежены десятки шпионов.

Надо отдать фашистской разведке должное: работала она тонко. В конце 1942 года пришел к нам какой-то якобы полковник. По его рассказам, из Красной Армии, попал в плен, бежал. Притом бежал не один, а с военнопленными. С ним были эти военнопленные, Побеседовали мы с ними — наши люди. И этого полковника они видели в лагере, свой человек, страдал вместе с ними. В боях партизан против карателей он тоже хорошо показал себя, военное дело знал отлично. И решились мы назначить его и штаб соединения. Первый же бой под его руководством окончился для нас неудачей, хотя, казалось бы, все было подготовлено как нельзя лучше.

Этого «полковника» отстранили от командования и взяли под стражу. При обыске в его серой свитке под подкладкой обнаружим план расположения отрядов, схему обороны лагеря. На допросе шпион молчал. Так и расстреляли, не выяснив о нем ничего. Крупный, матерый был враг.

Разведчики