В дальнем конце двора музыкант проводит смычком по виолончели. Струны тянутся из распоротого живота какого-то еще живого существа. Их дрожь сливается с его воем и несется над двором в виде жуткого свадебного марша.

На третьей ноте из тени высокой башни выступает Морфей. Стук его ботинок еле различим сквозь музыку, похожую на похоронные причитания. Он видит нашу изменившуюся внешность.

При его появлении зрители встают и аплодируют.

Наши лозы набрасываются на крошечную фею и назойливого кота, которые порхают вокруг головы Морфея. Они съеживаются и ныряют под шляпу.

Публика хлопает еще громче.

Стиснув зубы, Морфей подает нам руку. Плющ тянется к нему, но он отталкивает его.

Гости замолкают. Затихает и музыка. Слышатся только похрапывания священника, жужжание светлячков и треск адского огня в стеклянном шаре.

Морфей вновь раскрывает обтянутую перчаткой ладонь.

– Дай мне руку Алиссы. Я прикоснусь только к ней.

Мы направляем свои безвольные пальцы, чтобы вложить их в сильную ладонь Морфея. Он наклоняет голову, чтобы поцеловать нашу руку. От этого прикосновения нам делается тепло. Человеческое тело испытывает нечто вроде давно забытого удовольствия. Наши пальцы вздрагивают в ответ.

Морфей вздергивает подбородок. Драгоценные камни у него на лице горят фиолетовым огнем страсти.

– Алисса, цветочек, ты слышишь меня? Она заставила тебя забыть, что ты отчасти человек. Но я знаю, что ты еще здесь.

– Конечно, МЫ здесь, – отвечаем мы. – И для третьего тоже есть место.

Мы соблазнительно улыбаемся и проводим нашими зелеными побегами по черной рубашке Морфея, просовывая их между пуговицами, чтобы погладить обнаженную грудь.

Нежность на его лице сменяется мучительной гримасой. Он вытаскивает наши лозы из-под рубашки и отталкивает их.

Мы усмехаемся. Какое нам дело до чьего-то счастья или покоя? Морфей – средство к достижению цели, прекрасная пешка на доске нашей жизни. Мы будем наслаждаться, выкачивая из него силы.

На шее Морфея дергается жилка, когда он ведет нас по проходу под звуки зловещей музыки, которая вновь оглашает двор. Крылья скорпионовых мух позвякивают на платье при каждом движении.

Морфей сжимает нашу руку.

– Почему ты не надела перчатки? – чуть слышно спрашивает он.

Вопрос бессмыслен, но скрытность Морфея забавляет нас, поэтому МЫ отвечаем:

– Мы думали, тебе нравятся наши обнаженные ладони. Боевые шрамы, которые мы получили в нашем смертном, слабейшем обличье.

Он мрачно смотрит на нас, как будто мы не имеем права говорить о таких вещах. Как будто в них есть нечто священное.

Мы наслаждаемся его страданиями. Наши сердца бьются, совместно радуясь возмездию. Одно биение… одна цель. Отомстить. Наконец-то пожать плоды замысла, который начал осуществляться давным-давно, с помощью одной любопытной маленькой девочки по имени Алиса.

Слева от возвышения появляется отряд уродов. За ними выходит Манти, выводя смертного. На пленнике брюки и жилет, на голове – черный мешок. Руки скованы за спиной цепями, обернутыми вокруг огромного камня. Манти изнемогает под его тяжестью – он тащит камень, чтобы юноша мог идти.

Шествие замыкает шутовской двойник, в футболке и рваных джинсах. С одной стороны его лица сверкают красные драгоценные камни. Заплатка в форме сердца разорвана, и в черной пустоте, там, где на лице зияет рана, что-то шевелится. На поверхность, зрачком внутрь, выплывает глаз, покрытый венами и зрительными нервами. Он поворачивается и вновь исчезает в дыре.

Это отвратительное зрелище возбуждает нас, и МЫ смеемся – громко, пронзительно и радостно, как ребенок, получивший новую игрушку. Наш хохот будит спящего священника. Но тут же его выпуклые глаза закрываются, и он начинает храпеть еще громче.

Морфей низко опускает голову и тянет нас вперед за руку. МЫ движемся рядом, несомые нашими лозами.

Двойник взбирается на возвышение и становится рядом с Черной Королевой. Ветерок относит его волосы от уха, приоткрывая заостренный кончик. Манти заставляет смертного встать на колени на краю платформы, рядом с прудом страха, и с громким стуком бросает на помост камень.

Мы плавно поднимаемся по ступенькам и с жалостью смотрим на смертного. Нам жаль не его, а все те восхитительные развлечения, которые он мог бы нам доставить. Он довольно мил для низшего существа. Из него тоже был бы неплохой источник сил…

Мы становимся на свое место перед священником. Жених – слева, между нами и скованным смертным; Черная Королева – справа, с коробкой в руках. Манти и двойник стоят рядом с ней, с другой стороны.

Мы в нескольких шагах от победы. В нескольких шагах от Страны Чудес, от короны, от трона.

Морфей снимает мешок с головы смертного и, выругавшись, отступает.

Глаза и рот у пленника туго завязаны лоскутами ткани. Оливковая кожа безупречна, но свежие полоски крови спускаются по щекам, словно соединяя повязку на глазах с кляпом. Еще одна алая струйка бежит по подбородку.

– Почему он так связан… и почему кровь? – спрашивает Морфей.

– Вот именно! – ворчит Черная Королева, стоя между нами и Манти. – Я хочу видеть ужас в его глазах и слышать, как он вопит, расставаясь со своим сердцем.

– У меня не было выбора, о великая, – отвечает своей госпоже Манти. – Я отобрал у него краски, но он начал импровизировать. Он рисовал в камере грязью, смешав землю со слюной, и прятал всё, что создавал, в тени. Поддельные стены и решетки ожили и напали на нас, когда мы пытались привести пленника сюда. Мы потеряли дюжину ваших преданных стражей – они погибли страшной смертью в руках его творений. Единственным способом доставить смертного сюда было выколоть ему глаза, чтобы он больше не мог видеть и рисовать… и отрезать язык, чтобы он не мог командовать своими рисунками.

Морфей бледнеет, как будто даже он не в силах вынести то, что стало со смертным.

Что-то переворачивается в глубине нашего существа. Колющая боль, неожиданный и нежеланный голос…

«Джебедия Холт», – плачет он.

Наше сердце на мгновение замирает, но потом начинает биться в прежнем ритме. Чье-то там имя нас не смутит. Мы становимся рядом с нашим женихом, не думая ни о чем, кроме приближающегося триумфа, который воспламеняет кровь. Это – радость, не похожая ни на какое другое состояние.

«И еще кое-что… – продолжает тихий голос. – Это не только имя… есть нечто больше в них обоих».

Нет. Мы отказываемся слушать. Они – просто ступеньки. И вскоре вся Страна Чудес превратится в камни под нашими ногами. Мы будем править обоими королевствами, и нас будут боготворить…

– Идиоты! – кричит Морфей, напоминая нам о том, где мы и что стоит на кону. – Я убедил бы смертного освободить Алиссу от клятвы. Я мог бы…