Джеффри вспомнил, как удивлен он был, когда обнаружил, что написанное на доске у них в кабинете кто-то стер, и решил вставить свое слово.

— Думаю, можно утверждать, что наш подозреваемый также прекрасно информирован о том, как обойти практически любую систему безопасности, существующую в данном штате, — сообщил он, однако конкретный пример приводить не стал. Затем он указал на стопку бумаг на столе у Мэнсона. — В частности, я не взялся бы утверждать, что содержание вон тех бумаг осталось для него неизвестным. Никто не поручится, что он не обшарил все ящики вашего стола.

Мэнсон мрачно кивнул.

— Черт побери! — не сдержался Старквезер. — Я это знал. Я давно это знал.

— Знали что? — спросил Джеффри у молодого помощника губернатора.

Старквезер злобно пожал плечами и наклонился вперед:

— Что этот негодяй один из нас.

Эти слова заставили всех на несколько секунд замолчать.

У Джеффри на языке так и вертелась парочка вопросов, но он не стал их задавать. Однако же он мысленно принял к сведению сказанное Старквезером.

Мэнсон качнулся в кресле и присвистнул сквозь зубы:

— Как вы думаете, профессор, откуда этот человек взял имя Гилберт Д. Рей. Вам оно ни о чем не говорит?

— А вы попробуйте произнести еще раз, — отозвался Джеффри.

Мэнсон ему ничего не ответил, только снова наклонился вперед.

— Что произнести? — не утерпел Банди. Он словно озвучил вопрос, который не произнес Мэнсон.

— Да имя же, черт побери! Произнесите его еще раз, и быстро.

Банди поерзал на диване:

— Рей. По-английски это луч, как луч солнца. Кажется, когда-то в старые времена так звали какую-то актрису. Пожалуй, лет сто назад. Вроде Кей Рей? Нет, Фей Рей.[56]Да, именно так. Она играла в первом «Кинг-Конге». Блондинка — прославилась тем, как визжала. Теперь я вспомнил. А что, есть какой-то другой вариант произношения?

Джеффри откинулся на спинку стула и покачал головой.

— Прошу меня простить, — сказал он тихо, адресуя свои слова Мэнсону. — Я должен был догадаться, когда в первый раз прочел это имя. Но я не произнес его вслух и не узнал его. Как глупо с моей стороны!

— А могли узнать? — спросил Мэнсон. — Даже так?

Джеффри улыбнулся, но его продолжало снедать какое-то болезненное ощущение.

— Гилберт Д. Рей. Попробуйте выговорить это на французский манер. Как насчет французского имени Жиль де Рэй?[57]

— Кто это? — спросил Банди.

— Один интересный исторический персонаж, — ответил Джеффри.

— Вот как? — отозвался Мэнсон.

— И к тому же его жена Джоан Д. Аркер. Дети Генри и Чарльз. И все они родом из Нового Орлеана. Все совершенно очевидно. Мне следовало бы заметить это сразу. Ну и дурак же я!

— Заметить что?

— Жиль де Рэй был важной фигурой во Франции тринадцатого века.[58]Он стал видным полководцем и сражался против английских захватчиков. Он являлся, как говорит нам история, главным сподвижником и одним из наиболее пламенных сторонников Жанны д’Арк. Святой Джоанны. Или, как еще ее называли, Орлеанской девы. А каковы были вожди враждующих сторон? Эти вели себя как драчливые мальчишки, и звали их Генрих, король Англии, в просторечии Генри, и Карл, дофин Франции, по-английски Чарльз.

И снова на секунду стало тихо.

— Но что сделал этот… — начал было говорить Старквезер, но Джеффри перебил его:

— Жиль де Рэй, помимо того что являлся чрезвычайно талантливым военачальником, богатым и знатным человеком, был также одним из самых жутких детоубийц, какие только встречались в истории человечества. Считается, что он убил более четырехсот детей во время исполнения садистских сексуальных ритуалов, которые имели место в стенах его поместья, пока его не привлекли к суду и не обезглавили.[59]Любопытная личность. Этакий принц зла, который храбро и преданно сражался одесную католической святой.

— Господи! — пробормотал Банди. — Вот это да! Черт бы меня побрал!

— Жиля де Рэя он уж забрал точно, — мягко проговорил Джеффри, — хотя тот, пожалуй, оставил потомкам один интересный вопрос, который только еще предстояло решить более компетентным властям в отдаленном будущем. А именно — что делать с такими, как он. Может, один день в сто лет предоставлять увольнительную из ада, где он пребывает в вечных мучениях? Станет ли это достаточным вознаграждением человеку, который много раз спасал жизнь святой девственнице?

На этот вопрос никто не ответил.

— Ну и что следует из того, что разыскиваемый нами человек использовал это имя? — сердито спросил Старквезер.

Джеффри помедлил с ответом. Ему вдруг пришло в голову, что видеть проявления душевного дискомфорта, испытываемого молодым помощником губернатора, доставляет ему удовольствие.

— Я бы сказал, что разыскиваемый, который, между прочим, является моим отцом, он… э-э-э… интересуется моральными и философскими аспектами таких понятий, как абсолютное добро и абсолютное зло.

Старквезер уставился на Джеффри недовольным взглядом, в котором читалась скрытая злость, вернее, досада, вызванная разочарованием. Однако же он не сказал ничего. Джеффри же использовал возникшую небольшую паузу для того, чтобы вставить:

— Как, впрочем, и я.

В течение нескольких секунд Клейтону казалось, что брошенная им мимолетная фраза станет его последним словом и что их совещание на этом закончится. Мэнсон опустил голову, так что его подбородок коснулся груди, и, казалось, погрузился в глубокое раздумье, хотя при этом продолжал водить ладонью по лезвию ножа для бумаги. Внезапно он положил это свое оружие на стол с громким стуком, похожим на выстрел мелкокалиберного револьвера: