— Могу предложить только старую, из Белема, — сказал ему продавец, невысокий мужчина в рубашке с закатанными рукавами и грязном фартуке, — Местная газета некоторое время не будет выходить.

— Да?

Томас взял газету и вручил ему несколько монет.

— И почему же?

— У нас сгорел печатный станок пару недель тому назад.

— Какой ужас. Как это случилось?

— Не знаю. Могу лишь предположить, что они напечатали нечто такое, чего не следовало печатать. Это не случайность.

— А что же они напечатали?

— Вы что, шутите?

Мужчина сложил руки у себя на груди.

— Хотите, чтобы и моя лавка сгорела?

— Кому понадобилось сделать это?

Продавец прищурил глаза.

— Я не знаю, — произнес он, — Откуда мне знать?

Человек театральным жестом пожал плечами и выставил перед собой руки, словно показывая, что в них ничего нет — как он может что-нибудь скрывать? Томас переминался с ноги на ногу, поглядывая на Жоакима, который ждал его снаружи. «Он меня боится, — подумал Томас. — Считает меня кем-то, кем я не являюсь. Но кем же?»

— Эта статья…

— Всего хорошего, сеньор, — сказал мужчина и, отвернувшись, стал протирать тряпкой полки, стоявшие за спиной.

— Жоаким, — сказал Томас, выйдя из лавки, — ты знаешь, где находится типография, в которой печатают газеты?

Жоаким кивнул.

— Отведешь меня туда?

Они медленно шли сквозь горячий воздух, повисший над узкими каменными мостовыми. Людей на улицах поубавилось, поскольку жители города устремились в прохладные покои своих домов.

Увидев обуглившийся остов складских помещений, Жоаким присвистнул — тихо, но протяжно.

— Ты знал об этом? — спросил Томас.

— Нет, сеньор, — ответил Жоаким.

Томас ступил на пепелище. Каждый шаг его вздымал тучи сажи, оседавшие на брюках. Он бесцельно бродил среди руин, давя ногами уголь и перешагивая через искореженный металл. Что он тут искал?

— О que vocé quer?

Этот голос, хоть и громкий, звучал глухо, словно пробивался сквозь пелену дыма.

Томас пригнул голову — ему вдруг стало стыдно, как если бы он попался на краже. Что ж, он ведь и в самом деле вторгся на чужую территорию. Томас подошел к обладателю этого голоса, лысому мужчине лет сорока, который стоял, вытирая пот со лба. Кожа на нем обвисла, как будто человек сбросил слишком большой вес, — она лежала свободными складками под подбородком, а брюки висели на подтяжках, как парус в безветренную погоду. Томас вспомнил, как выглядело чучело ленивца, которое делал Джордж, когда ему не хватило опилок, чтобы набить его.

— Voce fala Ingles? — спросил Томас.

Ему бы очень не хотелось общаться на корявом португальском языке.

Мужчина воздел глаза к несуществующему потолку. Вздохнул.

— Да. Что вы хотите? Это частная собственность, знаете ли.

— Что здесь произошло?

— Как видите — сгорело здание.

— Вы — его собственник?

— Кто вы такой?

— Простите. Меня зовут Томас Эдгар. Я слышал, что случилось.

— Тогда мне незачем вам объяснять, — сказал человек.

— Вы знаете, кто это сделал?

— Конечно знаю. Некий человек, которому не понравилось то, что я напечатал в своей газете. — Он горько засмеялся, — И вот посмотрите, что я получил взамен доброго дела. Теперь у меня вообще нет газеты.

— Скажите, сэр… Не могли бы вы ответить… этот человек не Жозе Сантос?

— Нет, не лично он. Но один из многочисленных людей, работающих на него. В этом городе и шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на кого-то, кому Сантос платит деньги.

Он неожиданно замолк. Рукой потянулся к бедру. Томас сообразил, что у него, наверное, за поясом револьвер.

— Зачем вы расспрашиваете меня обо всем этом? Тоже работаете на него, да?

— Нет, сэр, уверяю вас. Я знаком с мистером Сантосом, но не работаю на него. Он дал денег на то, чтобы группа ученых-натуралистов собрала коллекцию флоры и фауны и привезла все в Англию, но мы совершенно ничего не знали о делах этого человека. Нам никто ничего не говорил. Хотя у меня стали возникать кое-какие подозрения, и мне бы хотелось — нет, мне просто необходимо — выяснить как можно больше, сэр.

— Гм. Вы англичанин? За одно это он вас будет уважать. Откуда мне знать, что вы не подосланы им?

Он бросил взгляд на Жоакима, который, утратив интерес к разговору на непонятном языке, играл в грязи — руки у него уже были черными, а чистая рубашка испачкалась.

Томас крепко призадумался, что бы такое сказать — какое свидетельство привести, чтобы доказать, что он не враг. Но не вспомнил ничего, что могло бы заставить этого человека поверить.

— Даю вам слово христианина, — сказал он в конце концов.

— Христианина! — произнес мужчина и рассмеялся. — Что ж, полагаю, для некоторых людей это по-прежнему хоть что-нибудь да значит!

— А еще… я потерял друга недавно, на Тапайос. Это капитан Артуро. Я не уверен, но мне кажется, Сантос имеет отношение к гибели моего друга и его семьи. Их дом сгорел дотла.

Очевидно, что-то в его лице тронуло душу мужчины. Его руки обмякли, и он печально кивнул.

— Хорошо, сеньор Эдгар. Одному богу известно зачем, но я постараюсь и помогу вам. Мне нравится ваше лицо. Не сомневаюсь, что это будет стоить мне жизни.

Он сдвинул брови и протянул руку для пожатия.

— Мое имя — Родригес. Бенедито Родригес. Предлагаю пройти через дорогу — в мою контору.

Пока Родригес говорил, Томас стоял у окна и пристально разглядывал реку. В сгрудившихся тучах прятался гром, начался первый послеполуденный дождь. Стервятники, кружившие над одной точкой на пристани, разорвали свою карусель и разлетелись. В порту стоял пароход, и Томас наблюдал за тем, как люди разгружали судно — они бегали с неудобной ношей на спине, чтобы спасти груз от потоков дождя.

В комнате стало темно. Родригес сидел, откинувшись на спинку стула, взгромоздив ноги на стол. Руки он сцепил за головой. Два пятна пота, размером с тарелку, темнели у него под мышками.

Он рассказал Томасу о том, что однажды к нему пришел некий человек, американец, и стал упрашивать его разместить в газете объявление — просьбу подтвердить факты жестокого обращения с индейцами, работающими на Сантоса в верховье реки, недалеко от Икитоса. По его словам, все люди в тех местах числятся в платежных ведомостях Сантоса, и никто не желает с ним разговаривать. Этого человека, его звали Робертс, послали следить за строительством железной дороги через джунгли Амазонки; в Икитосе он и его компаньон подружились с одним из людей Сантоса — железная дорога должна была пройти по участку земли, принадлежавшему Сантосу. Человек Сантоса повел их в лес, чтобы показать, как добывают каучук в верхнем течении реки Путумайо. Там все они стали свидетелями чудовищного зверства в отношении индейских рабочих. Когда люди поняли, в чем дело, то пришли в ужас, и тут их ограбили, избили и посадили в тюрьму. Даже полицейские у Сантоса на побегушках.