– Нормальные мужики устраивают холостяцкие вечеринки именно с самыми близкими друзьями, – возразил Гиббс. – В этом суть мальчишников. А не в том, чтобы в компании чужих людей любоваться изнасилованием.

– Значит, Грэм набирает десять-пятнадцать извращенцев. Дальше что происходит? – спросила Чарли. – Они встречаются заранее, знакомятся?

– Конечно, нет. Зачем им знакомиться? Им надо только провести несколько часов с людьми, которые хотят того же шоу и которых в жизни больше не увидят. Они даже настоящими именами не называются. Оформив заказ, Грэм дает каждому новое имя на один вечер. Эй, послушайте! А вы учтете мою помощь? Я ж теперь сотрудничаю с полицией, правда?

Погруженная в мысли Чарли вдруг вздрогнула от неожиданной догадки.

– А не ты ли говорила, что из твоего мужа администратор неважный, что он вечно где-то витает?

Стеф нахмурилась.

– Да, но я про обычных гостей говорила, с ними-то как раз я занимаюсь. Грэму скучно.

Зато клиенты вечеринок – тут он всегда сам. А когда он за дело по-настоящему переживает, то выполняет его на все сто процентов.

– Восхитительное качество, – сощурившись, сказала Чарли.

Сарказм прошел мимо Стеф.

– Точно! – согласилась она. – Он никогда не подвергает клиентов риску. Они в полной безопасности, Грэм за этим следит. Это его главное правило. Всегда угождай клиенту, не кусай руку, которая тебя кормит.

– Жду не дождусь, когда сообщу ему, что всем его клиентам будет предъявлено обвинение в соучастии.

Стеф замотала головой:

– Не получится. – Делая вид, что предоставляет объективную информацию, она пыталась притушить триумф в голосе, но Чарли уловила торжествующую нотку. – То, что я вам сказала про женщин, – ну, что они актрисы, – это наш официальный курс. Грэм предупреждал клиентов, что если какая буча заварится, чтобы стояли на своем: изнасилование не настоящее, просто игра. Поэтому только Грэм занимался сексом, а остальные не участвовали. Чтобы их не за что было привлечь. Вы не докажете, что наши клиенты знали про изнасилования.

– Да ты сама нам только что сообщила. – Гиббса ее логика не впечатлила. – И мы с сержантом отлично тебя слышали. Больше ничего не требуется.

– Но… у вас нет доказательств! Нигде ничего не записано. – Стеф побледнела.

– Неужели ты веришь, что мы ваших клиентов не расколем? Надеешься, они будут молчать? – Чарли перегнулась к ней через стол: – Их слишком много, Стеф. От страха кто-нибудь да проговорится. Попадутся на ту же удочку, что и ты: мы пообещаем им свободу, если скажут правду.

Нижняя губа Стеф задрожала.

– Грэм меня убьет… Он меня обвинит, а это нечестно! Мы обслуживали клиентов, вот и все! Развлекали. Зрители ничего такого не делали. Они не трогали женщин.

– Ужины ты готовила? – вновь включился Гиббс. – Шикарные, из нескольких блюд? Или Роберт Хейворт? Мы в курсе, что он связан с изнасилованиями и что он какое-то время работал поваром.

Чарли едва успела скрыть удивление. Роберт Хейворт – повар?

– Готовила я, – призналась Стеф.

– Очередное вранье?

– Пытается выгородить Роберта, потому что он брат Грэма, – сказала Чарли. – Если Грэм разводит сантименты по отношению к клиентам, то представь, какой он с братом.

– А вот тут ты и не права! – злорадно ухмыльнулась Стеф. – Грэм с Робертом вообще не разговаривают! Уже много лет!

– Почему? – спросил Гиббс.

– Да поцапались. Роберт начал встречаться с… одной из тех женщин. Сказал Грэму, что женится на ней. И женился, козел.

Чарли сузила глаза:

– На Джульетте Хэзлхерст?

Стеф кивнула.

– Грэм бесился только от того, что Роберту пришло в голову познакомиться с ней после… ну, вы знаете. Такой риск для бизнеса. Грэм мог оказаться за решеткой, а Роберту насрать. Взял и женился. – Она злобно стиснула губы. – Уж больно Грэм добренький с братцем. Я ему постоянно твержу – был бы Роберт моим братом, я бы ему до могилы слова не сказала.

– Ты только что заявила, что Грэм с ним и не разговаривает, – напомнила Чарли.

– Угу. Только все старается помириться. Я у них посредница, и мне осточертело уже передавать сообщения туда-сюда. Мой муж давно пошел бы на мировую, а Роберт уперся. Грэм говорит, что все равно не может его бросить. Роберт – его младший братик, он всегда за ним приглядывал. Побольше, во всяком случае, чем их долбаные предки.

– То есть Грэм был готов простить брата за то, что Роберт подверг бизнес опасности? – сказал Гиббс.

– Ну типа того. Для Грэма родня есть родня, что бы они ни сделали. С матерью и отцом он таким же был. Зато Роберт от обоих отказался. Ни словом с ними не перемолвился, когда стал жить отдельно. Мол, предали они его. Вообще-то он прав, но… потом он то же самое заявил про Грэма. Ну, когда они поссорились из-за того, что Роберт стал встречаться с… Джульеттой. Как будто это одно и то же!

– Значит, Грэм любит брата, а ты поэтому обеляешь Роберта, так? – стояла на своем Чарли.

Стеф нахмурилась:

– Не стану я про Роберта говорить.

– Он изнасиловал Пруденс Келви, – буквально выплюнул Гиббс.

– Понятия не имею, о чем вы. Я не слыхала такого имени. Слушайте, я мало каких женщин помню по именам. У меня и на кухне дел по горло.

– Пруденс Келви изнасиловали в грузовике Роберта, – сообщила Чарли.

– А-а. Тогда я и знать ничего не могу. Если готовить не надо было, я в стороне держалась. Если, конечно, не… играла жертву.

– Почему вы перебрались в грузовик? – спросил Гиббс.

Стеф молчала, изучая ногти.

– Ну?

Она шумно вздохнула: дескать, достали со своими вопросами.

– В пансионате дела шли все лучше и лучше. Гости почти всегда были. Ну, Грэм и подумал, что это риск большой – вдруг кто услышит что-то или увидит. А грузовик, он же… ездит туда-сюда. Удобно. А для меня особенно. Надоело жратву готовить, и без того кручусь как заведенная. Одно плохо: пришлось меньше брать с клиентов, потому как вечеринка без ужина. Зато выпивка осталась! – с вызовом объявила Стеф, будто отстаивая свое честное имя. – Мы отличное шампанское подавали, не жульничали.

Чарли решила, что была бы рада увидеть, как Стеф Энгилли умирает от непредвиденного, но в высшей степени болезненного сердечного приступа. Судя по лицу Гиббса, он думал о том же.

– Ненавижу Роберта! – взвизгнула Стеф. Ее как прорвало. – Фамилию сменил, козел. Только чтобы Грэму нагадить. И сработало, Грэм был сам не свой. Он вообще в ужасном состоянии с тех пор, как ты сообщила ему про то, что Роберт в больнице.

Она только что не плюнула в Чарли. Та окаменела, вспоминая, как при Грэме говорила по мобильнику с Саймоном. «Ну и что там случилось с этим вашим парнем, Хейвортом?» – небрежно поинтересовался Грэм. Чарли ответила, что Роберт вряд ли выживет. Грэм тогда и впрямь расстроился, Чарли еще подумала, что у него доброе сердце, если его печалит судьба чужого человека.