Ариф Абдурахманович, как его почтительно называли торговцы фруктами, прошелся по торговым рядам в сопровождении рослых парней, о чем-то поговорил с продавцами на своем языке и вскоре удалился в подсобку принадлежащей ему торговой точки. Молодцы рассредоточились вокруг нее, лениво перебрасываясь гортанными репликами.

– Пора, – сказал полковник Кондратьев, наблюдавший за этой мирной картиной.

Из овощного фургона, въехавшего на территорию рынка неожиданно, посыпались одетые в камуфляжную форму и тяжелую защитную сбрую собровцы с короткоствольными автоматами. Молодцы и сообразить не успели, как оказались лежащими на земле с заведенными за голову руками, на которых бодро защелкивались наручники.

Сам Кондратьев вошел в сопровождении двоих «тяжелых» в подсобное помещение, где застал Арифа Абдурахмановича, резко отпрянувшего от сумки, в которой лежали плоды гранатов.

Мамедов выхватил из кармана мобильник, но трубка от сильного удара по руке, который незамедлительно нанес собровец, вылетела и ударилась об стену.

– Ариф Абдурахман оглы Мамедов? – спокойно уточнил Кондратьев.

Тот молчал, яростно сверкая белками выпуклых глаз.

– Вы задержаны, – так же спокойно продолжил Кондратьев, не дождавшись ответа. – Возьмите его, – сказал собровцам.

Мамедов дернулся, но тут же схлопотал под дых, взвыл и попытался вывернуться. Еще один короткий пинок сзади – и он распростерся на пыльном полу подсобки. Руки его были мгновенно завернуты за спину и взяты в наручники. Двое других торговцев, находившихся в этом же помещении, уже без возражений сами протянули собровцам руки.

Операция длилась считанные минуты. Братва была погружена в кузов крытого овощного фургона, Мамедова, согнутого дугой и с надвинутой на лицо черной шапочкой, вытащили из торговой точки и сунули в подъехавшую черную «Волгу» с мигалкой на крыше. А еще сорок минут спустя в кабинет для допросов задержанных, находящихся в Петрах, вошел генерал Грязнов. В форме.

Ввели Мамедова. Тот сразу заявил протест по поводу его незаконного задержания. Он также потребовал, чтобы ему была немедленно предоставлена возможность позвонить милицейскому начальству. И вообще, он отказывается о чем-либо говорить до тех пор, пока к нему не будет допущен адвокат.

– А что, – обернулся Грязнов к Владимиру Кондратьеву, – как ты считаешь, может, разрешим ему позвонить, а? Только ведь вот незадача, Мамедов, сейчас нет на месте Сергея Сергеевича Петракова. В отдаленной командировке он. Или ты кому другому хотел позвонить? Давай говори, я наберу тебе номер.

Мамедов скис, причем заметно.

– Ну хорошо, раз ты не хочешь больше звонить, я тебе объясню, по какой такой причине ты оказался тут, в моих, так сказать, палестинах. Интересуешься, что мы на тебя имеем? Много, Мамедов. На хороший срок набирается. Факт изнасилования – раз. Факт убийства бывшей своей работницы. Факт нападения на должностное лицо. Ну и ко всему прочему – наркота, Мамедов. И прежде, и теперь. Только раньше твои друзья помогали тебе отмазаться, а теперь их больше нет, и никто тебе не поможет, понял? А твоих курьеров из Баку мы во-он откуда вели! И чего везут, знали, и кому везут. И тебя, Мамедов, взяли прямо с наркотой. Нехило придумал – с этими гранатами-то. Вот они тебя и подвели под монастырь. Ну, будешь говорить или предпочтешь отмалчиваться?

– Адвоката давай, начальник. Без него слова не скажу.

– И не надо. Нам все твоя братва расскажет. Какой им интерес париться вместе с тобой по максимуму, верно говорю? Уведите его.

Мамедов тяжело поднялся, по знаку контролера пошел к двери, но вдруг остановился и даже повернул голову к Грязнову, словно желая что-то сказать. Грязнов выжидающе помолчал и заметил сам:

– Ты, Мамедов, больше за Петракова не беспокойся. Он от тебя откажется. Ты ему больше на хрен не нужен, ну как гиря на яйцах. Понимаешь? И помощника он своего сюда не пришлет, чтоб тебя выручать, как бывало прежде. Да и не пущу я сюда этого полковника, тут, Мамедов, уже моя епархия. Ну, ступай!

– Я не убивал! – заявил он громко. – Не докажешь, генерал!

– А ты за меня-то не переживай. Я докажу все, что мне надо. А ты, Мамедов, мне в этом поможешь. Не сегодня, нет, но через день, другой сам будешь проситься на допрос. Уведите!

Нет, недооценивал Вячеслав Иванович способностей своих врагов. Часа не прошло после его первого, краткого допроса Мамедова, как раздался телефонный звонок из Главного управления уголовного розыска. И звонил, естественно, Сергей Сергеевич Петраков. Откровенного хамства в его голосе не было, но вопрос прозвучал по меньшей мере бестактно: никаких тебе «здравствуй», да и не любит начальство само представляться, ко всему прочему еще и на «ты».

– Слышь, Вячеслав Иванович, что там у тебя опять за шум? Мне уже тут все телефоны пообрывали!

Грязнов решил и сам разговаривать в том же духе.

– А чего им надо от тебя, а?

Возникла пауза, которая говорила о некотором начальственном замешательстве. Наконец Петраков нашел-таки выход:

– Это Петраков говорит.

– А-а, Сергей Сергеевич? Здравствуйте, товарищ генерал. Значит, вам тоже не дают спокойно работать? И кто, если не секрет?

– Чего у тебя там… ну, в Перове, произошло?

– Плановая операция. Задержана крупная партия наркотиков. Курьеры, наркоделец, его охрана. Ну как обычно в такого рода операциях. Особенно когда акция проводится неожиданно и, как правило, результативно. Так я все же не понял, кто там у вас телефоны-то обрывает сейчас? Из Белого дома? Или наш министр? Так вы не сомневайтесь, Сергей Сергеевич, мы полнейший и детальнейший отчет представим. Со всеми связями. Они тут такое рассказывают! Интересно будет почитать… А насчет шума… да я что-то ничего подобного и не помню. Мы их тихо всех повязали. Без единого выстрела. А что касаемо их главного, так на него у нас гора материала. Там и изнасилования, и убийства, и оружие, и наркота, само собой. По моим прикидкам, на хороший срок тянет. Алло? Вам это неинтересно. Сергей Сергеевич?

– Ну ты уж прямо – наркобароны какие-то! Скажешь тоже… Поди, барыгу рядового повязали, а разговору!

– Нет, не скажите, Сергей Сергеевич! Это вам, может, со своего высокого этажа все это мелочью кажется, а мы на земле грешной сидим, мы видим. Так я никак не пойму, чем ваш интерес к этому, по вашему же мнению, рядовому событию вызван?

– При чем здесь мой интерес? – будто бы даже возмутился Петраков. – Жалобы на какие-то незаконные действия уголовного розыска поступают наверх. Ну а оттуда, как тебе известно, все уже лавиной на наши головы спускается.

– Так вы их успокойте. Скажите, что ничего незаконного мы не делаем. Ловим себе преступников, допрашиваем их, все дела в суд передаем, а уж там… сами догадываетесь. И про отчет скажите тоже, что будет он со всеми фамилиями и со всеми связями. Начальство и успокоится. Ему ж тоже лишние заботы на свою шею ни к чему. Я так понимаю.