– Поняла что?

– Сущность Питера. – Фэй покачала головой. Джек, я просто хочу сказать, что понимаю, что ты должен улететь неизвестно куда. Я не жду обещаний и не хочу привязывать тебя к себе. Для меня ты как Питер Пэн – искатель приключений, любознательный, храбрый, благородный, озорной и поистине неисправимый. – Она пригладила его воротник кончиками пальцев. – Мимолетный, как юность.

Она слегка отстранилась и заглянула ему в глаза.

– Неужели ты не понимаешь? Я ждала тебя столько лет. Я хочу подарить тебе мой поцелуй. Просто прими его. И хотя, когда я проснусь утром, тебя здесь уже не будет, со мной останется воспоминание о счастливом мгновении. Да, я даю тебе свое согласие. Поцелуй девочку, Джек. И подари любовь женщине.

Джек крепко сжал ее в объятиях и приник к ее губам. Фэй была маленькой и хрупкой, как та девочка, о которой только что упомянула. Но ее поцелуй был поцелуем женщины.

Запах его кожи пробудил ее чувственность, отросшая к полудню жесткая щетина покалывала щеки, вызывая страсть, которую она долго отрицала. Его рот был так настойчив, что у Фэй закружилась голова, колени подкосились, и она пошатнулась в руках Джека. Она откинула голову и судорожно вдохнула, когда его язык коснулся чувствительной зоны на шее и тут же вернулся к ее приоткрытым губам. Он сражался с ее языком, как неистовый пират, наносящий точные удары и уверенный в победе. Фэй приподнялась на цыпочках и обвила руками его шею, словно стремясь отдать ему всю себя. Он сжал ее ягодицы горячими ладонями, прижал изо всех сил к себе… и в этот момент на плите забурлила вода, засвистел пар и металлический чайник подпрыгнул от яростного кипения.

– Джек, погоди, – прошептала Фэй, с трудом отстраняясь от него. Она дышала глубоко и прерывисто. – Чайник кипит.

– Не думаю, что мне хочется чаю прямо сейчас, – сказал он, улыбаясь.

– И я не хочу. – Фэй улыбнулась в ответ.

Он снова привлек ее и поцеловал, но настырный чайник настойчиво требовал внимания. И все-таки они не разжали объятий.

– Это занятие мне нравится больше, – сказал Джек, проводя губами по ее губам.

– Согласна, – кивнула Фэй, и они снова потерялись в своей страсти.

– Кто-нибудь слышит, что чайник кипит? – крикнула Мэдди, неожиданно появившаяся в дверях.

Фэй и Джек неловко отстранились друг от друга. Но, как опасалась Фэй, недостаточно быстро, чтобы Мэдди не заметила их объятий. Она поняла это по тому, как Мэдди застыла в дверях со странным выражением недоумения на лице, словно решая, не вернуться ли ей назад.

– Я займусь чайником, – сказала Фэй, торопливо приглаживая волосы и заправляя кофточку в юбку. Она отвернулась так, чтобы Мэдди не смогла рассмотреть ее раскрасневшиеся щеки и припухшие губы. Чайник издал последний гневный свист, и наступила тишина.

– Кто-нибудь будет ч-чай? – спросила Фэй, откашлявшись. Предложение прозвучало неловко, она знала это, но голова плыла как в тумане. Джек и Мэдди отчаянно замотали головами в знак отказа.

– Ладно, – сказала Фэй и хлопнула в ладоши, чувствуя себя крайне неловко.

Мэдди хмыкнула, резко развернулась и побежала вверх по лестнице.

– Я теряю ощущение времени, – сказала Фэй, без сил облокотившись о плиту.

Джек подошел ближе, обнял ее и привлек к себе.

– Я бы сказал, что ты идеально выбираешь время. Мы чуть не упустили самое важное. – Он привлек ее ближе, их бедра соприкоснулись. Его губы вновь касались ее губ, и она чувствовала его разгоряченное дыхание на своих щеках.

– Я хочу тебя.

– Да, – глухо прошептала она. – Только не здесь. Дети…

– Мы уедем. На побережье. Только одна ночь, Фэй. Никаких уз, обязательств, никакого прошлого.

И никакого будущего, подумала она. Ее сердце на мгновение сжалось, но она тут же отбросила эту мысль.

– Только ты и я, Фэй. Одна ночь перед моим отъездом.

Она поняла смысл сказанного. Одна ночь, и больше ничего. Он дает ей возможность отступить. Сказать «нет». Еще несколько недель назад она бы так и сделала. Однако теперь она отчаянно ухватилась за этот шанс. Она ведь добилась своих целей в жизни, разве не так? Обеспечила надежный, безопасный дом для себя и детей. Мэдди снова обрела способность улыбаться. Том заговорил. Роб не преследовал их на этом берегу океана. Наконец она стала независимой женщиной. Неужели независимая женщина не может уехать с любимым мужчиной на одну ночь? Без всяких обязательств?

Да, конечно, может, ответила она сама себе. Она проведет с ним одну ночь и сделает это для себя. Она открыла душу и впустила туда радость и наслаждение. Кому от этого будет плохо? Ведь это всего только одна ночь.

Мэдди и Том были на седьмом небе от радости, предвкушая, что проведут ночь в бывшей детской в компании Венди. Оставить детей одних даже на одну ночь было шагом невероятного доверия со стороны Фэй. Однако, когда она поделилась своей тревогой с Джеком, тот заверил ее, что доктор недавно подтвердил, что Венди совершенно здорова для своих лет, и поэтому вполне способна справиться с задачей. К тому же была еще и миссис Джеркинс.

– Ничего не случится, – заверил он, – Фэй, не тревожься. Это наш единственный шанс побыть вдвоем. Всего одну ночь.

Фэй обняла его и с болью в сердце подумала, что нашла человека, которого снова смогла полюбить, и у нее только одна ночь. Конечно, Джек прав. Ничего не случится с детьми за это время. Но будучи тревожной по натуре, она постаралась предусмотреть каждую мелочь, словно уезжала на месяц.

В субботний полдень она стояла перед входной дверью с сумками у ног, держа в руках листки с распоряжениями на все случаи жизни. Джека беспокойство не терзало. Его глаза возбужденно горели, и всеми мыслями он был уже в дороге.

– Мы уедем до ужина и вернемся после завтрака. В наше отсутствие большую часть времени они будут спокойно спать, – успокоил он Фэй и поднял ее сумку.

Фэй кивнула, сосредоточенно закусив губу и вспоминая, все ли она учла. Она оставила Венди и миссис Джеркинс целый список указаний, номер своего сотового телефона, телефон отеля, где они остановятся, телефон детского доктора и аптекаря, а также, боже упаси, полиции. Она попросила миссис Джеркинс проследить за детьми, оставаясь в их квартире. Дети собирались провести вечер с Венди в большом форте, построенном из простыней и матрасов, а также всякой всячины, собранной со всех трех квартир. Они жили в ожидании большого праздника.

– А теперь летите! – приказала им Венди и легонько подтолкнула к выходу. – Ах, когда-то и я сама улетала с тем, кого любила. Счастья вам, дети! Ни о чем не беспокойтесь, с Мэдди и Тутлзом все будет в порядке.

И еще Венди добавила с лукавой искоркой в глазах:

– Я устрою им ночь, которую они никогда не забудут!

Эту ночь Фэй не забудет никогда.