Ну да, а еще самым интересным в том плане, что мы нарвались-таки на какую-то дворовую гопоту, которой не понравилось, что мы вынюхиваем что-то в их дворе. Вот это вроде не «Улей» какой-нибудь! То бишь «район сверхуплотненной застройки», каковые в качестве временной меры появились в наших городах во время Первой Магической войны. Впрочем, как показывает история, все «временное» всегда стремится стать «постоянным».

В том же Новосибирске, пострадавшем от китайских обстрелов и бомбардировок еще в течение Третьей мировой, в короткие сроки был отгрохан Толмачевский район, расположившийся западнее Ленинского. Так называемый «Новосибирский улей», где многие еще советские нормы жилищного строительства были принесены в жертву быстровозводимой однотипной эрзац-капитальной застройке на минимальной территории под концентрированной магической защитой.

Именно туда заселяли как лишившихся жилья горожан, так и беженцев. В маленькие квадратные ячейки квартир двенадцатиэтажных домов. В тесноту, но зато со всеми удобствами и, главное, медобслуживанием. Что помогло уберечь уйму ни в чем неповинных людей как от разнообразных эпидемий, так и от массовых проклятий, насылаемых китайскими одаренными.

Война закончилась, горожан расселили по новостроям, а районы сверхуплотненной застройки остались. Их просто решили не сносить, благо качество зданий оказалось отменным, селили же туда бедные слои населения, то есть тех, кто желал переехать в город на постоянное место жительства, но не имел финансовых возможностей приобрести более достойное жилье. Так что «Ульи» стали, с одной стороны, своеобразным спасением для городов с их быстро растущим населением, а также источником дешевой неквалифицированной рабочей силы, а с другой – вечной головной болью администрации и неиссякаемым источником мелкого криминала и гопоты.

Так что я даже удивился, когда к нам «руки-в-брюки», вразвалочку подкатили пятеро парней, с ходу, лениво и нагло выдвигая какие-то предъявы. Впрочем, я едва не заржал, когда они, брякнув «Звинямс!», синхронно развернулись на сто восемьдесят градусов и так же неспешно начали уходить, стоило на моей руке появиться шарику антиматерии. При этом сваливали они не просто так, а обсуждая на ходу нечто вроде «теории струн для чайников», при этом неизменно называя друг друга не иначе как «калеками».

Забавный, в общем-то, эпизодик резко напомнил, насколько насыщенной была моя жизнь тогда, когда я еще скрывал свою силу. Сколько было таких вот случайных встреч, которые ну никак не могли закончиться миром, пусть и являлись игрой в одни ворота!

Нет, я вовсе не сожалел о снижении концентрации гопоты в моем окружении, да и интересы у меня ныне другие, не по статусу целому герцогу морды дворовой шпане бить. Но вот какая-то ностальгия все же проклюнулась. Захотелось ненадолго снова побыть простым русским парнем, приехавшим в Новосиб из Чулыма, обучавшимся в заштатном физкультурном колледже и разгружавшим на заднем дворе ресторана ящики с импортной «Пе-Ко Колой».

Вот после ухода этих гавриков я, собственно, и велел сестре на пару с Софьей заканчивать маяться дурью, изображая трудовое рвение. Хотят сходить ночью на эту чертову стройку – сходим. Я обещал и держу свое слово! Однако тратить еще несколько часов, оставшихся до заката, на бестолковые мотания по району мне откровенно не хотелось. Вот я и предложил им на выбор сходить в ресторан или кино, чтобы по-человечески убить время.

Именно тогда и возникла идея посмотреть на бывший Грачевский парк. Пусть «Готический вернисаж» и оказался довольно-таки популярным культурным объектом, однако вряд ли кто-нибудь из нас в любое другое время соблазнился бы посещением кладбища-музея. Где к тому же за совсем не маленькие деньги можно было приобрести мрачные картины непризнанных авторов с трупами, руинами, чудовищами и разоренными погостами.

Время, надо сказать, пролетело на удивление быстро. С восходом луны вернисаж стал еще более загадочным и мистическим, чем прежде. Появился явно искусственный туман, стелящийся под ногами и хлопьями расплескивавшийся при каждом шаге. В глубине парковых насаждений вспыхнули загадочные огни, а памятники и мавзолеи затопила искусно наведенная дизайнерская подсветка.

Не обошлось и без спецэффектов, я даже не сомневался, что с приходом темного времени суток здесь появятся «призраки» или еще какая-нибудь костюмированная нечисть. И организаторы вернисажа не разочаровали. Не знаю уж, сколько по бывшему парку было понатыкано голопроекторов, но получилось у них красиво.

Впечатление не портил даже тот факт, что это были стандартные двухмерные голографические экраны, потому как о полноценной 3D-технологии много говорили и писали, но массовых коммерческих образцов следовало ожидать минимум лет через пять. Фокус же был в том, что наблюдать за «призраками» можно было только с определенных позиций. Из беседок, с мостиков и на специальных смотровых площадках. И каждая сценка была очень тщательно режиссирована и просчитана.

Девчонки, да и мы с Валькой, так увлеклись, что на какое-то мгновение я уж было понадеялся, что прекрасный пол удовлетворится культурной программой, перенасытится впечатлениями, и ни в какую больницу мы уже не пойдем. Тем более что я уже получил вполне заслуженный втык по телефону от остального женского коллектива, несказанно расстроенного тем, что, отправившись в столь интересное место, я не подумал о них.

Другими словами, спать мне сегодня в гордом одиночестве и не в собственной спальне, а на неудобном диванчике в малой голубой гостиной на первом этаже. Чтобы не забывал о нуждах любимых женщин! И не рассчитывал на то, что если живу в общей спальне, то автоматически имею иммунитет к крайнему проявлению недовольства супругом в благородных семьях!

Обломали меня в тот момент, когда я уже практически успокоился. Около часу ночи. Оказывается, наши спутницы ни о чем не забывали, а наоборот, рассчитали все так, чтобы интереснее было. Если перефразировать грубоватую пословицу, то девочки надумали: «И рыбку съесть, и на трамвайчике прокатиться!» И ведь особо хитрюг и не приструнишь. Во-первых, я сам, когда было на то желание или необходимость, плевать хотел на то, какой там час ночи. А во-вторых, согласно уставу Колледжа и правилам Большой игры, комендантский час в невоенное время распространяется только на студентов и кадетов, проживающих на режимных объектах. То бишь учащихся начальных курсов, которые еще не вырвались в полис на вольные хлеба из своих «бесплатных» общежитий и казарм.

К территории Ховринской больницы, огромному, слегка заросшему лесом пустырю, обнесенному высоким – под три метра – бетонным забором, после недолгих размышлений направились пешком. Дабы не беспокоить полицию, периодически патрулирующую близлежащие улицы, автомобиль решили оставить на стоянке при вернисаже, который все равно работал всю ночь и закрывался исключительно в утренние часы.

Скорее всего, внушающая уважение ограда была по всему периметру дырява похлеще иного решета, но лично я искать в темноте лазы особого смысла не видел. Как и ломиться с главного входа, мимо которого мы благополучно прошли, потому как там, скорее всего, точно расположены какие-нибудь сигнальные датчики. А вот здесь даже камер наружного наблюдения не было. Специально проверил. Так что, подождав, пока мимо не проедет очередной ментовский «Тигр», я просто запрыгнул на вершину забора. Убедился, что с другой стороны особой опасности нет, и только после этого мы с Валькой быстро переправили девушек через преграду.