Каролина осторожно пила огненную жидкость, чувствуя, что действительно начинает оживать.

— Ваши люди очень мужественные, — заметила она. — Когда доктор чистил им раны, я думала, они будут кричать.

— Наша профессия не для малодушных, — сухо ответил Келлз. — Робкие уходят, трусы быстро умирают.

«И только сильные остаются», — продолжила его мысль Каролина, принимаясь за второй бокал.

— Ну вот наконец можно и поужинать, — сказал он, когда маленькая индианка внесла огромную супницу с оловянным половником.

Каролина молча наблюдала за тем, как горничная наливает ей в серебряную чашу какое-то экзотическое варево.

— Боюсь, у нас не так много блюд, — сказал Келлз. — Сегодня все едят из одного котла. Но тушеное мясо вам понравится. Это любимое блюдо многих буканьеров, называется салмагунди.

Каролина осторожно попробовала.

— Что здесь?

— Почти все, — засмеялся он. — Рыба, голубь, черепаха, возможно, цыплята или свинина, замаринованные в пряном вине.

— А еще? — продолжала допрос Каролина.

— Сердцевина пальмы, виноград, капуста, оливки… Ах да, еще чувствуется вкус манго. И все хорошо поперчено и посолено, приправлено чесноком, горчицей, уксусом и маслом.

Каролина заставила себя проглотить еще немного, однако Тревоги измотали ее, а бренди одурманил. К тому же Келлз успел налить ей вина.

— Вы очень красивы. Я даже не надеялся увидеть вас за, . этим столом.

— Пока вы не сказали большего, я хотела бы кое-что узнать. Кто занимает спальню, в которой лежат все эти помады, кремы и женские вещи?

— Справедливый вопрос. Ее никто не занимает.

— А кто занимал?

— Никто никогда не занимал эту комнату, — ответил Келлз. — Я начал понемногу обставлять ее, когда вернулся из Англии. Потом привез одежду и разные дамские штучки.

— Вы действительно собирались жениться на Ребе?

— Была у меня такая мысль. Вернувшись в Эссекс, я увидел, что мой брат Дарвент остался никудышным человеком, сестра — глупой и что мой отец слишком болен и стар. В свое время я излил на них реки золота, а обнаружил море долгов. Мне вдруг захотелось все бросить, выгодно жениться, вести нормальную жизнь, заниматься хозяйством на тех землях, которые дадут в приданое моей жене. И когда отец Ребы поговорил со мной, я решил подумать. О да, отправляясь в Лондон на поиски мошенника, обыгравшего Дарвента, я уже был готов жениться.

— Но вы… — начала Каролина.

— Я встретил девушку. И не говорите мне, что вы не знаете, кто она.

— Вы даже не попытались меня найти!

— Я рыскал по городу два дня. — Келлз отвел глаза, чтобы они не выдали его чувства. Ведь Каролина могла прочесть в них правду — что она для него путеводная звезда на темном небе.

— Так долго? И вы решили отказаться от женитьбы на Ребе? — тихо спросила она.

— Только когда снова встретил Серебряную Русалку, — ответил Келлз и увидел торжествующий блеск в ее глазах. Значит, Каролина решила покорить его, и ей это удалось.

— Но все-таки бросили меня в лабиринте?

— Я решил, что потерял вас.

— А потом вернулись на Тортугу.

— Ничего другого мне не оставалось, — пожал плечами буканьер.

Каролина глядела на него, такого красивого, с изысканными манерами и самого опасного на Карибских островах.

Его боялась могущественная Испания… И он хотел ее.

— Кристабель, — нежно пробормотал он. — Красивое имя.

— Я вам не верю, — упрямо заявила Каролина. — Вся одежда в спальне одного размера. Помады и духи никто не трогал.

— Конечно, — улыбнулся Рэй. — Я выбирал их для вас.

Это ваша комната, Кристабель. Если хотите, можете сегодня остаться там.

Для нее? А разве она не знала об этом? Просто не желала себе признаться, что коварный и опасный буканьер даже теперь играет с ней в кошки-мышки.

— Я… кажется, я хочу еще вина.

Она тряхнула головой, убеждая себя, что от жаркого карибского солнца у нее двоится в глазах и путаются мысли. Сейчас Келлз представлялся ей героем, а его жизнь — увлекательным романом, полным опасностей и приключений. Он молча протянул бокал. Она молча его пригубила.

— Я ваше будущее, — твердо произнес Келлз.

Будущее буканьера — виселица и петля, да еще безымянная могила где-нибудь на берегу океана… Но сегодня это не имело значения. Каролина допила вино. Она не привыкла к крепким напиткам, особенно после бренди. Комната поплыла у нее перед глазами. Келлз налил еще.

— Чтобы вы собрались с мыслями, — заявил он.

Каролина все же сумела произнести вслух одну из них:

— У буканьера нет будущего.

— Просто оно недолгое, зато счастливое.

Она сначала только пригубила вино, но затем выпила до дна. Будущее… Он говорит о будущем как о том, что еще должно случиться. А оно уже здесь! Сейчас они пьют его, словно вино!

Комната перестала кружиться, девушка встала и сделала шаг к Келлзу, огибая стол.

— Похоже, вы достаточно выпили, — сказал он, поднимаясь.

— Да, мне надо идти к себе.

Каролина сделала шаг, покачнулась и, уже падая, была подхвачена буканьером.

Ее разбудил какой-то треск и грохот. В первую минуту ома не могла сосредоточиться и даже понять, где находится: просторная комната с красивой испанской мебелью не была ее привычной спальней!

Вдруг Каролина вспомнила и попыталась встать. Значит, эту комнату он приготовил специально для нее!.. Все случилось вчера так быстро… Голова болела от вина, но Каролина села и попыталась собраться с мыслями.

Но едва легкая простыня соскользнула с плеч, девушка поняла, что видит свою обнаженную грудь. Наверное, ленты развязались и тонкая кружевная рубашка сползла до бедер.

«Только почему они развязались? — гадала Каролина. — Может, я всю ночь ворочалась? Или была не одна в постели и коварный буканьер получил то, к чему так стремился?»

Невзирая на страшную боль в голове, Каролина вскочила с кровати, набросила желтый пеньюар, лежащий на стуле, и пошла во двор.

Келлз уже сидел за столом в обычной буканьерекой одежде и с саблей на боку.

— Я так и думал, что они вас разбудят. Должно быть, что-то обрушилось в том конце дома. — Он кивнул в сторону офицерских казарм, а потом с удовольствием оглядел ее. — Сегодня вы просто очаровательны.