— Совершенно верно, адмирал, и это как раз подводит меня к описанию нашего третьего эксперимента, — ответил доктор Херши, бросив злобный взгляд на Родригес. — Наши исследования еще не завершены, но есть все основания полагать, что ураганы, торнадо, вулканы и землетрясения могут контролироваться и активизироваться по желанию человека. И эту форму погодного оружия массового поражения мы собираемся усовершенствовать прежде, чем нас успеют обойти русские и китайцы.

* * *

Ни Джексон, ни Родригес не были особо удивлены, когда их не включили в список приглашенных на неформальную беседу во время ленча, и им пришлось обедать вместе в столовой.

— Ваши опасения абсолютно справедливы, — сказал Джексон, когда после еды они пили весьма сомнительный кофе. — Мы действительно способны генерировать волны СНЧ с мощностью, достаточной для обнаружения подземных туннелей, и можем подорвать их с помощью теплового излучения, но с точностью есть большие проблемы.

— Их можно преодолеть?

— Теоретически — да. Использование ионосферы в качестве линзы для отражения волн назад на цель — слишком грубый и неточный метод, поэтому они планируют применить ракету «Минитмен», которой можно маневрировать на известной позиции. Ее внешний корпус будет иметь специальную конфигурацию, чтобы действовать в качестве отражающей линзы.

Родригес дала Джексону свою визитную карточку.

— Этот мобильный телефон чистый… система его не прослушивает. Если дела пойдут совсем плохо, позвоните мне. Я раньше работала в Белом доме, и мой бывший босс Эндрю Рид сейчас глава администрации президента.

Гамбург

О’Коннор направил водителя такси мимо подъездных железнодорожных путей в конец Буххайстерштрассе. Он вытащил из багажника рюкзаки с упакованными в них бесценными статуэтками, расплатился с таксистом, а затем внимательно осмотрел всю Буххайстерштрассе и окрестности самого порта. Удовлетворенный увиденным, он кивнул Алете:

— Пойдемте.

По полночному небу неслись облака, из-за которых время от времени выглядывала неполная луна, освещая чернильные воды Эльбы в 120 километрах выше по течению от места впадения реки в Северную Атлантику. Вместе они неторопливо прошли вдоль бетонного пирса, мимо складов, мимо гор морских контейнеров и мощных вилочных погрузчиков, которые использовались, чтобы устанавливать эти контейнеры под портальные краны. В дальнем конце пристани вырисовывался контур поржавевшего торгового судна «Галапагос» — контейнеровоза водоизмещением 15 000 тонн. Из почерневшей трубы валил дым: перед отплытием механики разогревали котел до необходимого давления пара.

— А таможенная и иммиграционная служба будут дожидаться нас? — нервничая, спросила Алета.

— Если нам немного повезет, они не станут беспокоиться из-за маленького грузового судна, особенно в это время суток. Хотя капитан, возможно, попросит вас показать свой паспорт, а также пригласит нас к себе в каюту — в зависимости от того, насколько он будет занят последними приготовлениями к отплытию. Оставайтесь такой же очаровательной, как обычно, но не более того; нам не стоит приводить всю команду в излишнее возбуждение в первую же ночь, — добавил О’Коннор с озорной улыбкой.

— Если бы мы были в каком-нибудь другом месте, я бы вас пнула! — сказала Алета, улыбаясь про себя.

Перспектива пересечь Атлантику в компании этого лихого ирландца была столь же заманчивой, сколь и действующей на нервы, но ее улыбка быстро испарилась, когда она заметила двух мужчин в форме, спускавшихся с корабля по трапу.

— Не останавливайтесь. Ведите себя естественно, — мягко сказал О’Коннор, мысленно прокручивая разные варианты по мере того, как эти двое приближались к ним.

* * *

— Черт побери, за кого она себя принимает! — раздраженно бросил Говард Уайли своему начальнику оперативного штаба; его буквально трясло от злости, поскольку директор ЦРУ только что потребовал у него объяснений. Вопросы Родригес на брифинге по ПИССАВМ заставили многих в коридорах власти озадаченно поднять брови.

— Я думаю, она просто не осознает потенциала экспериментов ПИССАВМ, — согласился Ларри Дэвис, принимая весь напор тирады Уайли на себя и потея от этого больше обычного.

— Даже если ей в задницу въедет трамвай из Сан-Франциско, эта Родригес не поймет этого, пока из него не выберутся пассажиры… А вам давно уже пора бить тревогу и звонить во все колокола насчет нее. Я хочу ее голову на блюде в тот же миг, как она снова войдет в это здание. Она уволена!

— А если она обратится к прессе?

— Мы посадим ее за решетку. Как и все прочие ублюдки здесь, она подписывала протокол о неразглашении секретной информации и, если она только попробует открыть свой большой рот, моргнуть не успеет, как окажется в тюрьме.

— Со всем моим уважением, господин заместитель директора, я не защищаю Родригес, но протокол о неразглашении не уберег в свое время Валери Плейм,[107]и если Родригес подаст в суд…

— Пусть только попробует! Она никогда не выиграет, а мы в ходе процесса выкачаем все деньги с ее банковского счета.

— Она, конечно, не выиграет дело, — настаивал Дэвис, — но на нас набросятся все пацифисты. До сих пор им не удавалось привлечь внимание прессы к проекту ПИССАВМ, а такой ход событий развяжет им руки, и наш директор будет недоволен еще больше, чем сейчас.

— Тогда что вы предлагаете?

— Только что подал в отставку начальник нашей резидентуры в Гватемала-сити. Почему бы нам не заслать Родригес туда?

— Начальником резидентуры? Вы в своем уме, Дэвис?

— Подумайте об этом, сэр. Гватемала — жуткая дыра, и нам не хватало там персонала задолго до того, как на горизонте показался этот Кодекс, не говоря уже о том, что начальник резидентуры ушел в отставку. Родригес же с момента своего приезда начнет вкалывать. Вы можете объявить это продвижением по службе для нее; вам не придется морочить себе голову, какого еще случайного придурка поставить на это место, а параллельно она исчезнет с наших глаз. Если же все это закончится провалом, вы всегда сможете убрать ее оттуда, и тогда она сама, вероятно, подаст в отставку.

— Приходится только сожалеть, что у нас нет никого на Северном полюсе, — проворчал Уайли. — По крайней мере, там она могла бы отморозить свои сиськи. Хорошо, пусть все так и будет, — наконец произнес он. — А тем временем, что вы мне скажете про нашего Тутанхамона и ту, вторую сучку?

— Мы продолжаем искать. Мы проследили их до Гамбурга, но оттуда они могли уехать поездом.

— Я хочу, чтобы вы их нашли, и как можно скорее!