«Сссснап».

— Спасибо, — сказал он и еще раз повторил это, потому что она была молода и полна жизненной энергии, а следовательно, была ему еще полезнее. Опасаясь, как бы кто-нибудь не вышел из кухни или, проходя мимо траттории, не заглянул внутрь и не увидел распростертую на полу официантку, Винс быстро прошел в свою кабинку, схватил пляжную сумку и засунул винтовку под полотенце. Затем надел зеркальные очки и покинул ресторан.

Его не заботили отпечатки пальцев. Винс покрыл подушечки пальцев эльмеровским клеем. Высохнув, он становился прочти прозрачным, и его можно было разглядеть, только если бы он повернул руки ладонями вверх и специально привлек к ним внимание. Слой клея был достаточно толстым и, заполняя все мельчайшие складочки кожи, оставлял абсолютно гладкие отпечатки.

На улице Винс прошел до конца квартала, свернул за угол и сел в свой фургон. Насколько он мог судить, никто не обратил на него внимания.

Винс двинулся в сторону океана, с удовольствием предвкушая отдых на солнце и купание. Поехать на Редондо-Бич в двух кварталах от того места, где он находился, показалось ему слишком рискованным, поэтому Винс повернул по «Коаст Хайвей» на юг к Болса-Чика, чуть севернее его дома в Гастингтон-Бич.

По дороге он думал о собаке. Винс продолжал платить Джонни Струне за проверку пунктов сбора животных, полицейских участков и всех тех, кто может участвовать в поисках ретривера. Ему стало известно о бюллетене, распространенном Управлением национальной безопасности среди ветеринаров и агентств по охране животных в трех штатах, а также и то, что до сих пор у УНБ не было никакой информации.

Возможно, пса сбила машина или его загрызло существо, которое Хадстон назвал Аутсайдером, или растерзала стая койотов там, в горах. Но Винсу не хотелось верить, что собака мертва. Это означало бы конец его мечте осуществить крупную финансовую сделку при помощи ретривера, потребовав за него выкуп у властей или продав какому-нибудь богачу из шоу-бизнеса, который придумает, как использовать скрытый в псе интеллект, чтобы извлекать надежный и хороший доход из ничего не подозревающих простаков.

Винсу хотелось верить, что собаку кто-то нашел и взял к себе домой. Если он узнает, у кого она, то сможет купить ее — или просто убить хозяина и забрать ретривера.

Но где, черт возьми, искать пса или его хозяина? Если их можно найти, УНБ, конечно, разыщет их первым.

Скорее всего собакой легче будет завладеть, найдя сначала Аутсайдера, который выведет Винса на ретривера, как полагал доктор Хадстон. Но это тоже нелегко.

Джонни Струна снабжал его информацией об особенно зверских убийствах людей и животных по всей Южной Калифорнии. Винсу было известно о бойне в зоосаде Ирвин-парка, убийстве Вэса Далберга и людей в Бордо Ридж. Джонни предоставил ему данные об изувеченных домашних животных в районе Даэмонд Бар, и Винс своими глазами видел по телевизору передачу о молодой паре, которая повстречалась с внеземным существом в диких местах южнее пика Джонстона. Три недели назад в Анджелесском национальном заповеднике были обнаружены страшно изуродованные трупы двух туристов, и, проникнув в компьютерные данные УНБ, Джонни подтвердил, что управление также взяло это дело под свою юрисдикцию, а это означало: убийства — дело рук Аутсайдера.

С тех пор ничего не произошло.

Но Винс не собирался сдаваться. Не так быстро. Он был терпеливым человеком. Это качество стало частью его профессии. Винс подождет, будет по-прежнему следить за всеми событиями и продолжать платить Джонни Струне за информацию и рано или поздно получит то, что ему нужно. В этом он был уверен. Винс решил, что собака, так же как и бессмертие, — часть его великой судьбы.

На общественном пляже в Болса-Чика он постоял некоторое время, не отрывая глаз от огромных темных масс поднимающейся воды, волны бились о его ноги. Винс чувствовал себя таким же всемогущим, как океан. Его наполняло множество жизней. Он бы не удивился, если бы из кончиков его пальцев вдруг заструилось электричество, подобно тому, как у мифических богов из рук вырывались молнии.

В конце концов Винс бросился в воду и поплыл наперерез мощным волнам. Он заплыл далеко вперед, затем повернулся и поплыл вдоль пляжа сначала на юг, а затем на север, пока наконец не обессилел и не позволил прибою вынести себя на берег.

Винс подремал немного под жарким полуденным солнцем. Ему приснилась беременная женщина с большим круглым животом, и он ее задушил.

Винс часто видел сны, в которых убивал детей или еще не появившихся на свет младенцев, потому что об этом мечтал в реальной жизни. Конечно, убийство детей было очень рискованным делом; ему приходилось отказывать себе в этом удовольствии, хотя жизненная энергия ребенка была бы самой богатой, самой чистой и самой стоящей из всех. Но это слишком опасно. Винс не мог заняться детоубийством, пока не был уверен, что достиг бессмертия, когда ему уже не надо будет бояться ни полиции, ни кого-либо другого.

Однако сон, от которого Винс проснулся на пляже в Болса-Чика, показался ему значимее остальных. Он был… другим. Пророческим. Винс сидел, зевая, и смотрел на заходящее на западе солнце, притворяясь, что не замечает поглядывающих на него девушек в бикини, и говорил себе, что этот сон — предвестник будущего удовольствия. Однажды его руки действительно окажутся на шее беременной женщины, как это случилось в сегодняшнем сновидении, и Винс познает высшее блаженство, получит высший дар, не только ее жизненную энергию, но и чистую, незамутненную энергию еще не родившегося ребенка в ее чреве.

Чувствуя себя так, как если бы он только что выиграл миллион, Винс вернулся к своему фургону и отправился домой. Там он принял душ и поехал обедать в ближайший ресторан «Стюарт Андерсон», где заказал себе филе миньон.

Эйнштейн пронесся мимо Тревиса из кухни через небольшую столовую и скрылся в гостиной. Держа в руке поводок, Тревис пошел за ним. Пес прятался за диваном.

Тревис сказал:

— Послушай, это совсем не больно.

Собака устало смотрела на него.

— Нам надо это сделать до отъезда в Вегас. Ветеринар сделает тебе пару прививок против чумки и бешенства. Это нужно тебе же, и это действительно не страшно. Правда. А потом мы оформим тебе свидетельство, которое нам давным-давно надо было оформить.

Пес пролаял один раз. Нет.

— Мы это сделаем.

Нет.

Согнувшись и держа в руке замок от поводка, который он собирался пристегнуть к ошейнику, Тревис шагнул к Эйнштейну.

Ретривер отбежал от него к креслу, вскочил на него и с этой наблюдательной площадки внимательно смотрел на Тревиса.

Медленно выходя из-за дивана, Тревис сказал:

— Послушай, псина, я — твой хозяин.

Эйнштейн пролаял один раз.

Нахмурившись, Тревис повторил:

— Да, да, я — твой хозяин. Ты, может быть, чертовски умный пес, но ты всего лишь пес, а я — человек, и говорю тебе, мы идем к ветеринару.