Юматов понимал, что происходит. Он разбирался в психологии и не однажды наблюдал, как ведут себя люди с теми, от кого зависит их жизнь. Юматов пытался бороться, но Тимофей-Уж был сильнее.

Позже Ефим Асланович узнал от Алеши, что Тимофей женится на сурьинской племяннице, формальной вдове Хлебалова.

Ефима Аслановича это даже обрадовало. Слишком много сил отдал он созданию хлебаловского княжества. Жаль было бы, если бы оно развалилось. Лешка – способный парень, но слишком молодой. Юматов не верил, что Алексей способен повести такую махину. Еще Юматов подумал: кинут Лешку, разведут и оставят без батькиных заводов. Но понял свою ошибку, когда ставил подпись на документах, фиксировавших передачу контрольного пакета Курганского металлического и Краснянского нефтеперегонного в собственность Алексею Игоревичу Шелехову. В собственность, но не в управление.

Да, Юматов сделал все, что мог. Передал все знания, всю собственность, свою и Хлебалова. Без него «законная» наследница попросту не нашла бы две трети своего наследства. В общем, свои обязательства Ефим Асланович выполнил, и сейчас, зажатый между двумя здоровенными парнями в камуфляже на заднем сиденье машины, направлявшейся в аэропорт, Юматов отнюдь не был уверен, что его довезут. Вот сейчас машина остановится, его выведут в чисто поле, чтоб не пачкать салон, выстрелят в затылок, уложат в пластиковый мешок… Или зароют прямо на месте. Или, еще хуже, передадут другим таким же здоровенным парням, которые увезут Ефима Аслановича туда, откуда не возвращаются своими ногами.

Ефим Асланович не верил, а зря. Крепкие парни довезли его до аэропорта, оформили скромный багаж, зарегистрировали билет, провели через таможню, проводили до самого трапа могучего «Боинга» компании Эйр-Франс, вручили Юматову все документы и кредитные карты и даже пожелали счастливого пути.

И только тогда, сидя в непривычно тесном кресле эконом-класса, Ефим Асланович понял: Шелехов свое обещание сдержал.

И все-таки Ефим Асланович Юматов знал жизнь, поэтому, когда спустя два месяца в итальянском городе Сорренто подошли двое мужчин и на хорошем английском попросили проследовать за ними, Юматов возражать не стал. Рано или поздно это должно было случиться. Ничего страшного, со всеми можно договориться, даже с иностранными спецслужбами.

Ефим Асланович ошибся. В доме, куда его привезли, ждал не представитель ЦРУ или аналогичной организации, а человек почти славянской внешности: с русыми волосами, серыми глазами, но с гортанным выговором кавказского горца.

– Филин сказал: ты теперь отвечаешь по хлебаловским долгам, – сказал этот человек. – Где мой заказ?

– Филин ошибся, – спокойно ответил Юматов. – Я не отвечу. Я теперь никто. Стою меньше пули, которую ты на меня истратишь.

– Я тебя ножом зарежу, – пообещал кавказец. – Ты не ответишь, кто ответит, скажи?

– Сказать я могу, – кивнул Юматов. – Но сможешь ли ты получить свои долги?

Он выполнил свои обещания, Шелехов – тоже. Но человеку, который с шестнадцати лет непрерывно трудился, а с сорока ворочал миллионами долларов и судьбами десятков тысяч людей, будучи вторым человеком в хлебаловском «княжестве», было невероятно тоскливо осознавать, что всю оставшуюся жизнь он проведет в одиночестве, никчемным бездельником-рантье. Да, Шелехов сохранил ему жизнь, но весь последний месяц Юматов думал о том, нужна ли ему такая жизнь? И понял: нет, не нужна.

Кавказец долго смотрел на него. Размышлял. Он видел: этот человек не боится смерти. Но не потому, что он – мусульманин. В глазах его жила смертная тоска. Однажды кавказец видел такие глаза: у вайнаха, который потерял весь свой тейп.

Поэтому кавказец встал и подошел к Юматову. Они были почти одного роста, только кавказец был сухой и поджарый, как альпинист, а Юматов толстый, как американец.

– Ты мне поможешь, брат?

Юматов пожал плечами, потом кивнул.

Почему бы и нет?

– И в заключение нашей беседы хотелось бы поговорить о вашем хобби. – Ведущая обворожительно улыбнулась. – Говорят, Тимофей Аркадьевич, вы неплохо владеете ушу?

– Говорят, – не стал спорить Тимофей Аркадьевич.

– И какой же стиль вы предпочитаете: журавля, тигра, богомола? – проявила ведущая знание предмета.

– Я предпочитаю стиль крокодила, – Смирнов обаятельно улыбнулся.

– О-о! – Ведущая округлила очаровательный ротик. – Никогда не слышала. Это тоже китайский стиль?

– Почему китайский? Чисто русская разработка!

– Ах! – восхитилась ведущая. – Это теперь так модно, так патриотично! А вот я слышала, что русские стили борьбы неээфективны в настоящем бою? – Ведущая вновь проявила эрудицию.

– Стиль крокодила исключительно эффективен, – заверил Тимофей Аркадьевич.

– А были случаи, когда он выручал вас в критических ситуациях?

– И не только меня.

– Ах, как интересно! Вы непременно расскажете об этом при нашей следующей встрече, но сейчас, к сожалению, эфирное время истекает. Еще раз напоминаю, что у нас в гостях новый генеральный директор одного из крупнейших оборонных предприятий России – Курганского металлического завода – Тимофей Аркадьевич Смирнов…

– Ну, наш Ужик хорош! – одобрительно произнес Ленечка.

Они с Алексеем сидели в пустом по случаю утреннего времени пабе на Пикадилли и смотрели НТВ по спутнику. Картинка на экране Алешиного ноутбука была не очень качественной, но зрителей она устраивала.

– Может, останешься еще на недельку? – спросил Алексей. – Мы с Аленкой в Шотландию собираемся, в горы…

– В другой раз. – Ленечка покачал головой. – К теплому океану хочу! Лежать на волнах пузом кверху, потягивать пиво и смотреть, как шоколадные мулатки танцуют самбо в волнах прибоя…

– Очень поэтично, – одобрил Алексей. – Сам придумал?

– Монах. Он, кстати, уже там, а я вот тут, с тобой, в тумане и сырости пивком балуюсь…

– Польщен. Заказать тебе «мулатку»?

– На пиво не ляжет. Эх, Леха, разве я мог еще год назад подумать, что буду вот так сидеть в лондонской пивнухе и смотреть, как мой кореш Ужик по телеку вещает?

– Угу, – согласился Шелехов. – Слушай, Ленечка, а что это за стиль крокодила, о котором Ужик толковал?

– А-а… – Ленечка улыбнулся. – «Крокодил?» Очень эффективный! Вертолет огневой поддержки…

Алексей Шелехов (по прозвищу black Аrcher (Черный Стрелок)) – единственный сын Игоря Алексеевича Шелехова.

Шелехов Игорь Алексеевич – ширгородский промышленник, владелец ряда предприятий, в частности Курганского металлического завода. Погиб вместе с женой, Светланой Даниловной, в автокатастрофе.