Голос у Робин был не слишком-то обнадеженный, и я ее понял. Все упиралось в этот ствол. Все приобретало хоть как-то смысл, если Дэнни каким-то образом раздобыл револьвер Долфа и почему-то вдруг не справился с ним. Но и это было слабенько. За Дэнни подобных косяков никогда не водилось.

– Как думаешь, старший Фэйт в курсе, что его сын мертв?

– Это зависит от того, насколько глубоко он залег.

– Дэнни мог излишне увлечься азартными играми. Похоже, что четыре месяца назад его кто-то крепко избил. Не исключено, что тут есть какая-то связь.

– Кто такое сказал?

– Кэндис Кейн. Джордж Толлмэн.

– Джордж, говоришь?

Я услышал в ее голосе брезгливость.

– Ты что-то против него имеешь?

– Он придурок.

– Похоже, дело не только в этом.

– Это сложно.

– Ну попробуй.

– Я уже далеко не первый год в полиции. Знаю кучу копов и кучу преступников, и в определенном смысле обе эти категории не настолько уж разные. У преступников тоже есть свои хорошие стороны, если сумеешь их найти. Равно как и копы регулярно ходят по кривой дорожке. Понимаешь? Копы не могут быть святыми. Сам род занятий не позволяет. Слишком уж много плохих людей в твоей жизни. Слишком много плохих дней, плохих решений… Все это копится. И точно так же преступники редко бывают плохими постоянно. У них есть дети. Родители. Что угодно. Они живые люди. Проведи рядом с кем-нибудь достаточно времени, и ты увидишь намеки сразу на обе стороны. Такова уж человеческая натура. Понимаешь, о чем я говорю?

– Думаю, что да.

– Я проработала с Джорджем Толлмэном четыре года. И так и не увидела его темную сторону.

– Это ты к чему?

– Никто не может быть настолько прост в этом смысле. Никто, а тем более коп.

Она ошибалась. Джорджа Толлмэна я знал еще со старших классов школы. Он не стал бы скрывать своих чувств, если б даже был вынужден. Я не стал на этом заостряться, списав слова Робин на цинизм, рожденный за долгие годы ношения значка с изображенным на нем щитом.

– Так как насчет азартных игр? Не думаешь, что тут может быть какая-то связь? Что-то, привязывающее это к смерти Дэнни? Кэндис Кейн сказала, что эти букмекеры приезжали искать Дэнни. В мотель. На ферму. Неужели ты не видишь тут чего-то, что может выступать в поддержку такой версии мотива? Дэнни убили на территории фермы.

– В Шарлотте есть сразу несколько крупных организаторов азартных игр. Дело крайне прибыльное и крайне незаконное. Если он влез в долги, все могло закончиться крайне печально.

– Кто-нибудь собирается этим заняться?

Ответила она не без сожаления:

– Долф сознался. Никто не ищет альтернативных объяснений. Присяжные в округе осудят его.

– Вообще-то у Грэнтэма есть сомнения касательно мотива, – сказал я.

– А это не от Грэнтэма зависит. Все зависит от шерифа, а тот не собирается тратить время и деньги, когда у него уже есть то, что ему надо.

– Грэнтэм считает, что Долф мог признаться, чтобы прикрыть моего отца.

Робин погрузилась в молчание.

– Полная дурь, правда?

По-прежнему тишина в трубке.

– Робин?

– Грэнтэм далеко не дурак. Я просто пытаюсь взглянуть на все это с его колокольни. Я думаю.

– Тогда думай вслух.

– Тот, кто убил Дэнни, должен был знать про ту расщелину на утесе.

– Это мог быть абсолютно кто угодно! Мы частенько устраивали там пикники с кучей гостей. Стреляли по тарелочкам. Я могу назвать сотню людей, которые там побывали.

– Я просто пытаюсь играть роль адвоката дьявола, Адам. Убийца Дэнни должен был быть достаточно силен, чтобы доставить тело к этой трещине. У твоего отца нет собственного пистолета или револьвера, но есть доступ к оружейному шкафу Долфа. Дэнни то и дело работал у него. Множество предпосылок, чтобы возникли какие-то проблемы. Были ли у него какие-то причины испытывать неприязнь к Дэнни?

– Совершенно не представляю, – сказал я, но тут же подумал про увлеченность Джейми азартными играми. Дэнни служил для того дурным примером. Семья испытывала недостаток в деньгах.

– Тогда я не знаю, что тебе и сказать. Ничто не имеет смысла при отсутствии мотива.

– На данный момент я собираюсь заключить, что смерть Дэнни имела какое-то отношение либо к электростанции, либо к его увлечению азартными играми. Тот, кто принимал его ставки, один раз уже организовал нападение на него. Думаю, мне стоит изучить эту тему повнимательней.

– Не надо. Только не в Шарлотте. Это очень серьезная публика. Они не любят, когда кто-то сует нос в их дела. Влезь туда, куда не надо, и обретешь проблем выше крыши. Я не шучу. И я ничем не смогу тебе помочь.

Я представил себе Дэнни, затевающего драку, а потом возвращающегося домой, чтобы напиться в одиночку. Долфа в тюремной камере. Грейс, буквально вывернутую наизнанку. Инсинуации Грэнтэма на тему, будто Долф врал, чтобы прикрыть моего отца. Недоставало какой-то детальки, и кто-то знал, что это за деталька и где она. Мне не оставалось ничего иного, кроме как копать там, где я могу. И копать глубоко, Робин придется это принять.

– Мне нужно кое-что сделать, – сказал я.

– Не надо, Адам. Очень тебя прошу.

– Я подумаю, – сказал я и тут же продолжил, прежде чем она могла подвергнуть сомнению откровенную ложь: – Так проверишь этих братьев?

– Да.

– Есть еще что-то, что мне следует знать?

– Сомневаюсь, что это что-то значит, но могу предположить, что Кэнди – не единственная женщина, которую бросил Дэнни.

– Что ты имеешь в виду?

– Дэнни жил в мотеле. Мы прошерстили его комнату после того, как нашли тело. Одно из окон было разбито и заделано картонкой от обувной коробки. На комоде мы нашли камень, лежащий поверх записки. Записка была на желтой бумажке для заметок, несложенной; камень лежал на ней, как пресс-папье. Похоже, кто-то обернул его этой запиской и бросил в окно. На камне все еще оставалась канцелярская резинка. Этот мексиканец, Эммануэль, помнит, что это произошло вроде как совсем незадолго до исчезновения Дэнни.

– А что там сказано в этой записке?

– «И ты тоже пошел в жопу!»

– А с чего ты взяла, что это от женщины?

– Там вместо подписи – отпечатки губ. Ярко-красная помада.

– Супер, – сказал я.

– Сдается мне, что Дэнни Фэйт подчищал концы.

Я позвонил Джейми и опять нарвался на автоответчик. Оставил еще одно сообщение. «Перезвони мне. Сейчас же. Нам надо поговорить». Захлопнул телефон, сделал пару шагов и открыл его опять. Во мне бушевал огонь, и частью его был Джейми. Кэндис сказала, что он по-прежнему играл, на пару с Дэнни. Брат соврал мне насчет этого. Он должен был перезвонить мне еще вчера. Я ткнул на повтор звонка, и Джейми ответил после второго же гудка. Сначала я услышал его дыхание, а потом голос, мрачный и раздраженный: