— Повариха недавно прислала мне холодную говядину.

Сестра подошла к столу, где стоял поднос с накрытым ленчем. Приподняв серебряную крышку, она обнаружила нетронутую еду. Лили повернула голову и вопросительно посмотрела на брата. Тот лишь пожал плечами. Он не испытывал голода, несмотря на то что ел очень мало последние две недели.

Крышка издала резкий звук, когда Лили с явным расстройством поставила ее на место. Мгновение спустя она подошла к письменному столу и протянула руку к газете.

— Она предала меня.

Эти тихие слова подчеркивали презрение, которое он испытывал. Гаррик отпустил руку сестры и уперся кончиками пальцев в поверхность стола. Лили не дрогнула под его жестким взглядом.

— Я не верю, Гаррик. Ты хорошо знаешь, что «Таун ток» печатает все, что попало, из разных источников. Любой мог сообщить газете о твоем… состоянии.

Гаррик воспринял как должное, когда сестра слегка заколебалась, и щеки ее порозовели. Реакция Лили была вполне ожидаемой, как и среди остальных членов высшего общества Мальборо, если он рискнет вновь оказаться на публике. И все это случилось благодаря леди Рут Этвуд.

Впрочем, теперь это не имеет значения. Обвинение в убийстве приобрело первостепенную важность. Однако в глубине души он сознавал, что измена Рут глубоко задела его. Он сжал зубы, когда Лили продолжала выступать в защиту Рут. Сестра всегда бралась за безнадежные дела, но что касается Рут, он не позволит Лили пытаться переубедить его.

— Тебе не нравится эта женщина, а ты тем не менее защищаешь ее.

— У меня было ошибочное мнение о ней. Она многое сделала для приюта Кэринг-Хартс. И без моей просьбы. И дети в приюте Святой Агнессы значат для нее очень многое. — Лили покачала головой, когда Гаррик презрительно фыркнул. — Трудно поверить, что такая женщина могла поступить столь жестоко, предоставив газете подобную злобную чушь.

— Значит, она обманула тебя, как и меня. Она промолчала, когда этот ублюдок пытался шантажировать меня. Она предала меня. Это ясно.

— Виконт вполне мог отправить свое гнусное письмо в газету до того, как его убили. Ты послал Блекстона узнать, кто доставил письмо в газету?

— Не имеет значения, кто доставил письмо. Я не сомневаюсь, что именно Рут рассказала обо мне Тремейну. И вообще, закончим этот разговор, Лили. Не говори больше ни слова.

— Почему? — Лили раздраженно фыркнула неподобающим для леди образом. — Только потому, что ты так решил?

— Да, черт возьми. — Гаррик стукнул кулаком по столу.

У Лили хватило здравого смысла отскочить, прежде чем она удивленно посмотрела на брата, не принимая всерьез его гнев.

— Даже если она сообщила что-то Тремейну, это не означает, что она передала информацию в газету. Прежде всего тебе следует подумать о том, кто подставил тебя в убийстве Тремейна, — в отчаянии воскликнула сестра. — Разумеется, я не думаю, что леди Этвуд способна на такое дело.

Как ни хотелось ему признавать, но сестра была права. Возможно, Рут выдала информацию Тремейну, но он не думал, что она способна подставить его. Он содрогнулся, вспомнив о своем аресте. Он был чрезвычайно измотан к утру, после того как обнаружил Рут с Тремейном.

Позанимавшись боксом до изнеможения, он оставил клуб и провел оставшуюся часть ночи, бродя по улицам города в поисках сам не зная чего. Может быть, какой-нибудь стычки, чтобы заглушить не отпускавшую его боль? Он прибыл в Сеймур-сквер лишь на рассвете, и завтракал, когда явились представители Скотленд-Ярда, чтобы арестовать его за убийство Тремейна.

Гаррик отвернулся от Лили и посмотрел в окно кабинета, которое выходило в сад. Когда позднее, днем, тюремщик открыл дверь камеры, тот сообщил ему, что барон свободен и может идти. Гаррик полагал, что это Винсент каким-то образом договорился о его освобождении. Однако его никто не встретил, когда он вышел из тюрьмы. Он сразу направился в Чиддингстон-плейс. Впервые ему очень хотелось побыть среди своих шумливых родственников.

Разумеется, в семье царило подавленное настроение с момента взятия его под стражу, но в последнее время в доме восстановилась нормальная атмосфера. С каждым днем становилось все меньше оснований полагать, что инспектор Купер вновь явится и скажет, что полицейские ошиблись, отпустив его. Он равнодушно отметил, что на клумбе цветы буйно цвели. Они резко контрастировали с холодом и сыростью тюремной камеры, в которой он провел целый день. Гаррик содрогнулся, вспомнив об этом. Дверь кабинета открылась, и в комнату вошел Мартин.

— Прибыл инспектор Купер, милорд. Он хочет поговорить с вами.

Гаррик напрягся, услышав объявление дворецкого. Он проигнорировал испуганный возглас Лили и кивнул слуге.

— Проводите его сюда, Мартин.

Через короткий промежуток времени высокий долговязый инспектор Купер пересек порог кабинета Гаррика. Держа за спиной сжатую в кулак руку, Гаррик кивнул полицейскому, уверенный, что тот принес плохие новости.

— Простите за вторжение, милорд. Я уверен, что меньше всего вы хотели бы видеть меня в данный момент. — Извиняющийся тон офицера озадачил Гаррика. Он нахмурился, не желая обмениваться любезностями.

— Вы здесь, чтобы снова арестовать меня, инспектор? — В его голосе прозвучала явная горечь, и офицер поморщился.

— Нет, милорд. Вообще-то я пришел с хорошими новостями. Скотленд-Ярд приносит вам свои извинения.

— Извинения? — Гаррик замер, не зная, как отнестись к словам инспектора.

— Да, милорд. Я не могу сообщить вам всего, но в убийстве Тремейна появился новый подозреваемый.

Гаррик облегченно вздохнул. Значит, он полностью оправдан. Однако воспоминание о Рут и ее предательстве не оставляло его.

— Это прекрасные новости, — воскликнула Лили и, подойдя к брату, сжала его руку.

— Вы говорите, что я больше не являюсь подозреваемым? — Гаррик глубоко вздохнул.

— Совершенно верно, милорд. Именно поэтому Скотленд-Ярд приносит свои извинения. Я только что узнал, что тюремщик, выпустивший вас на свободу две недели назад, не сообщил вам некоторую информацию.

Внезапно снаружи донесся какой-то крик. Инспектор Купер тоже услышал шум и повернул голову в соответствующем направлении.

— Какую информацию, инспектор?

Купер снова посмотрел на него, хотя его внимание явно привлекал возникший шум. Крик нарастал с каждой минутой. Наконец дверь с грохотом распахнулась. Гаррик прищурился, наблюдая, как в комнату ворвался его дядя. Он был явно пьян, и от него ужасно разило перегаром. Видимо, дядя посетил одно из сомнительных заведений города, прежде чем явиться в Чиддингстон-плейс. Гаррик с трудом выдерживал тошнотворный запах.

— Чего ты хочешь, Бересфорд? — спросил он, сжав губы.

— Я хочу вернуться к прежнему существованию, чертова заноза, — злобно сказал мужчина. — Ты погубил меня. Ты отнял у меня все.