Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что это означает? — спросил майор Сатриа.
— Это означает, — объяснил Уриэль, — что нам придётся пробить дорожку к маточному кораблю. Это означает, — повторил он, — что надо инфицировать королеву роя.
Молитва «Бесконечная Слава» всегда была одной из любимых для сестры Джониэль, поскольку в ней говорилось о радости и долге служения Императору. Сестра Ледойен посвятила себя сохранению жизни и исцелению тех, чьи хрупкие тела и души были сломлены ужасными тяготами войны. Она осталась в живых на Ремиане, а те, кто находился на её попечении, погибли, оплакивая их в молитвах, сестра чувствовала вину перед несчастными, находившимися под крышей её госпиталя в тот момент.
Как она и ожидала, поток раненых с каждым днём все возрастал. Сотни солдат с ужасными ранами поступали после каждого боя. Как бы она ни скребла, ни чистила свои руки, избавиться от угнетающего запаха крови не удавалось. Сколько бы солдат ни выхаживали она и её помощницы, на их место апотекарии приносили новых раненых.
А когда линия фронта достигла границ Пятого Квартала, персоналу пришлось работать под аккомпанемент пушек и ружейных выстрелов. Звуки войны — стрельба, взрывы, стенания раненых — повсюду сопровождали её, а вид пострадавших в бою преследовал даже во сне.
Лица солдат слились в одно, она никогда не могла вспомнить, кто из них выжил, а кто умер. Сестра Джониэль не раз со слезами на глазах решала отказаться от своей деятельности из-за невозможности помочь всем нуждающимся, но каждый раз вспоминала любимую молитву, и чувство вины и сомнения на время отступали.
Уже в четвёртый раз она начала читать гимны и почти уже дошла до середины, когда до её слуха донеслись хлопанье дверей и возбуждённые голоса. Джониэль с трудом поднялась с коленей и, прихрамывая, направилась ко входу, чтобы узнать, чем вызвана такая суматоха.
Ещё со ступенек, ведущих в вестибюль, она увидела у поста охраны толпу людей. Апотекарии в военной форме преградили дорогу молодому человеку с выбеленными волосами и пытались что-то объяснить ему. На руках у парня лежала тяжело раненная в живот светловолосая девушка.
— Во имя всего святого, что здесь происходит? — строго спросила сестра Джониэль, и её голос заглушил шум пререканий в вестибюле.
Молодой человек с девушкой на руках повернулся и окинул сестру взглядом. Женщина с огненно-рыжей шевелюрой и усталым лицом, шагнув вперёд, встала рядом с парнем.
— У меня много раненых, и я считаю, что вы должны им помочь, — сказал он.
— А кто ты? — спросила Джониэль.
— Я? Меня зовут Снежок, впрочем, это не важно. Я взял на себя труд доставить сюда этих людей, вот и всё. Эта девушка тяжело ранена. Вы сможете ей помочь?
Один из апотекариев стал протискиваться сквозь толпу к сестре Джониэль. Не скрывая своего раздражения, он небрежно махнул в сторону пришедших, большая часть которых осталась за дверьми госпиталя.
— Это не военные, и мы не можем их принять. Госпиталь и так переполнен.
— Эй, парень, вы должны им помочь, — возразил Снежок. — Куда ещё я могу обратиться?
— Это не моё дело, — бросил апотекарий.
— Я о тебе слышала, — заговорила Джониэль. — Ты — убийца, торговец оружием и наркотиками.
— И что с того?
— А почему я должна тебе помогать? У нас много раненых, которые каждый день рисковали своей жизнью на войне против тиранидов, и они тоже нуждаются в заботе.
— Потому что именно этим ты и занимаешься. Ты помогаешь людям, — сказал Снежок с таким видом, словно его аргумент был совершенно неопровержимым.
Джониэль улыбнулась такому наивному утверждению и уже хотела выгнать парня, как вдруг её осенило: а ведь он прав, она действительно только этим и занимается. Всё стало так очевидно, что она просто не могла выгнать этих несчастных. Это было бы предательством по отношению к основам учения её Ордена, а на предательство Джониэль пойти не могла.
Сестра Ледойен кивнула Снежку и показала на широкую лестницу, ведущую на второй этаж госпиталя.
— Наверху вы найдёте место. Я пошлю туда еду, медикаменты и направлю сестёр, чтобы перевязать раненых. У нас недостаточно персонала и ещё меньше медикаментов, поскольку часть их была украдена, но я обещаю, что мы сделаем всё, что в наших силах.
— Но это же гражданское население! — воскликнул апотекарий.
— Мне всё равно, — отрезала сестра Джониэль, поворачиваясь в его сторону. — Они получат кров и всю помощь, какую мы в состоянии им оказать. Это понятно?
Мужчина кивнул, принял раненую девушку из рук Снежка и понёс её в палату.
— Спасибо, сестра, — сказал Снежок.
— Заткнись, — ответила сестра Джониэль. — Я сделала это не ради тебя, а ради них. Должна объяснить: я презираю тебя и тебе подобных, но, как ты сам сказал, эти люди ранены, а значит, они могут рассчитывать на мою помощь.
Несколько огромных строительных бульдозеров тщательно очищали от мусора длинный бульвар, ведущий к линии фронта, а бригады рабочих городских служб подготавливали проезжую часть. Случайный камешек или обломок кирпича мог стать причиной гибели любого воздушного судна, а предстоящая миссия имела слишком большое значение, чтобы рисковать даже тем немногим, что осталось у защитников Тарсис Ультра. Топливозаправщики и грузовики со снарядами сновали по площади, доставляя к судам последние припасы. Их двигатели наполняли воздух угрожающим рокотом.
Капитан Оуэн Мартен, командир звена «Фурий», в последний раз обошёл вокруг свою машину и убедился, что техножрецы протёрли бойки реактивных снарядов и счистили наледь с передней кромки крыльев. При таких холодах лёд грозил не только утяжелить истребитель, но и нарушить баланс крыльев, что могло привести к значительному уменьшению подъёмной силы. Убедившись, что самолёт готов к вылету, Мартен наглухо застегнул лётную куртку и похлопал «Фурию» по бронированному фюзеляжу.
— Мы сделаем это в память о «Винсенте», — тихо прошептал он.
— Ты что-то сказал? — спросил Кейл Пелар из кабины, где доводил до совершенства бортовое вооружение.
— Нет, — ответил Мартен и стал наблюдать, как тщательно техножрецы проверяют готовность бульвара в надежде, что корабли смогут взлететь, не имея достаточного места для разбега.
Все окрестные площади, улицы и скверы были заполнены настоящей армадой судов. Каждый частный корабль, скиф, истребитель, бомбардировщик или транспортный грузовой корабль, способный подняться в воздух, готовился в этот момент к старту.
Оуэн понимал, что большинству из них уже не суждено вернуться. Многих придётся принести в жертву ради одной цели — они должны обеспечить кораблю Космодесантников проход к объекту атаки. Он сам уже давно смирился с мыслью, что это его последний полет. Небеса над головой были единственным местом, где он хотел находиться и где он хотел бы умереть.
Мысль о скорой встрече со своими боевыми товарищами согревала душу. Капитан Мартен с лёгким сердцем захлопнул за собой люк и взобрался в капитанскую рубку.