— Изучаю звезды, — сообщил я. — Царевна попросила меня углубить мои знания планет и светил.

Я надеялся не увидеть, как открывается дверь дома Хассана, поскольку это значило бы, что шах жив. Но когда луна поднялась высоко в небеса, дверь заскрипела, отворяясь, и Хассан вышел с человеком в простой одежде — с шахом — и несколькими хорошо вооруженными телохранителями. Я просто вспыхнул от разочарования. По всей видимости, пилюли он не глотал. Ну а если принял и они оказались недостаточно сильными?

Когда они исчезли, мне больше было незачем мерзнуть снаружи. Я спустился и нашел Пери.

— Они только что ушли праздновать, — доложил я, и гнев сводил мне челюсти.

— Что ж, пускай, — холодно ответила Пери. — Почему бы тебе не помочь мне с этими письмами?

Тело мое напряглось для любых действий. Я напомнил себе, что Баламани однажды сказал мне про властителей. Они, словно самые быстрые животные на земле, едят нечасто. Иногда они расходуют всю силу за доли секунды и потом не трогаются с места, пока добыча убегает прочь.

Я заставил себя расслабиться.

— Конечно.

Пока Пери заканчивала свои письма о ненарушении мирного договора, я выражал те же чувства другой знатной женщине, работая в качестве писца. Мое перо летело по странице. Все во мне было взвинчено, я чувствовал, что не засну больше никогда в жизни. Мы пили кофе и ели сласти, чтоб сохранить силы. Пери то и дело вызывала служанок, чтоб в случае надобности сослаться на них, видевших нас за работой, и обеспечить нам оправдание. Единственным признаком того, что чувствует царевна, были кляксы, которые она время от времени сажала на письмо и должна была начинать заново.

Глубокой ночью она повернулась ко мне и сказала:

— Думаю, что наконец поняла, почему мой отец не назначил преемника. Он слишком хорошо представлял все трудности, которые испытает любой человек, взошедший на трон, и не хотел никого обрекать на них.

Глаза ее были задумчивы, лицо смягчившимся. Я решил рискнуть и попробовать узнать то, что так жажду открыть:

— Наверное, он хотел, чтоб судьба показала ему, кто станет самым великим вождем Сафавидов.

Пери изумленно взглянула на меня:

— Так ты знаешь о предсказании его звезд? Откуда?

Я улыбнулся:

— У меня свои способы, повелительница.

— О да, ты умеешь…

— Но всего я, конечно, не знаю. Это и есть причина, по которой вы с вашим отцом решили нанять меня на службу при дворе?

— Да, но лишь одна из причин. Вот задумайся на мгновение — продвигали бы мы тебя, не будь ты этого достоин?

— Спасибо, властительница моей жизни. Могу я спросить, почему вы мне не сказали о моем гороскопе?

— Нам посоветовали этого не делать. Когда люди узнают о таком предсказании, они начинают стараться его исполнить. Мы же хотели, чтоб ты был сосудом правды.

Тахмасб-шах следовал путем, которым вели его мечты, и они никогда не подводили. Меня не удивило, что он так серьезно принял предсказание обо мне.

В комнату вошла Азар-хатун и спросила Пери, не подать ли еще чего-нибудь освежающего. Я нетерпеливо дожидался, пока они не закончат. Пот смочил края тюрбана там, где он охватывал мой лоб.

Когда они завершили разговор, я сказал:

— Пусть дарует мне Бог исполнение того пророчества, о котором вы упомянули! Но сейчас кое-что меня тревожит. Я долго пытался распутать историю Камийяра Кофрани, убийцы моего отца.

Мне казалось, что сейчас ей можно сказать об этом. Она уже не беспокоится, что жажда мести войдет в конфликт с моей преданностью.

— Понимаю, сколько работы задал ты дворцовым летописцам своими вопросами!

— А!.. — Мне следовало знать, что ее шпионы непременно сообщат ей.

— И что же ты до сих пор желаешь узнать?

— Летописи говорят, что у него были могущественные союзники.

— В самом деле? — Чело Пери нахмурилось, взгляд стал озадаченным. — Насколько мне известно, человек этот был самым обычным счетоводом. Можешь спросить мирзу Салмана. Он его нанял в Азербайджане много лет назад.

Я весь напрягся. Почему мирза Салман об этом даже не упомянул?

— Ты знаешь, отчего он не понес наказания?

— Да.

Пана бар Хода! Я уставился на нее с немым вопросом в глазах.

— Джавахир, пока я не могу назвать причину. Потерпи, и я открою тебе ее, когда будет безопасно это знать.

Теперь моя сосредоточенность пропала бесследно. Видя меня настолько сбитым с толку, Пери велела мне идти к себе и отдохнуть. Складки у ее губ стали глубже от тревоги. Я не мог ее винить.

Я пошел к своему жилью, попутно рассказав нескольким встречным евнухам, как я устал, всю ночь помогая Пери с ее бумагами.

Баламани уже спал. Я улегся на тюфяк, взяв свою «Шахнаме», однако вместо чтения скоро обнаружил, что думаю об удавке на мальчишеском горле Махмуда, об отраве, сжигающей чрево Хадидже, и о кинжале в груди моего отца. Почему Пери не может рассказать мне то, что знает?

Затеплив свечу, я открыл «Шахнаме» на странице, где Каве стоит перед Зоххаком, обличая его кровожадность. Отвага Каве перед лицом несправедливости так поражает шаха, что он не может остановить его. Одному-единственному человеку надо было подняться на Зоххака, чтобы остальные наконец могли собраться с духом и сражаться за справедливость.

Я любовался бесстрашием скромного героя древности, не обладавшего ни знатностью, ни богатством, ни могущественными друзьями — ничем, кроме чувства справедливости, которое вело его.

Задолго до полудня я встал, оделся и отправился на встречу с Пери. Когда я вошел в ее покои, на ней было то же синее платье, что и прошлым вечером, а круги под глазами стали еще темнее. Сидела она там, где я ее оставил.

— Повелительница, что вас мучит?

— Я не могла спать. Каждый шум заставлял меня ожидать известий. Только что мирза Салман прислал записку, что ему нужно немедленно со мной переговорить. Мне надо выяснить причину.

— Мог он раскрыть наши замыслы?

— Нет. Тогда он прислал бы шахскую стражу и уж не спрашивал бы позволения.

Мирза Салман не заставил себя ждать. Явился он с единственным слугой вместо обычной большой свиты, сопровождающей великого визиря. Сердце мое зачастило, когда я разглядел несколько волосков, выбившихся из его всегда безупречного тюрбана. Я проводил его на мужскую сторону занавеса в бируни Пери, а затем отступил, чтоб лучше видеть.

— Досточтимый слуга державы, приветствую ваш приход. — Низкий, сладостный голос царевны заполнил разгороженную комнату.

— Царевна, — угрюмо ответил мирза Салман, — небывалое событие произошло во дворце. Ваш брат, свет вселенной, не явил этим утром своего лика после восхода, и все во дворце встревожены.