Конечно, Париж и Фобур, 22, всегда были рядом. Особенно с тех пор, когда в 1930-х годах Жанна стала каждую неделю уезжать в Болье. Она садилась на поезд Париж – Лион – Марсель, который доставлял ее в милый отшельнический приют всего за семнадцать часов. Каждую пятницу она садилась на этот поезд на Лионском вокзале, обедала по дороге и спала в отдельном купе, укрытая собственным одеялом заботливыми руками своей горничной.

А уже субботним утром и потом воскресным вечером она размышляла о будущем, о предстоящей неделе, о ставках на бирже, о новых инструкциях для ателье, о рекомендациях для мастериц-вышивальщиц, о заявлениях для прессы и разговорах с клиентками, о развитии филиалов, об архивах и о будущих коллекциях.

С 1918 по 1939 год Жанна Ланвен в салоне на улице Фобур Сент-Оноре показала шестнадцать тысяч моделей, по две коллекции ежегодно – в августе и феврале, не считая межсезонных показов, начавшихся после 1929 года[477].

С этим огромным объемом производства мало кто мог конкурировать. Более того, эта цифра не учитывает модели из «спортивной линии», а их ежегодно появлялось от ста пятидесяти до двухсот, театральные костюмы, детскую одежду и шляпы, которые всегда продавались в салоне. Это число неспособно передать всех тех усилий, всей упорной работы, необходимых для появления каждой модели, чтобы затем все желания и вкусы каждой клиентки были удовлетворены. В зените славы у Дома Ланвен было более тысячи мастериц, работавших в двадцати пяти ателье. Филиалы располагались в шести зданиях, а представленный в 1927 году финансовый оборот парижского отделения составлял 450 000 франков[478]. Самым важным из всех было здание по адресу Фобур-Сент-Оноре, где работала дирекция. Часть здания номер 20 тоже была арендована под ателье. Со стороны улицы Буасси д’Англа в собственности Ланвен были номера 16 и 18. На другой стороне улицы в Сите дю Ретиро Дом Ланвен арендовал здание, где находились мастерские кожевников, столяров, ковроделов, обойщиков и столовая для персонала. Начиная с 1923 года Жанна арендовала еще и дом номер 4 на круговом перекрестке у Елисейских Полей, который расширила. Завершал этот ансамбль дом номер 15 на улице Фобур Сент-Оноре, где Жанна расположила «Ланвен декорасьон» – единственный принадлежавший ей дом, купленный в том же 1923 году. Среди прочих важных приобретений, находившихся за пределами Парижа, стуит упомянуть завод по окраске тканей, построенный в Нантере тоже в 1923 году, и филиалы в Довиле, Биаррице и Каннах.

В рабочем кабинете Жанны Ланвен, 1930-е годы

Салоны, где проходили показы – на первом этаже дома 22 на улице Фобур, – сердце Дома Ланвен. Именно здесь виднее всего, как работала эта, в буквальном смысле слова, империя, которую хозяйка добродушно называла «торговым предприятием»[479]. Каждый день недели в 15 часов проходило дефиле последней коллекции. Это было модное, даже светское, развлечение, которое само по себе требовало элегантного наряда, например такого, как скромное изящное серое платье с воротничком в форме буквы V под названием «Клиентка».

Эти показы помогали клиенткам быть в курсе последних модных тенденций, облегчая выбор наряда. Но обычно выбор совершался сразу, по первому велению сердца, по кивку…

Клиентка приходила за особенным, совершенно определенным нарядом. Дневной костюм, вечернее платье, свитер, деловой костюм, меховое манто и шляпка… Она знает, как одеваться при разных обстоятельствах, знает атмосферу балов и званых обедов, привычки друзей и возраст гостей и хозяев приемов.

Что нас ждет в этом году? Что идет именно ей? Она может еще сомневаться, позволяет себе слушать советы. Задача консультанта Дома моды – помочь ей определиться с выбором и сориентироваться во время примерок, которые следуют за заказом. Игра будет вестись между предпочтениями, запросами и настроениями одной дамы и деликатностью, здравомыслием, опытом и авторитетом другой.

Клиент всегда прав

О работе салонов писались ежедневные отчеты, очень подробные, каждая продавщица-консультант рассказывала о своих продажах. Отчеты печатались на машинке по крайней мере в двух экземплярах. Если оригиналы пропадали или портились в результате чтения и перечитывания дирекцией, сохранялись дубликаты, иногда по сотне экземпляров, которые было очень приятно расшифровывать. В ту эпоху женщины не нагружали себя пакетами, стоило всего лишь оставить имя и адрес, и все доставлялось вам на дом, а оплата требовалась только постфактум, включая даже такие мелкие покупки, как носовые платки, шляпки и шали. Редкие или случайные посетительницы в отчетах именовались просто – «наличные».

Эти дамы не считались клиентками.

Чем помогли эти подробные отчеты? Там можно было прочесть обо всем, что клиентка рассказывала во время визита о своих предпочтениях, светских привычках, вкусах и финансовых средствах, о личном мнении продавщицы-консультанта, о частоте ее посещений и их конкретных целей, о ее требованиях, узнать, почему она решила совершить именно эту покупку.

Некоторые приходили вновь и вновь, долго выбирали и не покупали ничего, а на других, в буквальном смысле, строился оборот: так много и часто они покупали. В середине 1920-х годов, например, баронесса Эрлангер, постоянная клиентка, купила пять платьев, два комплекта и корсаж за один сезон в Довиле[480].

Образцовым примером может стать один из рабочих дней ателье 26 апреля 1939 года. Одна из пятнадцати работавших на улице Фобур, 22, продавщиц, Тереза, принимала мадам Курбье и мадам Вуатюрье на «примерку»; мадам Кудкерк «придет, когда потеплеет», и мадам Дж. Пабст, продала платье за «7500 фрнк. – модель “Ракета”. В это же время Ивонна провела две примерки с мадам де Базили и мадам Кан, две примерки с коррекцией с мадам Сиха и мадам Шарпеньтье, продала «две вещи» леди Дервент, которую сопровождала мадемуазель Вакареско – скорее всего, румынская мемуаристка; провела «встречу в четверг утром» с мадам Оссюд и приняла мадам Негулеско – супругу румынского кинематографиста, та желала «поменять ткань модели, поскольку была в трауре».

В свою очередь, Эдме занималась мадам де Риддер, решая вопрос с «переделкой лисицы по подтвержденной цене в 9000 фрнк.» и с «доплатой в 300 фрнк. при покупке манто из горностая». Эдме писала также о визите мадам Вассе, «старой клиентке, которая больше не может покупать». Перемены в финансовом положении? Скачок цен? Мадам Келпш, с которой работала Анна, тоже была недовольна: клиентка «многое отметила, вернулась, но посчитала цены слишком высокими».