и входил в число семи богов пантеона князя Владимира. А другой называет Перуна – бога-громовержца в славянской мифологии, покровителя князя и дружины в древнем языческом пантеоне, возглавлявшего, по «Повести временных лет», список богов поклонявшегося ему князя Владимира. Но в главном исследователи сходятся: святой Георгий заместил собой, вернее даже – затмил собой образы языческих богов и героев. Весь в золоте и серебре он засиял в русском мифологическом сознании на века, стал объектом преклонения и почитания, прочно вошёл в сознание обретших свою веру христиан.

* * *

К XIV столетию изображаемый на деньгах и печатях всадник, побивающий копьём змия, стал в некотором роде портретом князя-правителя. Монеты мгновенно расходились по свету, входили в употребление. Русь жаждала торговли, больших оборотов товаров, развития.

В феврале – апреле 1425 года была проведена унификация денежного дела, что-то вроде реформы. В Москве появился специальный монетный двор, определён был обязательный вес денег, который мог колебаться от 0,77 до 0,7 грамма, а для монет удельных – от 0,62 до 0,65 грамма.

У великого князя на столичных монетах появилось изображение всадника на коне, некоего «ездца». Ассоциации со святым Георгием Победоносцем приходят в голову в первую очередь. Но на самом деле лишь намного позднее святой Георгий на коне, поражающий змия, станет символом и гербом самой Москвы.

Святой Георгий, побеждающий змия. Художник В. Л. Боровиковский, эскиз, конец XVIII в. Поступил из Музея-усадьбы Остафьево в 1830 г. Государственная Третьяковская галерея. Москва, Россия

Первоначально мы встречаем «ездца» на монетах даже и не с копьём, а с мечом или с птицей – соколом – на руке. Но не это важно. Пришедший с Запада (скорее всего, именно оттуда) символ активно распространился на Руси во времена преподобного Сергия Радонежского.

Кто же изображался как всадник с копьём в руках и на коне?

Очень интересный вопрос.

Не станем отрицать того простого факта, что такого всадника можно встретить не только на русских монетах XIV века. Пользовались этим символом почти все князья, которые решались на выпуск собственных денег. Да, оказывается, не только на Руси, а… по всей Европе.

То есть русские в этом деле вовсе не были первооткрывателями. Скорее, стали «соучастниками» какого-то древнего и очень интересного процесса утверждения своеобразной символики, которая привлекла правителей множества стран Средневековья и более поздних времён.

Специалисты-нумизматы, знатоки сфрагистики, историки так и называют этого персонажа – «ездец».

Но кто он?

Одним из доказательств, что это был пока ещё не святой Георгий, является то, что никогда «ездец» не изображался на монетах с нимбом. Хотя у вышеупомянутого князя Юрия было серебряное блюдо, которое ему принадлежало (ныне хранится в Государственном Историческом музее). На нём как раз изображён именно святой Георгий Победоносец. Фактически тот же «ездец», но с отчётливо видимым нимбом, указывающим на то, что перед нами святой воин.

Чудо Георгия о змие. Мастерская Богатырёвых, 1814–1822 гг. Музей изобразительных искусств. Екатеринбург, Россия

Куда же подевался нимб на монетах? Или его там вообще никогда не было?

Именно так и есть. Его там не было.

По всей видимости, произошла историческая «накладка» одного образа на другой. Приезжавшие позднее в Россию иностранцы, увидев на печатях государевых изображение «ездца», приняли его за святого Георгия Победоносца, о чём и оставили заметки в своих воспоминаниях. Это потом передалось и нам.

Но в средневековой Руси никто и не помышлял о том, чтобы изобразить столь почитаемого святого без нимба.

«Ездец» становился изображением самого князя, сюзерена, властителя, прообраза царя, верховного правителя. Символика ассоциировалась с византийскими императорами.

Но главное то, что это был именно «ездец». То есть правитель на коне. Только князь, имеющий крупный удел или ставший великим князем, мог на Руси иметь право, то есть позволить себе (по своему «сильному» положению), выпустить не только собственные монеты, но также изобразить на них всадника, иногда даже с короной на голове. Более низкий статус или положение такую возможность исключали!

Похожая ситуация была и в Европе, даже ранее этого.

Так «верховой» правитель (сиречь – «верховный») стал очень важным символом власти, а потому позднее быстро перекочевал с печатей и монет прямо в герб Русского государства. Он прочно утвердился в гербовой символике, занял там своё место «в кругу» двуглавого орла и прочих изображений. А уже при Петре I был окончательно определён как святой Георгий.

На всё ушло, как мы видим, несколько столетий.

Кстати, не случайно позднее, уже в Российской империи, существовала официально утверждённая традиция изображать верхом на коне в виде памятников и статуй лишь верховных правителей, императоров. И только их. Никто другой долгое время не мог претендовать на право стать «ездцом», быть отлитым или высеченным верхом на лошади. То был явный отголосок древней традиции, прочно утвердившейся на Руси в эпоху детей князя Дмитрия Донского. Всадники без нимба, с копьём или мечом в руках облюбовали своё место на печатях великих князей – Василия Дмитриевича и его сына Василия Тёмного.

Чудо святого Георгия о змие. Палехская икона, вторая четверть XIX в. Мастер Козьма Мазаев. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург, Россия

Существовали и «двуимённые» монеты – сразу двух князей (например, Юрия Дмитриевича и Василия Тёмного, когда они пытались договориться о власти), а на них, хоть и один – но всадник! При Иване III на печати (как ранее – на монетах) под всадником появляется ещё и поражаемый им змий.

Появилось слово «копейка», оно обозначало монету с изображением всадника-копьеносца.

* * *

Так кто же он, этот таинственный «ездец», портрет которого так распространён был в европейской цивилизации и на Руси?

Реального прототипа мы нынче уже и не найдём. Разве что лишь ассоциации с тем или другим персонажем истории. Но всадник был явно светским, так же явно – воином, конечно же – правителем (раз изображалась корона на голове), обязательно – победителем, в первую очередь – над злом или символом зла, которым как раз и становился поверженный змий.

Святой Георгий Победоносец. Строгановский иконописный лицевой подлинник, конец XVI – начало XVII в. (издан в Москве в 1869 г.)

«Ездец» выполнял охранительные функции. Это был символ силы и защиты, а значит – хорошего, доброго правителя, способного защитить своих подданных.

Можно сказать, что такой символ и такая монета могли отчасти выполнять функции оберега, что ведёт традицию изображения к очень древним корням.