— Видел я этот дом, — сказал он сразу.

— Где? — быстро спросил подполковник Спиридонов.

— Сейчас, — ответил участковый. — Дайте сообразить.

Он задумчиво смотрел на фотографию, с которой улыбались четверо террористов. Спиридонов терпеливо ждал. Капитан потирал подбородок, его шестилетний сынишка выглядывал из-за спины отца.

— Черт! — сказал участковый. — Не могу сообразить… Знаю, что видел, но где? Тут ведь последнее время знаете сколько понастроили? И все дворцы, и публика весьма специфическая. Понимаете?

— Понимаю, — ответил Спиридонов. Эту специфическую публику он знал и поэтому мог представить, как трудно приходится с таким контингентом простому капитану милиции.

— Кстати, — добавил он, — никого из этих людей не встречали?

— Нет, — покачал головой участковый. — Память на лица у меня хорошая. Запомнил бы. Черт! Ну где я этот дом видел?

— А вот эти номера автомобилей? — спросил подполковник, протягивая листок бумаги, на котором были выписаны номера и марки автомобилей членов группы Терминатора.

— Нет, — сказал участковый. — Ничего мне эти номера не говорят.

Он потер подбородок, посмотрел на подполковника извиняющимся взглядом. Спиридонов ободряюще улыбнулся капитану и подмигнул его сыну. Честно говоря, ему было не до улыбок.

— Все! — просиял вдруг капитан. — Вспомнил, товарищ подполковник.

— На карте можете показать?

— Не только на карте. Я вам на местности его предъявить могу.

— Отлично. Но начнем все же с карты, — сказал Спиридонов и снова подмигнул мальчугану. Теперь уже с другим настроением.

Они быстро развернули на кухонном столе топографическую карту местности. Прижали ее заворачивающиеся края чайными чашками. Капитан уверенно ткнул пальцем в долинку с небольшим озером и впадающим в него ручьем:

— Здесь. Строений на этой карте никаких не обозначено, но в натуре они присутствуют. Новые Русские строятся быстро.

— Да уж, — согласился Спиридонов. — Как там с дорогой?

— Нормальная дорога. Доедем без проблем. Тут всего-то километров шесть. От силы — семь. Я собираюсь?

— Да, — ответил подполковник. — Было бы желательно.

Из комнаты выглянула полная светловолосая женщина в домашнем халате. Лицо у нее было не особенно приветливое.

— Я, Люся, ненадолго, — сказал ей капитан. — Вот товарищам из…

— Прокуратуры, — быстро вставил Спиридонов. Капитан посмотрел на него удивленно, но понял и поддержал:

— …товарищам из прокуратуры дорогу покажу.

— Извините, что мужа у вас забираем, — сказал подполковник женщине. — Но, к сожалению, нам без Валентина Сергеича никак не обойтись. Мы действительно ненадолго. — Он повернулся к капитану:

— Я подожду вас в машине. В салоне оперативного «жигуленка» подполковник коротко бросил:

— Есть, мужики! Квадрат Д-4. Коля, дай-ка мне связь.

Через тридцать секунд Спиридонов сказал в микрофон:

— Я — первый. Информация для всех: домик расположен в квадрате Д-4. Дорога и строения на нашей карте не обозначены, но реально они существуют. Я выезжаю туда. Всем экипажам следовать в квадрат Д-4. Ориентир — безымянное озеро. Ближе трехсот метров к домам не приближаться, вести скрытое наблюдение. Всех, пытающихся покинуть район, задерживать. Помнить об особой опасности террористов. Постоянно информировать меня об изменении обстановки. Вопросы есть?

Вопросов не было. Спиридонов опустил микрофон на колени. Наконец-то, подумал он. Он еще не знал о задержании в Санкт-Петербурге Ливера. Не знал, что в этот самый момент следаки закончили осмотр подвала на Расстанной и позволили двум капитанам-взрывотехникам извлечь рюкзак с тротилом из ямы.

Он закурил и приготовился передать сообщение об обнаружении объекта «Дача» в управление. Пока подполковник формулировал информацию, из дома выскочил участковый. Он быстро шел к машине с сотрудниками ФСБ. Вид у капитана был встревоженный.

* * *

Усидеть в машине Мишка не смог. По всем расчетам выходило, что Пернатому пора возвращаться. Если, конечно, он не нарвался на засаду. Мишка выкурил сигарету и вылез из «москвича». Чертыхаясь, подсвечивая себе зажигалкой, он нашел в сумке с инструментом нож в пластмассовых ножнах. Сунул его в карман. Усмехнулся чему-то про себя.

Ну, готов? Готов, готов… Тогда чего же ты медлищь? Решение принято, двигай. Ладно, не торопи, сам знаю.

Мишка матюгнулся и пошел. Он шел медленно, осторожно, прислушиваясь к звукам ночного леса.

Что-то шевельнулось в душе. Он вспомнил, как шел по другому лесу… Это было тысячу лет назад. Над головой светили другие звезды. А из оружия у него тоже оставался один нож. Автомат он оставил раненому десантнику. Мишка даже не знал его имени, только кличку — Дрозд. Выстрелы он услышал, когда прошел уже километр, а может два. Значит, желтые вышли к броду. Быстро они, подумал тогда Мишка. Стрельба продолжалась минут двадцать. Потом грохнула граната… еще одна. И все. Тишина. Прощай, Дрозд. Тогда он не знал, что встретится с десантником еще раз. И как встретится… До лагеря он дошел за шесть часов. Они выдвинулись вперед и встретили желтых в русле высохшей речки. Сработали нормально, чисто… Все было кончено в две минуты. В кожаном мешке одного из желтых нашли голову Дрозда.

Это было тысячу лет назад. Мишка Гурецкий шел по ночному лесу Карельского перешейка и думал, что он всю жизнь обречен идти под звездами — неважно какого полушария! — и сжимать рукоятку ножа. Господи, спросил он себя, да когда же это кончится? И сам себе ответил: никогда. Это судьба. Ты выбрал ее сам. Или она выбрала тебя. И каждый раз она будет выбирать тебя снова и снова. Вкладывать в твои руки нож, автомат или десятизарядный карабин, из которого ты выстрелишь всего один раз… А после утопишь в Обводном.

…Гурецкий насторожился. Он вдруг почувствовал присутствие человека рядом и замер, пытаясь оценить уровень опасности.

Еще через несколько секунд он услышал шаги, тяжелое, хриплое дыхание, металлическое бряканье.

* * *

Истопник шуровал своей кочергой вовсю. Угли в боку разгорелись. Жгли. Истопник втыкал кочергу в сердце, проворачивал… Идти было все тяжелей. Иногда мелькала мысль: не донесу. Не смогу.

Нет, сволочь, донесешь! Донесешь и сдашь Сохатому с рук на руки. Она должна жить. Она будет жить. У нее нет ни одной смертельной травмы. А Сохатый доставит ее в больницу. Господи, когда кончится этот подъем? Терпи, Наташа, терпи… Мы скоро придем. Все будет в порядке. Потерпи немного… Эй, истопник, ты совсем одурел! Тормозни, дай мне донести ее, а потом делай что хочешь. Мне нужно дойти до Мишки… а потом…

— Давай, Леха, — сказал Мишка. Он появился из ниоткуда и взял Наташу на руки. Птица обессиленно опустился прямо на дорогу. Звякнули стволы ружей, тускло в слабом свете звезд блеснула вороненая сталь. Пот тек по его лицу, дрожали ноги.