— Не повторяй идиотских слухов. Превратили управление в заказник сплетников. Вам еще по горсти семечек — и совсем языки развяжутся. Где машина, выловленная из моря на набережной?

— Вон, ее в угол загнали. — Он указал на иномарку, стоявшую в тени.

— А что случилось?

— Если успеем, то узнаем. Нашелся шутник, уверяющий, что в машине граната с растяжкой. Раз никого нет, сами проверим. И живо! Один осматривает салон, другой двигатель, а я багажник..

— Саперы нужны…

— А ты кто? Над нами здание управления. Быстро за работу! Мало нам скандалов?

— У меня дети, Глеб Сергеич.

— Смени службу и иди в няньки! Убедительная строгость взяла верх. Все трое направились к машине.

Багажник и капот были закручены на проволоку, а двери пришлось вскрывать ломом. Ребята старались, пока Елистратов раскурочивал запаску. Он успел сделать свою работу раньше других. А главное — не зря старался. Голубой конверт попал к нему в руки.

Внезапно по управлению, а значит, и во всех помещениях раздался вой тревоги. Такое случается крайне редко. Люди не знали, что в таком случае надо делать, так как сигнал никаких инструкций сам по себе не диктовал. Оставалось только хватать оружие и выбегать на улицу.

Офицеры переглянулись.

— Ну вот! Дождались! — крикнул Елистратов. — Значит, все здание заминировано. Всем быстро к центральному входу!

Тревога прозвучала из-за обнаружения оглушенного дежурного по гаражу, но, вместо того чтобы искать налетчика, капитан Сухарев разбил стекло пожарного крана и нажал красную кнопку. Им повсюду мерещилась тень Журавлева. До чего надо довести милицию порядка, чтобы в Главном управлении в предрассветный час начались паника и хаос!

Елистратов ушел тихо. На него никто не обратил внимания, а если кто-то попадался на пути, то он отдавал короткие приказы о срочном построении перед зданием. Духонину будет приятно видеть, как его встречают верные делу бойцы.

Подполковник сел в свой «москвич» и умчался. Он очень торопился туда, где действительно может понадобиться его помощь.

Между ними проходила надежная решетка, но Журавлев заметил ее не сразу. Клыки впечатляли в большей степени. А он, идиот, шел с вытянутой рукой вперед. Вот и погладил бы киску отгрызенной культей.

Яркий свет разбудил мирно спавших королей дикой природы. Кого здесь только не было! По мелочам профессор не разменивался. Потревоженные хищники издавали ужасающие звуки, прыгая и сотрясая свои клетки, расположенные по обеим сторонам узкого коридора. Посредине находилась та самая сточная канава, из которой он вылез. Пути Господни неисповедимы! Но он находился на особом счету у Всевышнего. Любая тропинка приводила его в самые недоступные места, где ничего, кроме неприятностей, ждать не приходилось.

Он стоял у стены, и, естественно, не той, где имелись двери. Одна-единственная находилась в другом конце зверинца. Пришлось пройти сквозь строй приветствовавшей его дикой фауны.

Из зверинца он вылетел пулей с двумя пистолетами в руках и очутился во дворе. Уже светало. Он обогнул здание и увидел распахнутую дверь, машину с открытыми дверцами и валявшегося в обнимку с канистрой шофера. Когда он заглянул в помещение, то заметил полуголую красотку, связанную по рукам и ногам. Кому понадобился ее халатик, догадаться нетрудно, странно, что туфли остались у девушки на ногах.

До расспросов дело не дошло. Открытая дверь на лестничную клетку сама указывала дальше путь.

Он пулей взлетел на второй этаж. Ни души. Одна из дверей, обитая кожей, в длинном коридоре, была открыта. Из нее раздавались какие-то голоса.

Журавлев приблизился к двери настолько, что мог слышать каждое слово.

— Эта девчонка пыталась вас убить, профессор. Она вырядилась в наряд Лары, но я ее вовремя раскусил.

— Дурак ты! — послышался знакомый голосок. — Просто мне очки помешали, а автомат в простыне запутался, иначе валялся бы ты у моих ног и пощады просил. Сам в штаны наложил. Второго ротозея разбудил. Вы бы еще собак позвали.

Спокойный низкий баритон тихо произнес:

— Лара сама вам отдала одежду?

— Нет, она висела на стуле, пока девочка ублажала шофера прямо на столе. Я прошла, но они меня даже не заметили.

— Зря шутите. Здесь у нас не принято шутить. Проказники и слишком разговорчивые идут в клетки укрощать хищников. Но я не знаю, кому бы это могло понравиться.

— Вместе пойдем. Я сразу сдохну, а вы пожизненно будете мучиться. Предлагаю сделку, профессор. Я забуду о вас, если вы сдадите мне с рук на руки Мишу Берзина. Другого шанса у вас не будет.

Журавлев улыбнулся. Он восхищался выдержкой своей партнерши.

Пришлось нарушить бессмысленные торги, и он вошел в кабинет, все еще держа пистолеты, готовые к работе.

— Тихо, ребята! Тихо! Мне очки и простыни не мешают. Забери у них оружие, малыш.

Лику держали под руки с двух сторон, теперь пришлось ее отпустить.

— Лечь на пол и руки на затылок! — скомандовала девушка.

У нее неплохо получалось.

— А вас, профессор, я прошу пересесть из-за стола на диван. Вы у нас тоже из кровожадных, — уже спокойным тоном предложил Журавлев.

Профессор только на мгновение растерялся. Человек сильный, сразу чувствовалось. Вадиму показалось, что он его уже где-то видел. Тут перед глазами мелькнул портрет убитого Давида Менделевича. Очень похожи. Прокурор показывал ему газету, и снимки отпечатались в памяти детектива.

— Где мальчик? — спросил Журавлев.

— У себя в комнате на третьем этаже.

— Ключи! — потребовала Лика.

Веймер достал ключи и бросил ей.

— Только зря стараетесь. Первую дверь откроете, а вторую нет. Кодовый замок. Восемь цифр. Одна ошибка -и здесь появится дюжина молодцов с автоматами.

Лика психанула. Сорвав резиновую дубинку с пояса одного из лежавших, она оглушила их и выскочила из кабинета вместе с ключами.

— Отважный сорванец, — усмехнулся профессор.

— Неужели вы беднее Духонина? Полковник живет на подачках от пустоты душевной и прирожденной алчности, но вы же ученый. Чем вас купил Рубин?

— Плевать мне на Рубина. Я оказываю ему поддержку из уважения к губернатору, который терпит и Рубина тоже.

— Еще бы не терпеть, когда тебе покупают четверть голосов на выборах. Но Рубин потерпел крах. И знаете, кто его вывел на чистую воду? Покойный мэр, спикер Думы Берзин, сына которого вы похитили, убитый Рубиным Зернов и им же убитый предприниматель Давид Менделевич.

Услышав последнюю фамилию, профессор вздрогнул.