Он уже убедился в том, что все «наложницы» хорошо владеют английским. Но их словарный запас был крайне скуден. В него входил максимум десяток фраз. Самыми длинными из них были две: «Я умею делать эротический массаж» и «Хочешь, мы пойдем в твои апартаменты?» Они были запрограммированы на развлечения и интимные дела, а на другие темы пытаться беседовать с ними попросту бесполезно.

Андрей не знал, как Юсуф строит свои отношения с этими красотками. У бассейна он не показывается, предпочитая коротать время в отведенных ему апартаментах. Выглядит он, несмотря на фингал под глазом, спокойно и уверенно, а на все расспросы Андрея реагирует короткими скупыми фразами: «Поляков поставлен в известность... Это было действительно досадное недоразумение... Начало переговоров зависит не от нас... Обычная ситуация, все под контролем».

Блондинка тем временем ухаживала за ним все настойчивее. Она теребила пальчиками его соски, нежно покусывала зубками ушко и вдобавок ко всему стала активно тереться своим подбритым лобком о его локоть.

— Брысь отсюда, шалава! — сказал он, не повышая тона. — Фак офф, г'ел!

Затушив сигарету, он встал с шезлонга, потянулся эдак сладко и только собрался нырнуть в бассейн, как заметил идущего к нему от террасы Иссу, одетого, несмотря на теплую солнечную погоду, в темный костюм.

— Андрей, мы ждем приезда важных людей, — сказал он, не дав Бушмину даже рот открыть. — Полагаю, тебе следует переодеться.

* * *

«Важные люди» прибыли в Эдем на длинном, как железнодорожный состав, черном лимузине. Бронированный членовоз марки «Мерседес-Бенц» эскортировали два джипа с охраной и еще машина дорожной полиции, которая сопровождала выезд до ворот резиденции.

Исса и еще один сотрудник, такой же смуглолицый брюнет, как и большинство охранявших резиденцию людей, сопроводили гостей, переодевшихся уже к этому времени в деловые костюмы, на третий этаж особняка, для чего им пришлось подняться по широкой мраморной лестнице с орнаментированными золотом и узорчатой сканью перилами.

Их ввели в просторный кабинет. Обставлен он был не столько роскошно, сколько функционально: никакой мишуры и позолоты, одну стену полностью занимают стеллажи с книгами, среди которых выделяются старинные фолианты, старинная по виду мебель, мореный дуб, красное дерево, кожа, сафьян... У высокого арочного окна, рядом с огромным письменным столом, опираясь на его край правой рукой, стоял мужчина, одетый в строгий темный костюм. Роста он был лишь чуть выше среднего, но что-то в его облике и осанке было такое, что он казался гораздо выше, чем есть на самом деле. Хотя ему было за полтинник, он был мужиком в самом соку. Плотный, но не грузный, с породистым оливково-смуглым лицом, словно изваянным переполнявшей его изнутри жизненной энергией. Хищный, как у ястреба, нос, нисколько не портящий его мужественный облик, под ним тонкая ровная щеточка черных усов, горящие угольками глаза, изучающе уставившиеся на вошедших в его служебный кабинет мужчин...

— Рад вас приветствовать, господа, — сказал он по-английски ровным и в то же время энергичным голосом. — Меня зовут Хасан, и я имею некоторое отношение к этому небольшому бунгало...

Усмехнувшись, он сделал небрежный жест, показывая тем самым, что хотя он и является владельцем этого райского местечка, не стоит особо на этом зацикливаться.

Перескочив на арабский, он поприветствовал Юсуфа Саламеша, с которым, очевидно, давно был знаком, после чего тот представил своего коллегу по будущим переговорам, вначале по-арабски, затем, чтобы соблюсти политес, по-английски.

Обошлось без рукопожатий. Делегаты от Джабраила стояли там, где они были поставлены Иссой, — аккурат посередке просторного кабинета, так что они находились на некотором удалении от стоящего по-прежнему возле окна хозяина. Исса стоял у них за спиной, а еще двое крепких молодых людей, одетых в темные костюмы, с бесстрастными лицами застыли в разных концах кабинета: Андрей уже успел поймать на себе их напряженные изучающие взгляды, и не только этих двоих, но и остальных сотрудников «лички».

Пока они вели полуделовой-полусветский разговор, перейдя целиком на англоязычное общение, Андрей незаметно скосил глаза на двухметровой величины портрет, который висел на стене по правую руку от него. На нем была в полный рост — одетая в пышное платье из темно-красного бархата и с алмазной короной на голове — изображена кистью и талантом художника не кто иная, как уже знакомая Бушмину по его парижским каникулам мадам Фатима.

Хозяин выразил сожаление, что не смог лично встретить «дорогих гостей», поскольку только что вернулся из зарубежной поездки... Он сказал, что в курсе недавнего ЧП, и, хотя назвал случившееся чьей-то «глупостью», пообещал «дипломатам», во-первых, что ничего подобного с ними больше не случится, и, во-вторых, произвести некую компенсацию — правда, не уточнил, что под этим подразумевается.

В этот самый момент в кабинете появилась Фатима. Не произнеся ни слова ни в адрес хозяина резиденции, ни в адрес гостей, она прошествовала к креслу, обитому темно-зеленой кожей, и уселась непосредственно под своим портретом, как бы предлагая присутствующим здесь мужчинам сравнить копию с оригиналом.

«Редкой красоты женщина и в то же время редкостная стерва, — восхитился ею про себя Бушмин. — Воистину про нее сказано: „кошка, которая гуляет сама по себе“...»

И еще кое-что он заметил благодаря собственной наблюдательности: как дрогнуло лицо хозяина при ее появлении, как сразу смягчились лицевые мускулы и странно заблестели глаза...

Фатима была одета в элегантный, явно парижского покроя брючный костюм нежной бирюзовой расцветки, а поверх пышных великолепных волос, как дань традициям, была наброшена отсвечивающая золотистыми блестками полупрозрачная накидка.

Характерная деталь: она смотрела как будто в никуда, так, словно здесь не было посторонних малознакомых мужчин, она явно не намеревалась участвовать в разговоре, и в то же время она видела и слышала все, что ей только хотелось видеть и слышать.

Андрей видел ее лишь периферийным зрением, поскольку смотрел все время прямо перед собой, на стоящего у окна человека. Но эта загадочная красавица определенно обладала искусством примагничивать к себе взгляды мужчин; ему самому едва удалось побороть в себе соблазн повернуть голову в ее сторону, чтобы получше ее разглядеть.

— Господин Михайлов, — вернул его на грешную землю голос хозяина. — Мои старые друзья, Альберт и Серж, наверное, кое-что рассказали вам обо мне?

— Мне сказано было примерно следующее, — осторожничая, Андрей прибег к византийскому способу общения. — Что если все сложится и если мне повезет, то мне предстоит увидеть в вашем лице самого умного, образованного и предприимчивого человека на всем Востоке...

Переварив сказанное, делец скупо улыбнулся.

— Это явное преувеличение, потому что на Востоке нет недостатка в «умных, образованных и предприимчивых людях»... Кстати, господин Михайлов, с некоторыми из них я настоятельно рекомендую вам встретиться. Не в последнюю очередь потому, что именно эти достойные и уважаемые в нашем обществе люди располагают финансами, достаточными для... осуществления некоторых интересных совместных проектов.