Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем утром я оставила Декку за старшую на время завтрака и отправилась к миссис Ингланд. Хозяйку я нашла в кабинете за рабочим столом. Она кому-то писала.
– Мэм, – заговорила я, прикрыв за собой дверь, – я обдумала ваше предложение. К сожалению, я не могу поехать с вами в Мельбурн.
Она отложила перо и со вздохом спросила:
– Не можете или не хотите?
– И то и другое. Я не могу так далеко уехать от Элси и братьев. Они уже почти взрослые, но если с мамой что-то случится, присматривать за ними станет моей обязанностью. Я их не брошу. А если отец вдруг вылечится и его отпустят домой… – я сглотнула, – мне нужно быть рядом. Тем не менее я останусь здесь до вашего отъезда. Ради детей.
Миссис Ингланд кивнула, но в ее карих глазах читалось огорчение.
– Конечно, я понимаю. Боюсь только, дети мне не простят, что я их с вами разлучила.
– Они вас простят, мэм, – улыбнулась я. – Вы уже нашли дом?
– Да. Как раз пишу агенту. Вчера от него пришло письмо. Он выслал фотографии дома; к сожалению, они придут, когда мы уже уедем. По описанию, там чудесно: при доме есть большой сад с видом на залив и самое главное – веранда!
– Если вы не против, я направлю нашему директору заявление об уходе утренней почтой.
– Конечно. Я пригласила мистера Бута, чтобы сообщить о наших планах и вручить рекомендательное письмо. Мне уведомить его о вашем увольнении или вы предпочтете сделать это лично?
– Я была бы очень признательна, если вы скажете мистеру Буту сами.
Супруги Бут присутствовали на похоронах, а затем оставили хозяйке свою визитную карточку. Она просматривала полученную корреспонденцию в холле, когда в щель для писем в двери упала карточка. Миссис Ингланд открыла дверь и окликнула посетителей. Стоя у окна детской, я смотрела, как мистер и миссис Бут идут под зонтом обратно к особняку, и помахала им рукой. Миссис Ингланд впервые подала им чай в гостиной. Я ждала, что Блейз заглянет в детскую, но, как мне показалось, она с радостью покинула особняк и бодро зашагала по дорожке, пока Илай возился с зонтом.
Отправка заявления об уходе на Пембридж-сквер повергла меня в печаль. Мы впятером дошли до сторожки, и я разрешила Милли опустить письмо в ящик на стене. Перед тем как составить заявление, я сверилась со своей рекомендательной книгой и отыскала нужный абзац, который гласил: «Любой няне или кандидатке, которая не справится трижды, будет отказано в членстве в колледже». За неполных два года я уволилась дважды. В довершение всех бед я потеряла левую перчатку из выходной пары и не имела ни малейшего желания пройтись по магазинам в поисках замены.
Мы направились домой. В долину пришла зима. Все вокруг словно погрузилось в сон, лишь река деловито бурлила. Я перестирала и упаковала детские летние вещи, а плотную одежду из саржи и шерсти, шляпки, шарфы и покрывала положила отдельно, объяснив юным Ингландам, что на Рождество в Австралии стоит лето, а зима начинается в середине года.
На похороны Томми Шелдрейк не пошел. Как и в день нашей первой встречи, он сидел с газетой на скамейке в парке, надеясь хоть мельком увидеть Лилиан и дочь. Неделю спустя миссис Ингланд отправилась на прогулку в лес одна. Я поняла, в чем дело, и смотрела из окна детской, как хозяйка исчезает среди деревьев. Она вернулась с раскрасневшимися щеками и тут же заперлась у себя в комнате.
Тем же вечером миссис Ингланд поведала мне, что собирается уехать из страны. Мы сидели в игровой комнате при свете ламп, в камине горел огонь; у меня на коленях лежала стопка вещей, требующих починки. Новость меня ни капли не удивила. Я понимала, что оставаться здесь хозяйка не может. Правда, было неясно, куда ей лучше податься. Австралия казалась логичным выбором: во-первых, подальше от семейства Грейтрекс, а во-вторых, это страна молодых и энергичных, манящая легким ароматом роскоши и обещанием приключений. Переезд с детьми в Австралию станет новой главой в жизни, попыткой начать с чистого листа.
– Интересно, вернулся бы мистер Шелдрейк обратно в Австралию? – как бы между прочим спросила я.
– Вряд ли, – ответила миссис Инглангд. – Он уже здесь обосновался.
– И все же вы решились на отъезд.
– Никогда не думала, что мне придется покинуть страну. Я провела в этом доме всю жизнь, а теперь не представляю, как можно здесь оставаться.
– Так вы с ним не… Прошу прощения, мэм, мне не следует лезть не в свое дело.
Миссис Ингланд вглядывалась в огонь.
– Я думала, что все еще люблю его, но, похоже, мы переросли друг друга. Ничего не поделаешь, – заключила она.
Я промолчала. Неужели мистер Шелдрейк чувствует то же самое? Еще при живом муже миссис Ингланд собиралась бежать с Томми, хотя было сложно представить ее супругой кузнеца.
Словно очнувшись ото сна, хозяйка посмотрела на меня.
– Вы поедете с нами?
Я убрала неверный стежок.
– Боюсь, что нет, мэм.
– Тем не менее подумаете об этом?
Я не ответила.
– У вас есть две недели.
– Понятно, – кивнула я.
– Но что вам тут делать?
– Не знаю, – произнесла я.
И в тот же миг в голове возникла мысль: мне причитался отпуск, а Норланд-колледж арендовал на южном побережье домик, который использовался для карантина после практики в больнице. Я захотела отправиться туда, чтобы соленый ветер унес тягостные мысли, но не знала, как мое увольнение воспримет Сим. Я понимала, что уйду, еще до того как хозяйка рассказала про Австралию. Миссис Ингланд во мне больше не нуждалась. Когда-то я так же мечтала вырваться с Лонгмор-стрит, хотя любила Элси и братьев, – бывает, что два человека слишком многое пережили вместе.
Усталая и подавленная, я с телеграммой в кармане возвращалась в особняк, чувствуя себя в старых перчатках настоящей оборванкой. Я решила, что не стану носить траур по отцу: здесь его никто не знал, к тому же не стоило привлекать внимание. Сообщать миссис Ингланд я тоже не собиралась. И тут я неожиданно осознала, что не хочу возвращаться в Хардкасл-хаус. Я предложила детям поиграть в лесу, и они ринулись к деревьям, прыгая и завывая, как дикари. Стоя на тропинке с коляской, я задумчиво поглядывала на своих подопечных. Вскоре раздалось треньканье велосипедного звонка, шуршание тормозящих колес.
– Руби.
– Мистер Бут.
Он спрыгнул на землю и подкатил велосипед ко мне.
– Как поживаете?
– У нас все хорошо, благодарю.
– А я привез вам книги. – Мистер Бут постучал по своему портфелю. – Саул говорит, вы любите читать.
– Большое спасибо. Мои книги остались дома. Не знаю, скоро ли я до них доберусь.
– Эти можете не возвращать. – Он так сильно сжал руль велосипеда, что побелели костяшки пальцев.