— Так нет, стой…

— Дослушай, пожалуйста. — Сплетя наши пальцы вместе, Ионас заглянул в мои глаза. — Я надел тебе кольцо перед прыжком. И сейчас мы находимся в королевстве Угедаг, в загородном поместье семьи Кохтов.

— То есть мы здесь не одни? — невольно констатировала я, вновь озираясь по сторонам.

Странно, ранее мне казалось, что этого вот вьюна, залезшего своими листьями и маленькими цветочками прямо на лавочку, не было рядом, когда садилась. Обернувшись же к графу, вдобавок заметила, что он заметно погрустнел.

— Если спрашиваешь про мою семью… то у меня осталась лишь мачеха. А в поместье сейчас живет только прислуга.

Развернутость его ответов радовала, безусловно, вот только одно «но» смущало сверх меры.

— Ты хоть понимаешь, как напугал своим поступком окружающих?! И-и-и… что подумают о моем исчезновении мамуля, бабушка? Да если их разозлить… И непременно так и будет! А когда они узнают, что ты сделал, то… то…

Но вместо положенного ответа этот невменяемый индивид взял и выдал, перебив:

— Три дня! Дай мне всего три дня, чтобы убедить тебя выйти за меня замуж! А после, если твои чувства не… не изменятся, — под конец его голос дрогнул, — я… я откажусь от тебя и не буду более докучать.

— Хм. — Задумавшись, я оглядела еще раз дом, внешне покрытый, похоже, известкой, и узрела какой-то столь же белый силуэт, беззастенчиво пялящийся на нас из окна, даже не прячась за шторкой. Поежилась и приняла быстрое решение: — А сколько займет времени обратный путь в ЦАМТ? — спросила и задумчиво оперлась руками об лавочку, покачиваясь.

И тут что-то вдруг поползло по моим пальцам…

— Уа-а! — подскочила с криком. — О-оно меня коснулось!

Кохт же, вновь поднявшись с лавочки, приобнял и поспешил меня успокоить:

— А… это? Знакомься, Рохистгитель, живое растение, за которым я ездил в Сиритэ к дриадам.

Его улыбка стала запредельной, но я поспешила отстраниться, отходя в сторону от вьюна, тут же повернувшего в мою сторону свои листочки.

— Что ему нужно?! — возмутилась я, отступая назад.

— Ему? Поздороваться, только и всего, — заверил меня парфюмер, в этот раз загадочно улыбаясь. Ведь явно что-то недоговаривает. Граф же между тем сделал шаг ко мне. Я — от него. И… встретилась спиной с изгородью. Обернулась и охнула, ощутив аромат распустившихся маленьких розовых цветочков с пятью лепесточками. Их запах мне тут же напомнил духи под названием «Нежность Кохта».

— Мм-м, определенно, оригинал лучше!.. — протянула я блаженствуя.

А когда опомнилась, то вознегодовала пуще прежнего:

— Да что вы все меня отвлекаете?!

Меж тем Ионас приблизился ко мне почти вплотную и промурлыкал своим бархатным голосом, теплым, приятным, почти осязаемым:

— До твоего дома три дня пути…

Всего лишь слушая ответ на свой вопрос, от удовольствия даже глаза закрыла. Потому снова пришлось мотать головой и злиться, чтобы не растечься жидкой розовой лужицей прямо здесь, подле этих безумно пахнущих кустов, то есть цветов. Ай, какая разница!..

— Вот и отлично! — воскликнула, проходя мимо него. — В карете тебе представится шанс меня убедить. И вообще, где здесь выход?

— Но Рияна… — начал было возражать Кохт, вновь ко мне приближаясь. Я же вначале повернулась к нему спиной, но затем передумала. И правильно сделала, этот нахал чуть вновь меня не обнял!

— Что?.. — напряженно спросила я, пятясь от него по тропинке среди очередных буйных растений.

Подавшись вперед, граф резко схватил меня за руку с криком:

— Осторожно!

И потянул на себя. Моя нога, судя по всему, чуть не раздавила какую-то кроху, похожую на ландыши, только еще мельче и отчего-то ярко-алого цвета. И опять я попала в его объятья, хоть и вынужденно, чтобы сохранить равновесие. Подняла взгляд на этого нахала и хотела было высказать все, что я думаю, но вместо этого удивилась, еще мало сказать!..

Ионас, что? Плакал?!

Несколько долгих секунд моего недоумения, и он все-таки пролил свет на причину своего странного поведения:

— Рияна, я понял свою ошибку… Каюсь. Но могу ли я просить тебя снять это чертово платье?..

Я же чуть в голос не закричала от возмущения! Каков нахал?! Вначале внутренне возмутилась, а после опустила взгляд на свое платье и догадалась. Вот только одно маленькое «но» не давало мне покоя. Чтобы переодеться, мне так или иначе придется зайти в дом и знакомиться с его прислугой, да еще и будучи одетой в плащ их хозяина.

— А нам для этого обязательно заходить внутрь? — невольно уточнила, пытаясь сообразить, чего хочу больше. Помочь Кохту в его затруднении или же уехать поскорее.

Глядя на мой сомневающийся вид, Ионас совершил поистине великодушный жест. Он накрыл нас пологом невидимости. А затем, галантно предложив свой локоть, повел по тропинке среди буйной растительности к дому.

— Я понимаю твои тревоги, Рияна. Пребывать в доме мужчины, не будучи его женой, действительно вопиющее и вульгарное предложение с моей стороны, да еще и чтобы переодеться. И потому не смею надеяться на согласие войти внутрь, как бы мне этого ни хотелось. Я провожу тебя в одну крытую беседку невдалеке от конюшен, а сам попрошу запрячь лошадей в мою карету. По пути мы заедем к одной портнихе, она подберет тебе наряд. Однако если ты передумаешь, то я бы все-таки предпочел сперва передохнуть, устал, как…

И тут он замолчал. Искренний и слегка усталый взгляд графа не позволял усомниться в правдивости его слов, вот только…

— Как ты сказал, запрячь лошадей в карету?

Между тем мы успели подойти к кованой металлической калитке, отделяющей придомовую территорию с зеленым газоном от огороженного высоким забором буйного сада.

— Да, так и есть. У меня сил сейчас хватит только на полог невидимости и отпирающие чары, но никак не на защиту или призыв гомункулов. И если не возражаешь… — С этими словами он отворил калитку, и мы очутились у двери с небольшим крылечком в три ступеньки и полукруглым козырьком, оплетенным все тем же вьюном, название которого не запомнила и вряд ли запомню.

— Так каков твой выбор? — спросил он, с надеждой глядя в сторону двери. Намек красноречивее некуда. И я на удивление не нашла ни одного повода отказать.

Потому после небольшого путешествия по зданию вот и стою в эдакой явно женской комнате перед комнатой-гардеробной и поражаюсь количеством нарядов, радующих глаз буйством красок и фасонов не меньше, чем сад самого Кохта. Когда же Ионас меня сюда проводил, то сообщил лишь:

— Выбирай, что душе будет угодно. — После сразу откланялся, не предупредив, когда явится за мной в следующий раз.

Осталось только надеяться, что это не туалеты его мачехи. Потому как больно уж смелыми выглядели наряды. Будто их носительнице было не более двадцати. И даже не знаю, что меня в этом убедило, цвета от лимонно-желтого, яркого с золотым отливом до глубокого лилового, если и вовсе не назвать этот цвет фуксией. А еще пышные банты на юбках, неизменно присутствующие в каждом платье, будь это светлый, консервативный белый наряд с перламутровым оттенком атласной ткани или же насыщенно-красный.