– Я тоже, – признался Аталь. – Но портал для тебя я строить не буду, прости уж. Думаешь, я не понял, зачем ты пришел?..

– Почему?! Я не останусь в долгу, ты меня знаешь!

– Да потому, что на это существует жесткий внутренний запрет! Я просто не смогу этого сделать, пойми. Ирвина я уведу, против него нет чувства протеста. Хотя не уверен, что ему понадобится моя помощь, скорее всего, сам справится.

– Этот слабак?! – не поверил Орг. – Да он же никогда ничего не мог из-за своих дурацких принципов!

– Каких принципов?.. – Аталь вдруг что-то осознал, но еще сам не понял что.

– Да доброта его идиотская! Видишь ли, кому-то там больно. И что с того?! Какое это имеет значение?! Мне и на свою боль плевать! Я вырос из этих коротких штанишек!

Аталя словно молнией пронзило, он мгновенно все понял. И решил в последний раз помочь старому другу, хотя тот, скорее всего, его другом не считал – Орг просто не умел дружить. Его страстью была чистая сила, все остальное значения не имело.

– Я только что понял критерии отбора… – Голос Аталя звучал глухо.

– Каковы они? – подался вперед Орг, жадно глядя на него.

– Вспомни всех, кто после срывания печатей остался прежним. Всех твоих знакомых! Что их объединяет?

– Многое…

– Да, многое, – согласился Аталь. – Но я говорю о главном.

– Магия? – с надеждой посмотрел на него Орг.

– Ты опять ничего не понял… Все они исповедуют твой принцип – не придают никакого значения чужой боли. Подумай, вспомни – и ты сам в этом убедишься.

– Но я же никогда никого не предавал!

– И в этом твоя последняя надежда. – Аталь посмотрел на Орга с печалью. – Если сумеешь понять, что был неправ, причем не умом, а сердцем, то дорога для тебя откроется. А теперь…

– Что?.. – медленно встал Орг.

– Мое время пришло… – тоже поднялся Аталь. – Прощай! Надеюсь, когда-нибудь ТАМ свидимся.

Он, вытянув руку вперед, звонко произнес какое-то непонятное слово, очертил в воздухе светящуюся пентаграмму и шагнул в нее, оставив Орга в депрессии и глубокой задумчивости.

* * *

Но если наш выбор – Полночь,

Но если наш выбор – ветер,

Но если лететь без правил ко всем чертям -

Пусть Вера сердца наполнит,

Надежда пути осветит,

А та, что зовут Любовью, защитницей станет нам!

Мартиэль

«Вписка» была ничем не примечательной, все как обычно. В большой комнате располагался огромный «сексодром», усыпанный грязными одеялами и рваными спальниками. По комнате валялись части гитар, а штук шесть целых было раскидано по всей квартире. В самых разных местах громоздились стопки книг, на полках стояли предметы, предназначение которых не знали даже хозяева. Как всегда работал компьютер, за которым постоянно кто-то сидел. Во второй комнате, называемой «кошачьим закоулком», где находилась старая двуспальная кровать, сейчас было пусто, хотя ближе к ночи там уединялись парочки. На кухне витал дух голода – в холодильнике мышь повесилась. Гости, конечно, приносили с собой кое-что, но это съедалось моментально. До плиты доходили только макароны, да и то потому, что всухую их не особо съешь.

– Есть чего похавать? – громогласно поинтересовался Проглот.

– Ты ж недавно пачку макарон схомячил! – удивилась Сандра. – Куда в тебя только лезет?

– Я вместительный! – расплылся в улыбке он.

– Так поди купи чего.

– Да купил уже, только на тушло денег не хватило – две пачки макаронс и кетчуп. Свари, что ли.

– Вот же желудок ходячий, – пробурчал Беспалый, закуривая. – Сколько лет тебя знаю, а не перестаю удивляться.

– Вот такой я удивительный! – довольно хмыкнул Проглот.

– Удивитесь вы сегодня очень сильно, – загадочно ухмыльнулся Беспалый.

– Это ты про своего загадочного гостя? – прищурилась Сандра. – Так кто он, все же?

– Один из тех, кто организовал уход.

– ЧТО?!!

На возглас Сандры из большой комнаты прибежали остальные. Узнав в чем дело, они насели на Беспалого, а Сандру заставили варить макароны, не оставлять же такого гостя голодным. Однако добиться от Беспалого ничего не смогли, он продолжал загадочно ухмыляться и пожимать плечами, словно он тут не причем.

– А вот и макаронсы готовы! – радостно провозгласил Проглот, плотоядно облизывая вилку, которой достал пару макаронин из кастрюли, за что тут же огреб от Сандры увесистый подзатыльник. – Насыпай!

Внезапно воздух перед дверью в кухню подернулся дымкой, в ней возникла плоская фигура, которая тут же стала объемной. Вперед ступил среднего возраста подтянутый мужчина в обычном джинсовом костюме.

– А вот и наш гость, – сообщил слегка растерявшимся ролевикам Беспалый. – Это Лазарь. Может, кто знает, на Хишках пару раз был.

– Я знаю… – Сандра выглядела несколько ошарашенной. – Бухали и даже спали…

– Так он чего, телепортировался?! – восторженно взвыл Проглот.

– Да, Лазарь может телепортироваться куда и как хочет, по крайней мере, на Земле.

– Не только, – загадочно улыбнулся гость. – Но это сейчас неважно. Макароны у вас, вижу? Давайте, жрать охота.

Взяв объемистую миску макарон и обильно сдобрив ее кетчупом, Лазарь с аппетитом принялся поедать их.

– Извини, на тушло денег не было… – искоса посмотрела на него Сандра.

– Какая, в х…я, разница? – отозвался гость, облизывая ложку. – Пузо набить можно – и ладно.

Закончив есть, он протянул руку в пустоту и достал оттуда огромную сетку, набитую банками с пивом. Народ встретил это радостным ревом. Впрочем, для любителей напитков покрепче Лазарь выставил несколько литровых бутылок коньяка, кажется, французского – по крайней мере доставал из погребов под Марселем.

– Что ребята, последняя игра впереди? – поинтересовался он, отпив глоток пива.

– Да, – с затаенной грустью ответил один из молодых, предпочитающих помалкивать в компании мэтров.

– Не игра это, а так – прощание, – криво усмехнулся Проглот, высосав стопку коньяка. – Ух, хорош, зараза! Интересно, там такой будет?

– Кто знает, что ТАМ? – развел руками Лазарь. – Знаю одно – там жизнь. Здесь – смерть. Этот мир мертв. Цивилы ходят, едят, трахаются – и при этом мертвы. Сами знаете.

– Знаем… – нестройным хором поддержали его ролевики.

– Слушай прикол, народ! – вдруг оживился Лич, худой, нескладный и длинный, как жердь, парень лет тридцати. – Я ржал, как укуренная лошадь. Заявляются ко мне седня утром двое лощеных типов в костюмчиках, с галстучками, ну такие солидные, аж противно. И на полном серьезе предлагают мне десять лимонов евро, хату, тачку, телок – токо бы я не уходил!