не сможет вернуть меня в будущее, что произойдет следующим образом как только у него хватит сил снова открыть абрассу, где-нибудь в ближайшие пару недель. Остальное ты уже знаешь… Айз Даега привезла меня прямо из Драэкоры во дворец, где вы все согласились принять меня и обучить обычаям вашего народа.

Алекс подумала, что хорошо сделала, что так кратко изложила основные моменты, но когда она набралась смелости посмотреть на Рока, то испугалась, что, возможно, рассказала ему слишком много и слишком быстро. Действительно, она задавалась вопросом, не перестал ли он дышать, настолько неподвижным он казался.

— Э, Рока? — позвала она. — Ты все еще со мной?

— Я здесь, в комнате, — ответил он напряженным голосом. — Но это все, что я могу сказать.

«Ладненько», — подумала Алекс, решив, что, возможно, ей следует дать ему минутку.

Глубоко вдохнув через нос, Рока, в конце концов, собрался с мыслями настолько, чтобы заговорить. К сожалению, то, что он спросил, было единственной вещью, на которую Алекс не решалась ответить.

— Как ты можешь быть человеком, но при этом быть в состоянии призвать Валиспас и сражаться с силой и ловкостью меярин? — спросил он. — Не говоря уже о том, зачем тебе понадобился Варрунгард, если ты смертная? Я предполагаю, что в твоем будущем, — в его голосе звучало недоверие, просто сказав это, и Алекс могла понять, — испытание все еще используется, чтобы решить, кто станет Зелторой? Но как человек вообще может быть принят в элитную гвардию?

Решив сначала ответить на самую простую часть, Алекс сказала:

— Я была на Варрунгарде не для того, чтобы пробоваться на роль охранника. Это было больше для того, чтобы проверить мое… меяринство.

С сомнением в голосе он повторил:

— Твое меяринство?

Теребя нитку на одеяле рядом с собой, Алекс тихо спросила:

— Ты кому-нибудь рассказал, Рока? Я имею в виду, о том, что произошло сегодня.

Последовала пауза, прежде чем он ответил:

— Никому, Эйлия. После того, как я прочистил мозги, то решил подождать, чтобы сначала выслушать тебя.

Алекс кивнула, надеясь, что так оно и будет, но с трудом веря в свою удачу.

— Если я отвечу на твой вопрос, ты должен пообещать, ты должен поклясться, что то, что я тебе скажу, не пойдет дальше нас.

Она смотрела на свои дрожащие пальцы, но когда Рока взял ее за подбородок и повернул лицом к себе, она не сопротивлялась его нежному прикосновению.

Его глаза не отрывались от ее глаз, когда он сказал:

— Я клянусь звездами, что сохраню все секреты, которые ты мне доверишь.

Закусив губу, Алекс посмотрела на его открытое, честное выражение лица и разжала левую руку, показывая ему свой шрам.

— В будущем… очень плохой меярин делает… очень плохие вещи. — Боже, я отстой в этом, подумала Алекс, морщась от ее неубедительного предложения, но все равно продолжая. — Этому меярину кое-что было нужно от меня, но я не хотела помогать, поэтому он — или она — применили ко мне Менаду дэ Лоранса, заявив, что моя воля принадлежит им.

Реакция Роки была яростной, когда ужас отразился на его лице.

— Но ты же смертная!

— Так и есть, — подтвердила Алекс.

— И предполагается, что ритуалы кровного родства запрещены под страхом смерти, — продолжил Рока. — Или… изменится это в будущем?

— Нет, ритуал Требования все еще очень запрещен, — твердо сказала Алекс. — Но этот меярин больше не живет по законам Мейи. Они… изгои, я полагаю, вы могли бы так сказать. Ни перед кем не отчитывающийся и не заботящийся о добре и зле. — Она позволила этому осмыслиться и сказала: — И не имело значения, что я была смертной. Они начали практиковать ритуал на других людях моего вида задолго до моего времени.

— На других? — Рока сглотнул. — Ты не имеешь в виду?..

— Я не единственная смертная, с которым связан этот меярин, — ответила Алекс. — Они активно искали одаренных людей, людей, для которых твой дед создал Акарнаю, потому что с контролем над смертными приходит контроль над их дарами.

— Но почему? — ошеломленно спросил Рока. — Что может побудить кого-либо сделать что-то настолько злое по своей сути?

— Насколько я понимаю, — сказала Алекс, очень осторожно подбирая слова, — они думали, что поступают правильно. По крайней мере, сначала. Теперь я не думаю, что им все равно. Теперь все это делается во имя мести.

Лицо Рока стало таким бледным, что даже тени не могли скрыть его ужаса.

— Если этот меярин такой злобный, как ты заставила его освободить тебя от уз? Я знаю, что ты не была бы здесь, свободно рассказывая мне все это, если бы на тебя все еще претендовали.

— Нет, я больше не связана, — подтвердила Алекс, отвечая на его невысказанный вопрос. — Но меярин не отпустил меня добровольно. На самом деле, я даже не знала, что кто-то может быть освобожден от Менады дае Лоранса до недавнего времени. Но я надеюсь… я надеюсь, что теперь, когда я это знаю, я смогу найти способ освободить некоторых других связанных людей, когда вернусь в свое время.

— Но если тот, кто претендовал на тебя, не освободил тебя, тогда как…

— Я одаренная, — перебила Алекс. — Я студентка в Акарнае. Я не знала этого, когда надо мной проводили ритуал, но оказалось, что у меня сверхъестественная сила воли. Мой дар сработал, когда я была под влиянием Требования, позволив моей силе воли разорвать связь между нами.

Голосом, полным благоговения, Рока сказал:

— Я никогда не слышал о таком.

— Поверь мне, ты не единственный, — сказала Алекс несколько сухо. — Но окольным путем я пытаюсь объяснить, что что-то во мне изменилось, когда связь была разорвана. Каким-то образом я в конечном итоге впитала характеристики меярина, которые, несмотря на то, что на меня больше не претендуют, мне все же удалось сохранить.

Рока издал задумчивый звук.

— Держу пари, это потому, что тебя освободили не по своей воле.

— Прости?

— От связи, — уточнил он. — Из отчетов, которые я читал, всякий раз, когда заявленный меярин был добровольно освобожден их целителем, власть ритуала мгновенно покидала их. Но поскольку это звучит так, как будто ты разрушила свою связь одной лишь силой воли, жизненная сила, которая требовала тебя, оставила после себя след. Почти как разница между тем, чтобы аккуратно разрезать кусок ткани, а не рвать его и оставлять потертые края.

— Ты называешь меня потертым краем, Рока? — спросила Алекс с легкой улыбкой на лице.

Его ответная улыбка была короткой, но она определенно увидела ее вспышку.

— Не тебя лично, Эйлия, а влияние меяринской крови, которая была в твоих венах.

— Как