— Сказал человек, что вернулся с той охоты без штанов! — хохотнул копейщик. — А с рубахой-то что, бедолага? — дернув подвязанные веревкой полы рубахи, спросил Ярослав.

— Долгая история, — отмахнулся беглец, всё же не в силах скрыть радость на лице. Видеть этих двоих сейчас, вне трудового лагеря, казалось удивительным достижением!

— Ничего не знаю, — пожал плечами копейщик, — за тобой должок за сорванный заказ.

— Кто кому должен? — нахмурился Рэй. — Из-за твоей сомнительной репутации меня в порубе чуть не прикончили той же ночью! Может, если б ты одолел зверя, еще бы исправил представление о себе.

— Ты-то будешь учишь меня геройской этике? Зэк.

Тихомир постучал по плечу Ярослава и показал серию жестов.

— М-м, да, ты прав. Рэй, пойдем! Журавлика обрадуем.

— А она… — вдруг затаил он дыхание, — Настя здесь, в Умире?

— Куда она денется. Ей, — затих на секунду Ярослав, — нелегко пришлось. Знал бы ты, каких усилий стоило отговорить ее вернуться за тобой, сволота! — ткнул он в плечо.

Рэй аж остановился на месте:

— Настя хотела вернуться?

— А чего ты ожидал от достойного героя, каким она бесспорно является? Она враз потеряла двух дорогих друзей, а тебя, пусть малознакомого, но товарища по ремеслу, пришлось оставить в порубе на потеху судьбе. Насте было очень одиноко, я вернулся в Умиру через несколько дней, но на нее всё еще было больно смотреть. А потом, вообрази, не сказав ни слова, она перекинула через плечо рюкзак и ножны, собрала все деньги и двинула обратно в Бересту!

В груди затеснило. «Мы ведь едва были знакомы!» — думал Рэй.

— Ладно, в общем, скажу один раз, — Ярослав придал лицу строгое выражение и произнес неожиданно тихо: — Прости меня.

Рэй воззрился теперь на копейщика, ибо это уже ни в какие ворота: Ярослав — убийца василиска просит прощения!

— Не лично перед тобой извиняюсь. Просто не так должны поступать герои. Я тоже должен был пойти с ней. Точнее, с самого начала не должен был уходить из Бересты один. Если ты и правда герой, в чём, если честно, я так и не уверен, мы обязаны были уйти оттуда вместе.

Рэй помедлил с ответом.

— Думаю, ты достойный герой, — взглянув в глаза, сказал он. — Ты правильно сделал, что остановил Настю. Не хватало, чтобы героев обвинили в содействии преступникам. Она бы подвергла себя огромной опасности, если бы помогла мне.

— Так я и сказал ей! — горячо ответил Ярослав, но быстро успокоился. — Хорошо, что ты понимаешь.

* * *

Герои прошли через деревню, что не заняло много времени, хоть Умира и была по меньшей мере вдвое крупнее Стяготы. Поднявшись на солнечный пригорок, они оказались в богатом конехозяйстве, состоящем из двух длиннющих денников, десятка хозяйских построек и изб. Трое подошли к деннику. На входе им наперерез выбежал высокий, плечистый конюх с крупными кудрями, в льняной белой рубахе, расстегнутой по всей длине.

— Ку-уда?! — зычно протянул он, загородив путь своею широкой и красивой личностью. — А-а ну-у, лошадь-мясо-колбаса, куда крутим колеса́? К лошадям хозяйским не велено!

— Да мы не к лошадям, — отмахнулся Ярослав.

— А че надо-ть? — спросил он, уперев руки в бока. — Пошто горазды, геройские? А, Яр-Ярыч? Всех коловё́ртышей вокруг бани переловил?

— В бане у вас живет вострушка. Никаких коловёртышей там не было, да вострушка их бы и не пустила.

— И-ишь ты, вострушка, — недоверчиво хмыкнул конюх. — Так изловил?

— Я, Сенька, что-то не помню, чтобы ты мне деньги за работу платил, — ответил Яр-Ярыч. — Кто платил — тому и спрос. Я уже хозяину твоему отчитался. Напарница у тебя где?

— Таисья-то? По воду ушла, — недовольно ответил конюх.

Рэй прыснул над тем, как изменилось имя отважной воительницы Анастасии Журавлика в деревне.

— А потом лошадей пойдет обкатывать — она нынче вожатая. Робим мы. А вы, геройские, коль без дела заявились, уходьте, ага!

И тут в дальнем конце денника нарисовался невысокий, тонкий силуэт. Девушка опустила коромысло, поставив на землю две кадки с водой, стянула тряпичные перчатки, приглядевшись к группе у входа. Ярослав вскинул руку. Та замерла, будто бы в нерешительности. Из-за яркого солнца снаружи невозможно было разглядеть ее лица, однако Рэй уже тут тревожно набрал воздуха. Было б из-за чего вздыхать, чай не давнюю любовь встретил, знакомы-то были пару дней, а до того странное чувство зашевелилось в душе. Пусть и пару дней, но казалось, что этой вот встречи он ждал всю жизнь. Рэй, демонстрируя спокойствие, тоже поднял руку в знак приветствия.

Девушка долго шагала по длинному деннику мимо лошадиных голов — не спеша. И когда беглец уже подумал, что лишь для него встреча оказалась столь волнительной, Настя вдруг подбежала, и крепкие руки обхватили шею! Ее горячее тело оказалось совсем близко, ненароком он вдохнул теплый аромат ее волос.

— Я тебе говорил? — гордо сказал Ярослав. — Если он и правда герой, то уж сам найдет, как из поруба выбраться! А теперь-то уж, во, мы этого бегуна выдадим, — и выставил дулю.

Настя разжала руки, отшагнула, очаровательно смутилась. Затем, широко улыбнувшись, снова взглянула на Рэя, жмурясь от яркого солнца, которое играло на ее веснушчатом носу и серых глазах — тех самых, цвета летнего дождя. А была ненаглядная в похожей светлой сорочке и обтягивающих брюках. Одежда во многом была похожа на наряд Ярослава — геройский антураж тут такой, что ли?

— Привет, — сказал Рэй, сдерживая улыбку, — Таисья.

Ярослав усмехнулся над исковерканным деревенским именем, Рэй тоже, но сразу получил втык по плечу. И даже Тихомир впервые за всё время изобразил какую-то эмоцию на лице.

— Я всё хотела, — несмело сдавливая ладони, начала Настя, — хотела попросить у тебя прощения, что оставила тебя в том страшном месте. Хотела что-то сделать, но знаешь…

Герой отмахнулся — он и с самого начала не думал ни на кого обижаться, а уж за эти серые глаза всё готов был простить.

— Сбежать оказалось парой пустяков. Я даже не заметил, как оказался снаружи, — ничуть не соврал Рэй.

Настя кликнула коневода Сеньку, у которого из-под панамы выпадали кудри такие золотые, что сияли на солнце, точно подлинное золото, и сообщила, что отойдет ненадолго с друзьями.

«Друзьями», — повторил про себя Рэй, и опять это теплое чувство тронуло сердце. Господи, неужто планида и правда лицом повернулась?

* * *

Они расположились на склоне, поросшем короткой, сочной травой, которую шумно и с аппетитом щипали лошади, что паслись тут на свободном выгуле. Настя предложила друзьям дорогой пшеничный хлеб с сычужным сыром, а Тихомир по команде Ярослава вынул