– Эй, мастер, а колдун-то и в самом деле живой, – несколько удивленно протянул он, глядя на меня. В его глазах я не заметил ничего, что можно было бы счесть жалостью, состраданием или даже просто любопытством. Только равнодушие.

– Конечно, живой, а то какой бы с него прок, – сердито буркнул старший кузнец, потом прикрикнул на парня с клещами, – не зевай!

Второй подмастерье передвинул заготовку, мастер снова принялся не спеша обрабатывать ее молотком. Это продолжалось довольно долго. Мне не оставалось ничего другого, кроме как следить за неторопливой работой кузнецов. Я смог разлепить и левый глаз, но меня это не радовало. Вообще-то мне хотелось лишь одного – чтобы все скорее закончилось, чтобы прекратилась моя никчемная жизнь, так бестолково прошедшая, так глупо и болезненно заканчивающаяся…

Наконец кузнец закончил обрабатывать железный прут, которому было предназначено вскоре превратиться в заколдованный меч. По его знаку парень с клещами подхватил заготовку и сунул в жар. Затем другой подмастерье заработал мехами немного живее, а первый бросил клещи и вышел из сарая. “Слава Гилфингу, кажется, скоро…” – подумал я. И в самом деле, вскоре подмастерье вернулся. Следом за ним в сарай вошли Бибнон и давешний рыцарь, сэр Ригент. Я удивился – несмотря на серьезную рану, полученную накануне, Бибнон шел самостоятельно. Впрочем, бледен он был по-прежнему. Сил на злорадную ухмылку у меня уже не было, да и кляп мешал – но зацепил я его все же хорошо… Дворянин поморщился и помахав рукой перед носом – словно разгонял копоть – отступил в угол. Бибнон вытащил откуда-то из складок плаща маленькую чудовищно замусоленную книжечку, раскрыл ее и принялся читать вслух. Я ни слова не понял, так что и до сих пор не знаю – то ли это были настоящие магические формулы, то ли шарлатанская тарабарщина. Вполне вероятно, что Бибнон разыгрывал спектакль с заколдованным мечом и вообще – как-то слишком уж нарочитой была вся мрачность ритуала… Даже ночи дождались… Впрочем, на всех остальных действия Бибнона произвели должное впечатление. Рыцарь кивал с важным видом, но я заметил, что он поглаживает ладанку на груди и шевелит губами – молитву, должно быть, читает. Кузнецы отступили в сторонку и, украдкой осеняя себя кругами, с подозрением уставились на толстяка. Тот отвлекся от чтения и зыркнул в их сторону:

– У вас-то все готово? – затем, дождавшись утвердительного бормотания, продолжил чтение. Под его монотонный голос и, возможно, из-за удушливых испарений я снова начал терять сознание.

Сквозь застилавшую глаза красную пелену и звон в ушах я уловил какое-то движение. Передо мной… или, вернее, подо мной, стоял один из подмастерьев кузнеца. В руках парень держал странное высокое и узкое ведро. Я снова начал погружаться в забытье и еще уловил краем сознания диалог:

– …Может, снять его?..

– Не нужно, пусть висит. Так кровь будет стекать лучше…

Потом была боль в ноге. Должно быть, сильная боль, но я почти не чувствовал ее, потому что находился на грани обморока и еще потому, что все тело ныло и болело – не только нога. Затем начала наступать какая-то легкость… Легкость и холод…Что-то покидало мое тело, некая часть оставляла меня… И я больше не висел под крышей сарая – я летел. Вместо рук у меня были огромные белые крылья, а может, и крыльев не было… Но рук у меня не было точно, потому что я был уверен – руки крепко привязаны к потолочной балке где-то там – посреди болот. А я лечу на Миром, я вижу его весь, целиком. Я могу летать, потому что из моего тела извлечено нечто, привязывавшее меня к земле… Я могу летать без крыльев, я могу лететь к свету… И вот он уже впереди, этот свет, и я стремлюсь к нему, и я…

Но достичь ослепительно-яркого света мне не дали, потому что кто-то произнес:

– А ведь он жив, ваша милость.

Я догадался, что это они обо мне, это я жив, а живым летать не позволено, ни с крыльями, ни без… А другой голос ответил:

– Хм-м, это удачно. Может, в нем еще осталось достаточно, чтобы и кинжал тоже…

– Прощения прошу, ваша милость, но незакаленного кинжала у меня нет. Я же не мог знать, что…

– Да, верно. Никто не мог знать. Тогда обработай рану, прижги ее. И немедленно займись кинжалом… Немедленно, понял?!

– Понял, ваша милость… Спускай его…

Я почувствовал, что мою левую ногу обожгло невыносимой болью. Это означало, что я больше не лечу к свету, что у меня еще есть левая нога и что… – не успев додумать, я рухнул из поднебесья обратно в свое истерзанное тело на грязный пол. Кто-то перерезал веревку под потолочной балкой сарая…

* * *

Вороной жеребец, привязанный у входа, покосился в нашу сторону, сохраняя неподвижность статуи. Коня совершенно не интересовали человеческие страсти и смерти – как и его хозяина, кажется. Я сделал шаг в его сторону и поднял руку, конь не реагировал. Вот эта лошадка, которая знает дорогу к сокровищам Семи Башен. Эх, если бы можно было просто так схватить поводья и… Нет, я не рискну. Слишком многие заинтересованные в этом деле люди еще живы – не говоря уже об эльфе, которому принадлежит жеребец. Сперва я должен убедиться, что Сектер в самом деле сможет расправиться с эльфом – есть же у него какой-то план? Вот тогда и… Тогда у этой сказки окажется хороший конец. Если эльфа уберут, а Сектер будет по горло завален делами… Правда, есть еще несколько человек, которым что-то известно об этом деле, Эрствин, например…

Кстати, я не могу просто так взять и уйти, оставив здесь Эрствина. Мальчишка вполне способен мне помешать. Он-то сейчас думает на самом деле только о своем папаше, но… Я бросил взгляд в его сторону – наш юный герой отрешенно пялился на убитого им наемника, словно собирался запомнить этого невезучего парня на всю жизнь… Ну нет, нужно делом заниматься!

Времени на переживания не было, я руганью и толчками заставил мальчика помочь мне затащить сраженных нами солдат внутрь. Последний – тот, которого я огрел рукояткой меча – был жив. Я так и рассчитывал, зачем лишняя смерть? Я хочу сказать, что добить его было бы можно позже, а как свидетель он мог и пригодиться… Сейчас солдат был не слишком опасен, но я для верности его связал и, оттащив подальше в темный коридор, затолкал в какой-то тесный чулан под лестницей. Разобравшись с телами, мы взяли шлемы убитых солдат, чтобы хоть немного походить на них, и заняли место у входа. Я позаимствовал у одного из убитых еще и копье. Ожидалось прибытие колдуна и его надлежало встретить. На всякий случай я потушил три из четырех факелов, горевших по обе стороны двери, а последний повернул в креплении так, чтобы свет шел в основном в сторону. Меня немного смущал малый рост Эрствина – его вряд ли можно было принять за солдата, поэтому я велел парнишке стоять в нише, там где было темнее. Едва он занял указанное мной место, как тут же полез за слушающим амулетом. Отличная мысль. Я последовал его примеру.

– …Ну и где же ваш маг? – прошипел сэр Вальнт, мне показалось, что он шепчет украдкой, словно старался не быть услышанным кем-то еще. – Уже пора заканчивать.